Графиня (СИ) - Кароль Елена

— Ох уж эти власть имущие, — недовольно проворчал Егор и остро глянул на меня. — Поль, если не хочешь — только скажи. Я надавлю на Ибрагимова…

— Глупости не говори. — Я покачала головой и посмотрела на него с укором. — Это императорская семья. И я не буду делать ничего сверх того, что уже делаю ради всех нас. Согласись, чем сильнее руководство страны, тем спокойнее её гражданам. И нам с тобой в том числе. А сейчас прекрати хмуриться и пошли в ванну. Я хочу массаж ступней. А ты?

— А я хочу тебя, — нагло заявил муж и, дождавшись, когда я ахну (каков нахал!), рассмеялся и уволок меня в ванну.

Вечер определенно становился томным…

Ну и, кто бы сомневался, он плавно перетек в ночь, за которую мы даже успели выспаться, ну а потом наступило утро.

И на работу я отправилась в твердой уверенности, что мне всё по плечу!

Первым делом, убедившись, что моё присутствие в операционных без надобности, я засела у себя в кабинете и изучила всю документацию по княгине, выписав ряд ключевых моментов и составив список первоочередных задач. Закопалась в умные книги, которые мне принесла Светлана Прокопьевна. Затем не поленилась и снова созвонилась с целителем, который что-то подтвердил, что-то опроверг, а что-то подкорректировал.

Когда стало ясно, что дальше тянуть нет смысла, я позвонила юристу и убедилась, что пакет документов готов, прочла их сама от корки до корки, отправила князю и с удивлением покосилась на телефон, который зазвонил уже через десять минут.

Звонил князь.

Надолго беседа не затянулась, он лишь хотел лично убедиться, что я действительно берусь за лечение его супруги, после чего на мой счет капнул первый миллион предоплаты, а через пятнадцать минут приехал курьер с подписанным договором.

Ну вот и всё. Рубикон пройден.

За дело!

Шумно выдохнув, я позвонила Светлане Прокопьевне и попросила собрать всех свободных целителей в ординаторской. Пришла пора уделить более пристальное внимание нашей высокопоставленной пациентке.

К счастью, все до единого специалисты уже освободились и я, проведя им мини-лекцию о том, что нам предстоит, заручилась в первую очередь поддержкой Владимира, Светланы, Савелия и Сергея Анатольевича, который будет за реаниматолога. Остальные тоже не отказывались, хотя и не горели желанием лезь в неизведанные дебри, но я решила, что мы справимся и сами.

В самом деле, мы же не хоровод собираемся вокруг неё водить!

В итоге всё оказалось не так страшно, как я себя накрутила. Да, накрутила!

Всё-таки я ещё ни разу не имела дел с беременными, особенно в таком тяжелом состоянии, и очень боялась навредить не только матери, но и малышу, ведь на таком сроке любая оплошность может стать критичной ошибкой в дальнейшем развитии плода, да и медикаментозное сопровождение строго ограничено, но мы справились блестяще.

Пользуясь преимущественно магией, причем не только чистой целительской, но и регенерации, в первую очередь мы ликвидировали кровотечение, затем укрепили сосуды и матку, «оживили» плаценту, и только после этого взялись за скрупулезное лечение княгини. Сердце, почки, печень, желудок, иммунная система, каждый метр кишок — мы дотошно прошлись чуть ли не по каждой клеточке её организма, избавляя от шлаков и токсинов, вирусов и вредоносных бактерий, ликвидируя застарелые болячки и позволяя организму самым натуральным образом омолодиться.

Да, насильно. Да, с бешеным вливанием витаминов, минералов и чистой энергии. Да, это не панацея, потому что от старости лекарства нет. Но вместе с тем всего за три часа усилий мы совершили невозможное и, не хочется разбрасываться высокопарными фразами, но спасли женщину от смерти. И женщину, и её дитя.

При этом я догадывалась, что потребуется не только длительная медицинская реабилитация, но и психологическая, потому что отторжение плода шло и на крайне тонком, энергетическом уровне, а это уже, простите, личное.

Княгиня не желала быть беременной.

Как же я ее понимала…

Пока же, убедившись, что экстренного вмешательства больше не требуется, я попросила Сергея Анатольевича мягко вывести пациентку из анабиоза и встала так, чтобы она меня сразу увидела.

Минута, две…

Ресницы княгини дрогнули и сначала мутный, но постепенно всё более осмысленный взгляд откровенно усталых глаз сфокусировался на мне.

— Добрый день, Екатерина Ивановна, — улыбнулась я ей. — Вы находитесь в госпитале. Меня зовут Полина…

— Я знаю, — перебила меня княгиня и плаксиво скривилась. — Всё-таки приволок…

Она отвернулась и несколько секунд смотрела в стену, не моргая. И так же, не повернув головы, неприязненно поинтересовалась:

— Я всё ещё беременна?

— Да.

— Просить помочь бесполезно?

Я хмуро переглянулась с Владимиром и он покачал головой, всем своим видом выражая сочувствие, но вслух ничего не прозвучало.

— С чем? — в итоге аккуратно уточнила я.

— Избавиться от ребенка. — Княгиня повернула голову ко мне и её глаза заблестели безумием решительности. — Он убивает меня! Понимаете? Просто убивает! День за днем! Как… как паразит! А он… — она всхлипнула, — ему всё равно. Ему давно всё равно…

Всхлипнув снова, она так горько разрыдалась, что я не выдержала и торопливо шагнула ближе, кладя ладонь ей на плечо и делая то единственное, что могла.

Запустила активную гормональную перестройку.

Эндорфин — вызвать прилив счастья. Дофамин — активировать приятные воспоминания. Прогестерон — успокоить мозг и стимулировать умиротворение. Действуя комплексно, гормоны помогут ей не думать о плохом.

И я тоже помогу.

— Екатерина Ивановна, послушайте меня, — заговорила я максимально мягким тоном. — Всё позади. Вашей жизни больше ничего не угрожает. Обещаю, с этого дня вы не будете ощущать себя плохо. Боли в животе, мигрени, отеки, спазмы — всё в прошлом. В нашем госпитале работают только лучшие специалисты и я гарантирую вам, ваша беременность будет протекать легко и приятно. Прошу вас, поверьте мне. Малыш ни в чем не виноват. Он просто хочет родиться. Позвольте ему это.

— Вы такая молодая… — княгиня посмотрела на меня сквозь слезы с откровенной горечью. — Вы не понимаете…

— Понимаю. Поверьте, очень хорошо понимаю, — возразила ей. — Просто успокойтесь. Подумайте о хорошем. Чего вы хотите? Скажите первое, что приходит на ум.

— Свободы, — горько усмехнулась женщина. — Я хочу свободы, Полина. Я просто хочу свободы…

— Требуйте, — поддержала её. — Вы имеете на это полное право. Но вы ведь понимаете, что если он отпустит вас, то… без ребенка?

— Глупая… — На меня посмотрели откровенно больным взглядом, даже несмотря на всё то лечение, что мы провели, и для себя я снова отметила, что дело не только в теле. Дело в душе. — Я ненавижу его. Ненавижу их обоих. Они превратили мою жизнь в ад. Будь у меня возможность, я бы уже сама вырезала это гнилое семя из своего нутра и вручила ему. Но я… — уголки её губ опустились и задрожали, — трусиха. Я такая трусиха… Если посмею, он просто убьет меня. А я так хочу жить… Я просто хочу жить!

На последних словах она сорвалась и снова разрыдалась, даже несмотря на убойную дозу гормонов, но уже хотя бы не истерично. Просто… Как девочка. Как ребенок. Горько. Отчаянно. Понимая, что никто не заступится и не спасет.

Моя ты милая…

— Я вам помогу, — произнесла тихо, как только Екатерина Ивановна начала успокаиваться, и я моментально ощутила, как напряглось её тело. — Но не убийством. Простите, тут не ко мне. Но я обещаю, что за оставшиеся месяцы вы ни разу не ощутите себя плохо. Прислушайтесь к себе сейчас. Вам ведь лучше, верно? Мы с коллегами почистили ваш организм от всего, что мешало ему справляться с беременностью самостоятельно. И продолжим делать это до самых родов. Просто поверьте мне — убив этого ребенка, вы не станете счастливее. Позвольте ему родиться.

— Полина… — княгиня судорожно вдохнула, пытаясь справиться с эмоциями. — О вас столько всего говорят… Вы и правда удивительная женщина. Знаете, я… недолюбливала вас. По многим причинам. И не скажу, что кардинально изменила своё мнение. Но я… я понимаю, о чем вы говорите. Спасибо, что говорите это. И делаете. Я… посплю. Можно?