Турист (СИ) - Демченко Антон

В общем, по результатам небольшого полевого совета, мы с Ольгой решили не связываться с затейливыми хозяевами этих мест или теми, кто считал себя таковыми, выживающими нас из Усть-Бельска. Не нужны местным наши деньги, и чёрт с ними. Платформа взревела мощным двигателем, выплюнула из-под колёс облака вездесущей пыли и, распугав всех окрестных ворон, покатила по набережной к границе городка. Миновав портовый район, Оля прибавила ходу, и спасплатформа, качнувшись на неровностях дороги, выкатилась на Сарапульский тракт. Впрочем, сразу покидать столь негостеприимный город мы не стали. Время-то уже к вечеру, а трястись по местным колдобинам в ночи — дело не самое благоразумное. А здесь, фактически перед самым выездом из Усть-Бельска, нашлась неплохая кемпинговая стоянка, практически пустая по осеннему времени. На ней-то Оля и припарковала спасплатформу. С краешку, там, где стоянка превращалась в опушку небольшого леска, по которой весело журчал неширокий ручей, мчавшийся к протекающей в полусотне метров Каме.

Подключать спасплатформу к местным сетям мы не стали, хотя такая возможность на стоянке имелась. Платная, конечно. Но, помня о том, что хозяевам этих мест наши деньги отчего-то не нужны, мы отказались от этой услуги. Брать же плату за саму остановку в кемпинге его владельцам запрещал закон. В общем, расположились мы вполне удачно. Комфорт обеспечила спасплатформа, виды здесь оказались не хуже, чем на пляже в заповеднике, и разные странные люди с не менее странными претензиями не мешаются.

Мои размышления прервал стук о металл люка машины. Накаркал, кажется…

— Так, молодые люди, предъявляем документы, — стоило нам с Ольгой выбраться из машины, как стучавший «дятел» принялся изображать сурового стража порядка, готового карать, держать и не пущщать. Ну, в принципе, у него даже что-то получалось… но так, слегка комично. Невысокий, но весьма объёмистый, можно сказать, поперёк себя шире, наш гость, наряженный в белоснежный, расшитый серебром полицейский мундир, прямо-таки распространял вокруг волны самоуверенной чиновничьей наглости… и пота.

— Кому? — вздохнул я, устраиваясь на комингсе люка. Чиновник нахмурился. Оглянулся на стоящую за его спиной пару помощников, наряженных в такие же белые мундиры, правда, без шитья, зато с красными шнурами вместо погон, и вновь уставился на меня.

— Не понял, — прогудел он. — Что значит, «кому»? Мне, конечно…

— А вы, простите, кто такой? — с искренним любопытством поинтересовалась Оля.

— Кхм! — лицо нашего собеседника налилось дурной кровью, а до того вислые усы вдруг встопорщились. — Околоточный надзиратель Швырко! Предъявите документы!

— А чем докажете? — всё с той же незамутнённой искренностью в голосе спросила его Ольга. Но стоило стражу порядка открыть рот для выдачи ещё одной очереди приказов, тут же его перебила: — Может, вы просто скоморох в полицейском мундире… Не-не-не, уважаемый. Сначала представьтесь, как должно. Предъявите жетон и удостоверение, а уж потом…

Полицейский зарычал, но… услышав тихий шёпот одного из стоявших за его спиной помощников, с усилием подавил гнев и даже умудрился растянуть губы в неестественной, резиновой улыбке. После чего продемонстрировал нам с Олей собственные документы, подтверждающие его полномочия. И в самом деле, полицейский надзиратель портового околотка Усть-Бельска, Швырко Гавриил Ефимович… с урядниками Фёдором Корчминым и Игнатом Валеевым. Вот, кстати, урядники выглядели куда достойнее своего начальства. Подтянутые, внимательные и абсолютно спокойные. Ноль враждебности и готовность к любому повороту дела. Уважаю.

— Та-ак, господа хорошие, — проверив наши идентификаторы, низко прогудел околоточный и его пузо заколыхалось, заставляя идти волнами тот парус, что он называл кителем. — Собираемся, садимся в мою машину и едем в околоток. Будем разбираться…

— О как! — вырвалось у меня. — И в чём же вы будете разбираться?

— Жалоба на вас поступила, господин Обухов, — ощерился чиновник, шевеля усами. — От благопристойных жителей нашего города. Мы обязаны отреагировать, мы реагируем. Так что не тяните время, Кирилл Николаевич. Запирайте вашу монстру, берите супругу и прошу в моё авто. И побыстрее, пожалуйста. Дело-то к ночи, стемнело уже, а нам ещё гору документов оформлять.

Мы с Ольгой переглянулись. Ситуация не радовала. Нет, с одной стороны, вроде бы ничего такого, и околоточный действует вполне в рамках своих прав и обязанностей, но на фоне всех сегодняшних неприятностей, очередной выверт местных уже не казался таким безобидным. Впрочем… я кивнул жене, и та, вздохнув, нырнула в люк спасплатформы. Сборы были недолгими, так что уже через несколько минут мы погрузились в полицейский микроавтобус и, оставив за спиной запертую «рыжую монстру», двинулись обратно в город. Хорошо ещё, что урядники не стали изображать лишнее рвение и не усадили нас с Олей в отгороженный стальной решёткой закуток в задней части автобуса, так что до околотка мы добрались даже с некоторым комфортом. А вот оказавшись в пустом присутствии… м-да, здесь удобствами и не пахло. Отгороженное пуленепробиваемым стеклом место дежурного, когда-то выкрашенный непотребной коричневой краской, а ныне истёртый местами до белизны дощатый пол под ногами, унылые, до половины покрашенные в подъездно-зелёный цвет стены, выше красующиеся уже порядком облупившейся побелкой, местами прикрытые какими-то плакатами и досками с инструкциями. Потемневший от времени и табачного дыма, не менее облупленный потолок. Душераздирающее в своей казёнщине зрелище. Да и кабинет самого околоточного оказался не лучше. Старая скрипучая мебель, помнящая, пожалуй, ещё позапрошлое царствование, всё те же зелёно-белые стены и пыльная люстра под потолком… Не жирует усть-бельская полиция, совсем не жирует. Даже странно, откуда у них взялся такой приличный транспорт…

Пока мы с женой оглядывались и делились друг с другом эмоциями по поводу увиденного, отдувающийся словно кит околоточный надзиратель успел занять своё рабочее место за широким столом, зажечь древнюю лампу и… выматериться вполголоса, когда включенный им экран вычислителя вдруг выдал окно ошибки связи. Тяжко вздохнув, Швырко закряхтел и полез куда-то в недра рабочего стола. Пошерудив в ящиках с полминуты, он хлопнул на столешницу пачку бумаги, ручку и пустую пока картонную папку-скоросшиватель с характерной надписью «Дело №___»… С розовыми завязочками, чтоб их! Ну… архаика.

— Присаживайтесь, господа Обуховы, — с подозрением оглядывая зажатую в руке шариковую ручку, пробухтел околоточный надзиратель. Черкнув этим стилом на верхнем листе, Швырко убедился, что ручка работает как положено и, наконец, поднял на нас взгляд. Аккурат в тот момент, когда мы уселись на скрипучие стулья, стоящие по другую сторону его стола. Надзиратель тяжко вздохнул и потер толстыми пальцами мясистый лоб: — Итак, начнём под фиксацию… Вы ли есть дети боярские, Кирилл Николаевич Обухов и его законная супруга Ольга Валентиновна Обухова?

Отрицать было глупо, так что мы подтвердили свои личности и… опрос покатился по своей колее. Формальный, бессмысленный и долгий. Слишком долгий ввиду того, что Швырко пришлось протоколировать наши ответы, так сказать, вручную. Вычислитель так и не заработал, а от ведения записей с помощью ручки и бумаги наш визави явно давно отвык. В общем, к тому моменту, когда околоточный надзиратель закончил с формальностями, мы с Олей только что носами не клевали. И даже факт, что полицейский, наконец, перешёл к сути претензий неких благопристойных жителей города Усть-Бельска, не особо помог мне прийти в тонус. Оля и вовсе привалилась к моему плечу и нагло сопела, отдав право отвечать на вопросы околоточного мужу. Делегировала полномочия, ага…

А претензии оказались… просто оказались. Видите ли, кому-то показалось, что наша спасплатформа своим громоздким и чересчур ярким видом портит облик города, корёжит дорожное покрытие и даже, вот удивительное дело, своими колёсами передавила несколько клумб, устроенных жителями припортового района Усть-Бельска за свой счёт. В общем, ворох жалоб поражал своей бессмысленностью. О чём я и сообщил нашему собеседнику. Швырко же в ответ покивал головой и развёл руками.