Лекарь Империи (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Я только пожал плечами. Ну что ж, раз надо, значит надо. Сопротивляться этим двум амбалам в строгих костюмах было бы глупо, да и бессмысленно. Уверен, у них там и магические артефакты для усмирения буйных имеются, и физической силушки хватит, чтобы скрутить меня в бараний рог.

Про себя я лихорадочно перебирал в уме все свои недавние подвиги.

Что именно могло привлечь внимание Гильдии? Мои нестандартные диагнозы? Спасение Сеньки Ветрова? Или Петренко? Вряд ли.

Это все были мелочи, которые никак не тянули на запрещенные магические практики. Не складывалось у меня все это. Очень не складывалось. Что-то здесь было не так.

— Постойте, господин Воронцов! — Шаповалов, который до этого молча и с нескрываемым удивлением наблюдал за этой сценой, наконец-то пришел в себя. Он шагнул вперед, загораживая меня от инквизиторов. — Я не знаю, что здесь происходит и в чем конкретно вы обвиняете моего сотрудника. Но я, как Мастер-Целитель и заведующий этим отделением, могу за него поручиться! Адепт Разумовский — исключительно талантливый и перспективный молодой лекарь! Это какая-то чудовищная ошибка!

Старший Инквизитор Воронцов медленно перевел свой ледяной взгляд на Шаповалова. Его губы тронула едва заметная, неприятная усмешка.

— Мастер-Целитель Шаповалов, — его голос прозвучал ровно, но с отчетливой металлической ноткой. — Ваше рвение похвально, но неуместно. Мы действуем на основании очень серьезных сведений и с санкции Высшего Совета Гильдии. И ваше поручительство, при всем уважении к вашему рангу, в данном случае не имеет никакого веса. Если у вас есть какие-то официальные показания в пользу адепта Разумовского, вы сможете изложить их в установленном порядке во время следствия. А сейчас, будьте любезны, не мешайте нам выполнять нашу работу.

Младший инквизитор Пыльнов, который до этого стоял как истукан, незаметно положил руку на эфес какого-то странного короткого жезла, висевшего у него на поясе. Намек был более чем прозрачным.

Шаповалов побагровел, но сдержался. Он понимал, что спорить с этими людьми сейчас себе дороже. Он бросил на меня ободряющий взгляд и твердо сказал:

— Держись там, парень. Я не знаю, что это за недоразумение, но я этого так не оставлю. Я сейчас же иду к Кобрук! А потом, если понадобится, и до самого Магистрата Гильдии дойду! Пусть они разбираются с этой инквизицией! Не позволю своих лучших людей просто так в обиду давать!

Я благодарно кивнул ему.

Приятно было осознавать, что даже такой суровый и язвительный тип, как Шаповалов, которого я еще утром считал своим потенциальным мучителем, теперь готов был за меня горой. Может, он и не такой уж и плохой мужик, каким хотел казаться.

— К Кобрук, значит, — тут же прокомментировал Фырк у меня в голове, пока меня выводили из ординаторской. — Это он к Анне Витальевне, главврачу всея нашей больницы, намылился. Ну, главврача он, конечно, подключит, это дело правильное. Хотя, если за арестом стоит кто-то из верхушки Гильдии, то Анна Витальевна тут мало что сможет поделать.

Меня аккуратно, но настойчиво вывели из ординаторской и повели по длинным больничным коридорам к выходу. Хомяки, которых мы встретили по пути, провожали меня странными взглядами, со смесью облегчений и чего-то еще. А может, это они накапали?

Кристина Волкова, которую мы встретили на сестринском посту, увидев меня в сопровождении двух мрачных типов в костюмах, ахнула и прижала руки к губам. Я только ободряюще ей улыбнулся и подмигнул — мол, не переживай, прорвемся.

Поездка до Центрального отделения городской полиции, где располагался местный филиал отдела Гильдии Целителей по надзору и расследованиям, прошла в полном молчании.

Мои конвоиры не проронили ни слова, только внимательно следили за каждым моим движением. Фырк, который, естественно, невидимой тенью следовал за нами, кажется, немного паниковал.

— Двуногий, ну ты влип! — его мысленный голос дрожал от волнения. — Инквизиторы Гильдии — это же просто звери! Они же из тебя всю душу вынут, пока до правды не докопаются! А если узнают про меня… Ой, что будет, что будет! Нас же обоих на опыты пустят! Или еще чего похуже! Может, пока не поздно, рванем отсюда? Я знаю пару секретных ходов в канализации…

— Успокойся, Фырк, — я постарался его немного приободрить. — Никуда мы рвать не будем. Будем действовать по ситуации. Главное — не паниковать и не говорить лишнего. А там посмотрим.

Хотя, если честно, у меня самого на душе было неспокойно. Обвинения были очень серьезными. И кто за всем этим стоит, оставалось только догадываться.

Здание полицейского управления внутри оказалось таким же мрачным, как и снаружи. Длинные, тускло освещенные коридоры, обшарпанные стены, запах дезинфекции и затхлости.

Меня провели на второй этаж, в крыло, где и располагался отдел Инквизиции Гильдии Целителей. Здесь было чуть почище, и на дверях кабинетов висели таблички с гербами Гильдии и мудреными титулами. Меня провели в небольшой пустой кабинет, где за столом сидел еще один инквизитор — на этот раз довольно молодой, с острым, пронзительным взглядом и тонкими нервными пальцами. На его табличке значилось: «Следователь по особо важным делам Корнелий Фомич Мышкин». Да уж, фамилия у него была говорящая.

Допрос начался без долгих предисловий.

Мышкин задавал вопросы тихим, вкрадчивым голосом, но в каждом его слове чувствовалась скрытая угроза. Обвинения, которые он мне предъявил, были все такими же: «применение нетрадиционных методов диагностики, выходящих за рамки компетенции адепта», «потенциально опасное воздействие на пациентов», «несанкционированное использование неустановленных магических веществ»…

Какие именно «нетрадиционные методы» и «неустановленные практики» — он не уточнял, только внимательно следил за моей реакцией.

Я держался хладнокровно, отвечал спокойно и по существу, отрицая все обвинения. Да, я ставил диагнозы. Да, иногда они были нестандартными. Да, я использовал свою «Искру» для помощи пациентам.

Но все это было в рамках моих адептских полномочий и всегда — на благо больного. Никаких запрещенных практик я не применял. А моя «интуиция» и «глубокие знания, полученные в академии» — это, извините, не преступление.

Мышкин слушал меня, не перебивая, только иногда делал какие-то пометки в своем блокноте. Когда я закончил, он некоторое время молчал, потом поднял на меня свои острые, как иголки, глазки.

— Что ж, адепт Разумовский, — его голос был все таким же тихим, но в нем появились какие-то новые, неприятные нотки. — Ваша версия принята к сведению. Однако у нас есть основания полагать, что вы не до конца откровенны с нами. Поэтому до выяснения всех обстоятельств дела вы будете находиться под стражей. В интересах следствия, так сказать.

Вот тебе и награда за спасенные жизни.

Меня отвели в небольшую, но на удивление комфортабельную камеру. Крашенные стены, решетка на окне, но при этом вполне приличный диван, стол, стул, и даже отдельный санузел. Не тюрьма, конечно, но и не пятизвездочный отель. Так, следственный изолятор для особо провинившихся целителей.

Когда за мной закрылась тяжелая дверь и я остался один, я наконец-то смог немного расслабиться и обдумать произошедшее. Фырк тут же материализовался рядом, взволнованно бегая по камере из угла в угол.

— Ну все, двуногий, приехали! — причитал он. — Заперли нас в этой каменной коробке, как каких-нибудь особо опасных преступников! А если они про меня узнают? А если они решат, что ты — черный маг, а я — твой демонический фамильяр? Нас же на костре сожгут! Или еще чего похуже придумают! Я не хочу на костер! Я еще слишком молод и красив, чтобы так глупо закончить свою жизнь!

— Успокойся, Фырк, панике тут не место, — я постарался его приободрить, хотя у самого на душе было неспокойно. — Никто нас сжигать не собирается. По крайней мере пока. А вот то, что кто-то очень сильно хочет убрать меня с дороги, — это уже очевидно. И этот кто-то, похоже, имеет влияние в Гильдии. Вопрос только — кто? И зачем?