Император Пограничья 9 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Нас провели в здание администрации. Внутри — стерильная чистота, белые стены, яркий свет ламп дневного света. У стоек регистрации выстроилась небольшая очередь из приезжих.

— По одному подходим, — скомандовал дежурный. — Документы, отпечатки пальцев, сканирование сетчатки, образец магической ауры.

Первым прошёл я, за мной Тимур, потом остальные мужчины. Беглым взглядом я оценил помещение. Те сотрудники, которые работали непосредственно с приезжими, были одеты в простую униформу. На поясах только дубинки и шокеры. Разумно, на случай если кто-то из гостей решит завладеть оружием.

Чуть в стороне стояла группа охранников в тактической броне и с укороченными автоматами. За ними из за толстого кремниевого стекла, едва не звенящего от количества нанесенных защитных рун наблюдал еще один сотрудник. Не удивлюсь, что еще и камеры стоят. Все смотрят за всеми.

Организованно это не только в случае лобовой атаки, на такое кажется, способен только идиот, но и ментального воздействия. Ни один амулет не даёт стопроцентной защиты. Мою Императорскую волю они и вовсе не способны распознать. Поэтому все следят за всеми и смотрят, не поведет ли коллега себя странно.

Через десять минут мы снова сидели в машинах, въезжая в город через массивные ворота. То, что открылось за ними, заставило даже видавших виды охотников присвистнуть.

Широченный проспект уходил вдаль, обрамлённый исполинскими башнями из стекла и металла. Небоскрёбы тянулись ввысь, некоторые терялись в низких облаках. Между ними, как паутина, переплетались эстакады и мосты. Поток машин двигался в несколько уровней — внизу грузовики и автобусы, выше — легковые автомобили.

— К этому зрелизщу невозможно привыкнуть! — выдохнул Евсей, прилипнув к окну.

Безбородко уверенно вёл машину, следуя указателям навигации. Мы проехали мимо торговых кварталов с их сверкающими витринами, мимо жилых комплексов, похожих на вертикальные города. Везде чистота, порядок, ухоженные газоны и клумбы. И люди — тысячи людей, спешащих по своим делам.

— Сверни ка, — скомандовал я, заметив относительно тихий и безлюдный переулок.

Охотники открыли объемистый багажный отсек внедорожника, и я подал руку вылезающей оттуда Василисе.

— Вылезай, нелегалка. — усмехнулся я.

— Я думала, сама в слиток превращусь там, пока жду, — пожаловалась она. — Кто бы мог подумать, что придётся въезжать в родной город таким образом.

— В багажнике удобнее, чем в тюремном фургоне, — философски заметил я. — Если бы тебя узнали во время проверки, никакая протекция нас бы не спасла.

Я запомнил про биометрическую проверку еще с первой поездки в Бастион. Первоначальной идеей было использовать Императорскую волю, но это было слишком рискованно.

Так что я поставил на самую обыкновенную жадность и коррупцию. Терновский прятал свои секреты, а заодно спрятал и мой.

Через полчаса мы добрались до промышленного района. Здесь пейзаж изменился — вместо стеклянных башен появились приземистые бетонные корпуса заводов и складов. Высокие заборы с колючей проволокой, строгие КПП на въездах.

У ворот комплекса правительственных складов нас уже ждали. Охранник проверил документы, созвонился с кем-то и махнул рукой:

— Проезжайте. Вас проводят.

К машине подошёл мужчина средних лет в строгом сером костюме. Я узнал его сразу — Аркадий, личный помощник Терновского. Тот самый, что руководил попыткой захватить меня в Покрове несколько месяцев назад.

— Маркграф Платонов, — сухо кивнул он. — Следуйте за мной.

Аркадий сел в служебный автомобиль и повёл его вглубь комплекса. Мы миновали несколько рядов одинаковых складов, прежде чем остановились у блока С.

— Заезжайте внутрь, — скомандовал помощник министра, открывая массивные ворота.

Внутри склада было прохладно и сумрачно. Бетонный пол, стеллажи вдоль стен, запах машинного масла и металла. Я вышел из машины и подошёл к Аркадию:

— Как поживаете? Оправились после нашей последней встречи?

Мужчина поморщился:

— Благодарю за заботу. Где груз?

Я кивнул Михаилу и Ярославу. Те открыли багажник Бурлака, продемонстрировав ящики с аккуратно уложенными слитками Сумеречной стали. Серо-синий металл даже в полумраке склада отливал характерным блеском.

Аркадий достал магофон и набрал кому-то:

— Пришлите эксперта в седьмой.

Через пять минут появился старичок в очках с портфелем. Молча кивнул, достал инструменты и принялся проверять слитки — замерял плотность, проводил какие-то тесты с реагентами, почти что пробовал на зуб.

— Превосходное качество, — наконец вынес вердикт специалист. — Чистота выше девяноста шести процентов. Редкость для кустарного производства.

Аркадий снова достал магофон:

— Игнат Всеволодович? Груз получен, качество подтверждено экспертом… Да, понял.

Он протянул трубку мне:

— Министр хочет поговорить.

Я взял магофон:

— Слушаю.

— Ну что, герой, не обманул! — довольный, как сытый кот, голос Терновского звучал в динамике. — Молодец! Приезжай ко мне в офис, надо завершить нашу сделку.

— Буду через полчаса.

Связь прервалась. Я вернул магофон Аркадию, и мы покинули склад. В машине Василиса, всё это время не выходившая из салона, наклонилась ко мне:

— Прохор, а ты не боишься, что министр тебя обманет? Слитки остались на складе, а денег мы пока не видели.

— Не боюсь, — усмехнулся я. — По двум причинам. Во-первых, Москве нужна Сумеречная сталь, и одна поставка в полтонны не покроет их потребности даже на четверть. Им выгоднее наладить со мной долгосрочное сотрудничество. Во-вторых, Терновский кровно заинтересован, чтобы я получил свои деньги.

— Почему? — нахмурилась княжна.

— Потому что он берёт с этой сделки свой процент. Если он меня кинет, то и сам останется без прибыли.

Голицына возмущённо выпрямилась:

— Откаты? В княжестве моего отца министр берёт откаты?

— Семь процентов, если быть точным, — спокойно ответил я. — И не делай такое удивлённое лицо. Ты же умная девушка, должна понимать, как устроен мир.

— Это… это же воровство! — вспыхнула геомантка. — Как ты можешь с ним сотрудничать?

Я пожал плечами:

— Я реалист, Василиса. Есть вещи, которые я могу изменить, а есть те, с которыми приходится мириться. Коррупция в чиновничьей среде — это такой левиафан, голову которому не отрубить. Вопрос лишь в масштабах и аппетитах. Семь процентов — это разумная цена за беспроблемный доступ к рынку Бастиона.

— Я бы всех этих мздоимцев в тюрьму посадила! — сердито заявила княжна.

И Бастион остался бы без ценного ресурса.

— С радостью бы поддержал это начинание, — улыбнулся я. — Вот только боюсь, что тогда на свободе не останется ни одного чиновника, и вся работа встанет. Это, кстати, урок о реальной политике — иногда приходится работать с несовершенной системой, постепенно меняя её изнутри.

Василиса недовольно вздохнула, но промолчала. Полина же неловко попыталась сменить тему:

— Кстати, Прохор, а мы успеем посмотреть местные магазины? Я слышала, в Бастионе есть удивительные лавки с заморскими тканями. Было бы здорово привезти что-нибудь для школы!

— Конечно, успеем, — с улыбкой отозвался я.

Через двадцать минут мы уже поднимались на лифте к кабинету Терновского в башне «Факел». Кабина бесшумно неслась вверх, унося меня к тридцать седьмому этажу. Через прозрачные стенки открывался головокружительный вид на Московский Бастион — лабиринт стеклянных башен, переплетённых эстакадами. Где-то внизу, как муравьи, сновали люди и машины.

В приёмной министерства меня встретила всё та же холёная секретарша в строгом костюме. Она окинула меня оценивающим взглядом, видимо, запомнила с прошлого визита, но в этот раз одарила куда более располагающей к себе улыбкой. Сказывался мой головокружительный социальный рост.

— Министр ждёт вас, Ваше Сиятельство. Проходите.

Кабинет Терновского не изменился — всё те же панорамные окна, массивный стол из красного дерева с малахитовой инкрустацией. Сам министр восседал в кресле, откинувшись на спинку. При моём появлении его лицо расплылось в широкой улыбке.