Мой бывший - зверь (СИ) - Владимирова Анна

— Знаешь, я же ничего так толком и не узнала за этот месяц о… таких как ты, — посмотрела я на него.

— Я расскажу тебе, — улыбнулся он грустно.

— Только что-нибудь нестрашное для начала, — устроилась я удобнее в кресле.

— Ну, такого нет… Я шучу! — поспешил признаться он, увидев изумление на моем лице.

— Я не боюсь больше! — выпятила я гордо грудь. — У меня будет волчонок, чем меня еще можно напугать?

— И то правда, — улыбался он и, поймав мою руку, прижал ладонь к своим губам. — Спасибо, Яна.

— Не за что. Я бы не смогла иначе.

Весь день оказался странным и непривычным. Я привыкла нести ответственность за себя. Мне несложно было принять серьезное решение. Скорее, принимать свою зависимость от мужчины мне в новинку. Но для ребенка важен папа… А мне… Мне важно, чтобы рядом был кто-то, на кого всегда можно положиться. Во всем. И неважно, какие темные стороны у него есть.

***

Я вел машину по вечернему городу на автомате — все мое существо сейчас было обращено к Яне. Фокус восприятия сузился до нас двоих, сидевших рядом. Непривычно было чувствовать себя наконец тем, кем являюсь. Отец прав — стоило дать зверю волю. Но и выбрать правильную женщину оказалось не менее важно.

Яна не подвела. Она бы не подвела, даже если бы не решилась рожать от меня ребенка. Но тогда мне просто было бы тяжелее. Я осознал это, когда она ускользнула из смотровой, но уже осталась рядом навсегда. Мне стало неважно, что она решит, что скажет и сделает. Я больше не зависел от внешнего. Все, что мне было нужно — внутри. Уверенность в выборе, завтрашнем дне, в своем контроле и профессионализме. Я остался тем, кем всегда был. Только теперь без страха. И стоило пройти через все, чтобы этого достичь.

— Ян, ты точно решила рожать? — спросил я, перехватывая ее взгляд.

Не хотелось этого разговора, но он был нужен. Мне было важно знать точно. Я ведь не видел ее столько времени. Что там руководило ее решениями, сложно сказать.

— Да, Игорь, — твердо ответила она.

— Не хочу, чтобы ты принимала решение под давлением обстоятельств.

— Ты бы не повлиял на мое решение и твои обстоятельства тоже, — уверенно возразила она. — А ты дал бы возможность дать заднюю?

— Сейчас бы дал. Не буду врать, что это было бы легко. Но ты для меня важнее.

— Все хорошо будет, — улыбнулась она. — Тем более если ты будешь рядом.

— Я буду рядом, — усмехнулся, качая головой. — Выключай уже режим «одинокая беременная Яна». Ты же замуж за меня выйдешь?

— Вот так просто?

— По-твоему, это было просто?

— Ты прав, не было.

— Ну так?

— Выйду, ладно.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— У меня столько вопросов, — спохватилась она. — Наверное, нужно было обсудить сначала.

— Обсудим, Ян, — улыбался я.

— Просто ребенка ведь нужно растить не в городе…

— В городе его растить не выйдет, да. Но это не значит, что тебе придется сидеть с ним в глуши. Мы со всем справимся.

— А он будет оборачиваться сразу?

— Нет, не сразу. Когда мама рядом, наши дети предпочитают быть с ней обычными.

Яна напряженно вздохнула.

— Мне страшно, что я испугаюсь, когда он обернется.

— Ты обязательно испугаешься. Это нормально. Каждая на твоем месте переживает.

— Ладно, разберемся, — подбодрила она себя.

— Да, — рассеянно отозвался я. — А как твой племянник?

— Нормально. Прооперировали недавно, наконец. Мама сильно переживала, я ездила к ней. С Олей, правда, так и не разговариваем.

Я улыбнулся:

— Хорошо.

Ее племянника оперировал я. Запущенная инфекция разрушила ткани сердца, и ребенку пришлось делать серьезную операцию. У семьи Ольги не было на это денег, а очереди бы Никита не дождался. Но теперь он поправится. Лечащий врач регулярно отчитывался мне о динамике.

Мое холостяцкое логово будто потеплело изнутри, когда я вернул в него Яну. Особенного удовольствия стоило стянуть с нее рабочие вещи, пропахшие клиникой и маринованными помидорами, и натянуть на нее заячью пижаму. Чтобы тут же содрать, едва не оторвав молнию. Планы на ужин пошли прахом. Волк устал терпеть, когда мы наговоримся и все решим. Но я не боялся больше — он у меня зверюга хоть и властная, но девочке своей вреда не причинит.

Яна еще не понимала, но давала мне знать, что тоже соскучилась по-звериному. Я видел, как дрожит ее взгляд, когда встречается с моим, но заднюю она не дает, не отказывается от желания мне принадлежать. Я объясню ей все. Но позже…

Ее пальцы нетерпеливо подрагивали, путаясь в пуговицах моей рубашки, а я не мог на нее насмотреться. Какая же она стала красивая! Похудела только — ключицы заострились, живот совсем стал плоским, зато грудь округлилась так, что глаз не оторвать. И пахла она невозможно вкусно. Я попробовал на вкус ее всю, теряя сцепку с реальностью. Мне нравилось, как туманит мозги от звериной одержимости и как заставляет чувствовать по-новому. Как же долго я от этого отказывался… Но теперь пришло время насладиться чувственным наслаждением в полной мере.

Подумать, ставить метку или нет, не довелось. Как и спросить… Мы с Яной оба потеряли голову, возвращая нашей спальне жизнь. Теперь она наполнилась не только прежними звуками — ее стоном, криками и жарким дыханием, — но и новыми. Я не отказывал себе в голодном зверином рычании, давая понять своей женщине, как сильно я по ней скучал. И заставлял ее отвечать не менее страстно. Яна хваталась за мои плечи и дышала загнанной зайкой, но я не давал передышек, с трудом осознавая степень собственного голода, который сдерживал мой зверь…

То, что я поставил Яне метку, оба осознали, только отдышавшись и придя в себя.

— Ян, больно? — прохрипел я, откидывая мокрые волосы с ее шеи.

— Нет. Я не поняла даже… — слабо выдавила она. — Игорь, а нам так можно? Малышу ничего не будет?

— Нужно, — усмехнулся я, упираясь ей мокрым лбом в затылок. — А еще нам нужно все же доехать до моего дома за городом.

— А зачем? — насторожилась она

— Затем, что тебя там никто не услышит, — усмехнулся я плотоядно и сгреб свою зайку в объятья.

Эпилог

Мама носилась по кухне заведенным веником, суетясь с обедом. Отец помогал, чего я за ним вообще раньше не замечала.

— Игорь, накладывайте побольше. И Яне тоже, — командовала мама. — Вы же следите, чтобы она питалась нормально? Ей сейчас это так нужно.

— Мам, — укоризненно глянула я на нее в десятый раз. — Мы взрослые.

— Взрослые! — всплеснула она руками. — Доработались до ручки оба! Я же вижу — осунулись, бледные… И чуть не расстались!

Игорь усмехнулся мне на ухо и покрепче прижал к себе:

— Все будет хорошо, Надежда Антоновна, мы проследим теперь друг за другом.

— А сердце Яны? — неожиданно подоспел отец с неуклюжей заботой. — Ей не противопоказано?.. Ну… беременность?

— Может сказаться только на поздних сроках, но прогнозы благоприятные, — ответил Игорь на медицинском языке.

— Пап, все под контролем, — перевела я. — Женщины с моим диагнозом рожают нормально.

Было забавно, как родители пытались показать Игорю, насколько они меня любят и знают. Только они не знают ничего уже давно, а теперь вообще оторваны от моей реальности. Но страшно мне не было. Я привыкла к самостоятельной жизни и страдать от того, что они понятия не имеют, что мой жених — оборотень, а их внук будет не совсем человек, не собираюсь.

Единственное, что меня расстраивало — я не могу рассказать всего Маше. Вот с кем бы я точно поделилась. Мне ее не хватало. И хоть она оставалась рядом, то, что я от нее многое скрывала, охладило наши отношения. А может, она просто давала мне время вернуться к Игорю. Но я буду стараться остаться с ней теми друзьями, какими мы были, несмотря ни на что. Она стала моей семьей и единственной поддержкой, которая была так необходима в тяжелые времена.

— А Никитка поправляется, — улыбнулась мама. Она, наконец, уселась за стол и, подперев голову рукой, разглядывала нас с Игорем. Но вдруг спохватилась: — Я не рассказывала же! Оля не призналась, но папа говорил с главой хирургии. Мы же отчаялись совсем! А оказалось, появился какой-то хирург, который вдруг сделал операцию бесплатно! Но кто он, нам так и не сказали. Объяснили только, что есть такая практика.