Ведьмы.Ру (СИ) - Демина Карина

— Ну… — о чужих убытках Ляля как-то вот не думала. Она примерила ободок и наклонилась, пытаясь разглядеть себя в зеркале. — А ба как-то целый город прокляла. Небольшой правда. Дороги так запутала, что ни войти, ни выйти. Пару месяцев маялись, пока не смилостивилась.

— И ты считаешь, что это нормально?

— Лиловый или бирюзовый? Розовый я как-то не очень? — Ляля мерила ободки. — Бирюзовый в цвет чешуи получится…

— Она у тебя телесного оттенка.

— Да? Ну ладно… в цвет глаз тогда. А лиловый просто нравится.

— Бери оба. Мелецкий прав. Тут всё или сожгут на всякий случай, или спишут, а потом сожгут. Но это же неправильно!

— Конечно, неправильно. Вещи-то хорошие. Можно перебрать. Что погрызть успели, то ладно, пусть сжигают. А вот остальное-то зачем?

— Розовенький я возьму, — чуть смущаясь, произнесла Физя. И на Ульяну поглядела презадумчиво. — Вообсце-то в подвале пустоватенько. А у меня народ. Я долзна о народе беспокоиться. И о Вильгельмушке… он такой… воинственный, а вот в хозяйских делах не оцень сообразает. Так цто мне нузно заняться делом. Подданные мои!

Тонкий голос заставил мышей, до того стоящих в почтительном отдалении, встрепенуться.

— Нам предстоят великие свершения…

— Это всё категорически неправильно, — Ульяна потрясла головой.

— Оба — значит, оба.

— Ты меня не слышишь!

— Уль, я тебя слышу, — Ляля нацепила два ободка, а третий повесила на шею. — А здесь где-нибудь сумки продают? Лучше, чтоб чемоданы, а то чувствую, не хватит. А что до остального, то изменить прошлое ни одна, самая могучая ведьма не в состоянии. Страдать же по тому, что сделала… ну, скажем так, оно, конечно, неприятно. И да, многим досталось ни за что…

Тем, кто не виноват ни в Ульяниной нелепой жизни, ни в том, что у неё вдруг ведьмин дар проснулся.

— Но точно так же они могли пострадать от пожара, наводнения… и твой жених…

— Когда ты так говоришь, мне хочется придушить его.

— Видишь, значит, не равнодушна… так вот, он сказал, что есть страховка.

— Скорее всего. Но вряд ли у всех. И ещё вопрос, попадает ли нашествие мутировавших мышей…

Мыши чешуйчатой рекой потянулись куда-то вперёд. Наверняка, тоже за сумками.

— … в число страховых случаев. И да, на владельце центра тоже лежат обязательства, он должен будет выплатить компенсацию. Но компенсация очень часто только по минимуму убытки покрывает. А тут… тут ведь… люди работали. Многие кредиты вложили.

— Уль, вот чем больше ты себя винишь, тем хуже будет.

— Кому?

— Всем. Так-то… ну, с ведьмами вообще сложно. Сила у них обычно просыпается, когда девочка в женский возраст входит. И тоже по-разному. У кого-то слабо, так что из всего ущерба — молоко прокисшее. А кто-то по полной чудит. Причём это всех касается. Даже те, кто вроде как благоразумный, тоже голову теряют. Бабушка говорит, что это как переходный возраст. И чем до того благоразумней, тем оно… веселее.

— То есть, у меня ведьмин переходный возраст?

— Ага.

— И что делать? Молчать?

Мелькнула мысль, что можно набрать в рот камней. С камнями точно не сильно поболтаешь. Так и ходить, задумчиво и загадочно.

— Не, не поможет, — покачала головой Ляля, остановившись у другого островка. На витрине выстроилась шеренга разноцветных лаков для ногтей. — Слова — это так, это… скажем, выражение мыслей. И даже если ты перестанешь говорить, думать-то не перестанешь. Понимаешь, это раньше считали, что если ведьме рот заткнуть, то и всё, считай, обезвредили. А так-то… бабушке вон говорить не надо. Она силою мысли так проклянёт… или благословит. Не известно, что хуже.

— Ведьмы и благословить могут?

— Почему нет?

— Не знаю, — Ульяна задумалась. А и вправду, почему нет?

— Смотри, вот ты им ущерб причинила и совесть гложет, так? — Улька подёргала дверцу, которая вела на островок. — Слушай, а лаки тоже сожгут? Ну их ведь мыши не то, что не погрызли, не облизали даже.

— Если карантин, то всё тут — подкарантинная зона. Будут обрабатывать, а эту обработку мало что, кроме стен, выдержать способно. Так что ты про ущерб говорила?

— А, точно. Вот… смотри, назад всё повернуть не в твоих силах. Зато потом ты можешь заклясть… ну, на хорошую торговлю. На здоровье. На удачу. Кому что надо. Там несложно амулеты делать. У вас вообще форма особого значения не имеет. Главное, чтобы сила и ты с нею управлялась. Вот подаришь им амулет, и торговля пойдёт. Или удача в делах. Всё и окупится. Розовый или лиловый?

— Бери все.

— Все не унесу…

— Девчонки, — Никита вынырнул из ближайшего отдела. — Вы бы поторопились, а то Вильгельм говорит, что у центра какая-то суета. Ещё военных подвезли. Машины какие-то. И магией от них несёт… о, вроде как штуку какую-то выгрузили. На паука похожую. Только железную. Вильгельм спрашивает, можно её сожрать?

— Пусть ест, — милостиво дозволила Ляля.

— Это скорее всего проходчик. Или сапёр-разведчик. Защищённый. С камерами. Будет передавать, что тут происходит.

— Тогда тем более сожрать надо. Вильгельм, ты слышал? Только не толпой, впустите его на территорию, а там в засаду…

— Никитос, не увлекайся!

— То есть, пока я не приму силу, пока не научусь с нею справляться, это всё… это не закончится? — Ульяна вдруг ясно представила, как там, внизу, суетятся военные. И учёные. Как выгружают из машин сложную технику, которую наверняка могли бы использовать где-то с большею пользой.

— Именно, — Ляля ловко выхватила с десяток пузырьков.

— А там ещё дроны! — обрадовал Никита. — Висят. Но до них добраться не выйдет… с другой стороны, внутрь они не залезут. Надо не катапульты строить, это средневековье какое-то, а мы пойдём другим путём… Игорька попросим, и он твоей гвардии такое вооружение забабахает…

Ульяна сдавила голову, представив армию вооруженных чешуйчатых мышей.

Так, успокоиться.

Сила… сила есть. И её, Ульяны. И значит, на ней лежит ответственность за всё. И хорошо, если действительно получится как-то потом компенсировать. А она очень постарается, чтобы получилось.

— А… эту силу… её нельзя отдать?

— Что? — Ляля даже уронила тюбик с лаком.

— Не знаю… бабушке там. Или ещё кому… есть ведь способ?

— Есть, конечно, — Ляля присела и подняла упавший лак. — Только… Уль, это чёрная волшба. Запретная. И силу, если отдашь, то только вместе с душой. Понимаешь?

Не очень.

— Так, об этом ты лучше с ба поговори. Она объяснит. Я же всё-таки не ведьма, а… пошли и вправду дядю Женю поищем? Соберемся быстренько и домой. Ты просто устала. Переволновалась. Вот и говоришь глупости.

— Конечно, — вымученно улыбнулась Ульяна. — Мелецкого тоже найти следует.

А ещё придумать, как незаметно вывести пару сотен мутировавших чешуйчатых мышей, их императора и Эмфизему…

Бутылки обнаружились в сейфе.

Три.

Нет, четвертая тоже нашлась, но уже в столе. Причём на первый взгляд она ничем не отличалась от предыдущих, но дядя Женя, подняв бутылку двумя пальцами за горлышко, поцокал языком.

— Это кто ж такой умный-то? — спросил он и явно не у Данилы.

В свою очередь Данила задумчиво глядел на сейф, в котором помимо бутылок обнаружились пачки рублёвых купюр, заботливо перетянутые резиночками.

Откуда?

Наличка должна быть в кассах.

Личные? Но зачем хранить личные сбережения в рабочем сейфе?

Ещё документы какие-то. Документы Данила вытащил. Мелькнула мыслишка прибрать, но тотчас стало стыдно. Может, он и не в лучшем положении, но это ещё не повод опускаться до воровства. А вот бумаги — дело другое.

У задней стенки и телефон лежал. Старая трубка, примитивная совсем.

Данила взял её в руки, а она, будто только этого и ждала. Звонок у этой модели оказался резким и нервным. Чтоб…

— Да? — Данила ответил на вызов.

— Что там у тебя творится?

— Мыши, — он, спохватившись, что по чужому телефону разговаривать не вежливо, зажал нос, и голос прозвучал сипло.