Шеф с системой. Гамбит повара (СИ) - "Afael"

Хорошо, что до Игната и других воинов быстро дошло. Они отпрыгнули прямо перед моими помощниками и те плеснули кипяток прямо в первых всадников. Раздался жуткий, душераздирающий визг обожженных лошадей. Несколько из них встали на дыбы, сбрасывая седоков и врезаясь в своих же, создавая суматоху и давая нам несколько драгоценных секунд.

— Отходим! Хватайте другие котлы и камни! Камни под ноги, чтобы лошади не прошли! — я указал на место, где предполагал обороняться.

Воины, получив четкий приказ, бросились выполнять его. Они притащили камни, бросая в проход, создавая непроходимую для лошадей коридор-ловушку. Враг будет вынужден спешиться, теряя свое главное преимущество.

— Игнат! Щитовой строй перед котлами! Копья наизготовку! — командовал я, подхватывая большой черпак и приготовившись к драке.

Пока я руководил обороной, Борислав стал ее острием. Он встал в самом центре строя, как скала. Вражеские воины, которым пришлось спешиться, налетели на него как коса на камень.

Противник завяз. Щиты ударились о щиты и началась рубка, но я не собирался сидеть сложа руки. Подхватив черпаком кипяток, я вскочил на камень, размахнулся и плеснул кипятком прямо в рожу самому здоровому из врагов, который пер на Игната.

Здоровяк завизжал, от боли, опустил руки и в этот же момент получил топором прямо в лицо. Булькнув, он завалился на спину.

— Ах, ты паскуда! — заорали мне. — Дрянь! Дерешься как баба!

— Да пошли вы, мразоты! — и я завернул такой «комплимент» что даже сам подивился своему красноречию, затем зачерпнул еще кипятка и плеснул в еще одного.

На этот раз повезло не так сильно. Воин успел прикрыться щитом и уже оттуда поливал меня бранью, зато темп их натиска замедлился, дав нашим передышку.

Но враги тоже были не дураки. Пока воины рубились друг с другом, один из них, самый ловкий, не полез в ловушку. Он обошел наше укрытие, взобрался на поваленное бревно сбоку и, спрыгнув, бросился прямо на меня.

Я успел выхватить свой кухонный тесак и встретить вражеского бойца. Если он думал, что может взять меня легко, то он сильно ошибся. Я не стал принимать его удар, да и не на что было. Уклонился, пропуская выпад мимо, и, используя его же инерцию, нанес короткий, режущий удар по незащищенному подколенному сухожилию.

Воин взревел от боли и рухнул на одно колено. Я не стал его добивать. Схватил пустой котелок, размахнулся и с силой обрушил его врагу на голову. Зазвенело так, будто в колокол ударил. Затем еще раз и еще, сминая котелок. Воин булькнул и потерял сознание.

Остальные нападавшие, видя, что их атака захлебнулась, что их командир повержен, и услышав звук рога — сигнал возвращения основных сил Ярослава из села, — не стали искушать судьбу. Они бросились обратно в лес. Преследовать их не стали.

Мы отбились. Тяжело дыша, я оперся на поваленное бревно, чувствуя, как адреналин отступает, уступая место тупой, ноющей боли в левом предплечье, которое вражеский клинок все-таки зацепил. Моя рука, державшая тесак, дрожала не от страха, а от дикого выплеска адреналина.

И в тот момент, когда напряжение боя начало отступать, я почувствовал знакомый отклик. Это была не награда за эликсир — ее я получил еще на холме. Это было нечто иное.

[Вы успешно организовали и возглавили оборону против превосходящих сил противника.]

[За проявленные тактические навыки и личное мужество в бою вы получаете особую награду!]

[Вы изучили новый пассивный навык!]

[Тактическое Мышление (ур. 1)]: Позволяет интуитивно оценивать поле боя, находить сильные и слабые стороны в обороне и использовать окружение для получения тактического преимущества.

Я замер, перечитывая описание. Система только что подтвердила то, что я сделал инстинктивно. Моя тактика оказалась не просто импровизацией, а настоящим, работающим навыком. Занятно, вот только где я использовать это буду? Разве что на кухне.

Борислав уже был рядом. Он молча, без единого слова, достал из своего походного мешка чистую тряпицу и начал туго стягивать мою рану.

В этот момент ко мне, прихрамывая и держась за бок, подошел десятник Игнат. На его щеке красовалась свежая ссадина, но в глазах горело настоящее уважение.

— Спасибо, знахарь, — прохрипел он. — Если бы не твой кипяток, тот здоровяк распорол бы мне брюхо.

— Мы все сражались, — ответил я, морщась от боли, когда Борислав затянул узел.

— Сражались-то все, — не согласился ветеран. — Да только командовал ты. Твоя затея с кипятком и вообще… хитро, знахарь. Очень хитро. Я за свою службу еще подобного не видал. Превратить поварской котел в оружие…

Он посмотрел на меня с уважением, а затем на мой тесак, все еще испачканный кровью.

— И дерешься ты… странно. Но этот, — он кивнул на стонущего пленника, — теперь долго не побегает.

Борислав закончил перевязку и, удовлетворившись своей работой, выпрямился. Он посмотрел на мою рану, потом на меня, и на его суровом, непроницаемом лице впервые за все время нашего знакомства промелькнуло что-то похожее на одобрение. — Неплохо для повара, — сказал он.

Через несколько минут Ярослав и его передовой десяток ворвались в лагерь. Опьяненные победой, они смеялись, их лица были в копоти и чужой крови.

— Мы сделали это, Алексей! — крикнул Ярослав, спрыгивая с коня. — Мы разбили их! Полностью! Заречье наше!

Но его триумфальный крик оборвался на полуслове. Он увидел разгромленный лагерь, увидел раненых, увидел меня, с перевязанной, окровавленной рукой. Его улыбка исчезла. Победный блеск в его глазах сменился непониманием.

— Что здесь произошло? — прорычал он.

— Нападение. Отряд Морозовых, — коротко ответил Борислав, указывая подбородком на пленного, которого уже крепко связали и на других пленников.

Ярослав, не говоря ни слова, подошел к пленнику. Он сорвал с его головы шлем и схватил за волосы, а потом хлестнул по щекам, приводя в чувство.

— Зачем? — прошипел княжич. — Битва в селе была уже проиграна. Зачем вы напали на тыловой лагерь?

Пленник молчал, но одного взгляда Ярослава хватило, чтобы его воля сломалась.

— Приказ… — прохрипел он. — Когда стало ясно, что мы проиграли… Князь Глеб велел… не уходить с пустыми руками. Он сказал… он сказал, что повар стоит больше, чем это проклятое село. Он приказал взять его. Живым.

Ярослав медленно разжал пальцы. Он посмотрел на освобожденное, дымящееся село, затем на меня, на своих раненых воинов. Его триумф, завоеванный в жестокой битве, на глазах угасал.

— Предатель, — выдохнул он, и от этого слова у меня по спине пробежал мороз. — Он рассказал им, кто ты. Рассказал о твоей ценности. Только он не знал, что ты пойдешь с нами в поход. Это объясняет, почему Морозов послал за тобой отряд.

Ярослав медленно подошел ко мне. Он коснулся моей перевязанной руки, и его взгляд потяжелел.

— Раньше это была война за землю. За честь рода, — сказал он, и его голос был тихим, но от этого еще более страшным. — Теперь это — личное. Я не дам им забрать моего друга.

Он выиграл битву за Заречье. Но я понял, что настоящая война, личная, беспощадная война Ярослава, только что началась.

Глава 24

Мы собрали наш разбитый лагерь, уложили котелки. Воины с шутками и смехом собирали трофеи с полутора десятков убитых вражеских дружинников.

— Выбирай себе трофей, знахарь, — хлопнул меня по плечу Борислав. — Даем тебе выбор первому.

Я отказываться даже не стал. Во-первых, это было бы неуместно. Мне уважение оказали, а я отказываюсь. Во-вторых, воевать тесаком мне не очень понравилось. Я осмотрел трофейное оружие и броню, и выбрал себе увесистый чекан с коротким древком.

Игнат, которому я как раз только что перед тем как выбрать перевязывал руку, одобрительно присвистнул: — Кровожаден наш знахарь! — воины вокруг дружно засмеялись.

— Так я же мясо отбивать для котлет! — наигранно возмутился я, вызвав еще больше смеха.

Напряжение боя окончательно сошло, уступив место пьянящей эйфории победы.