Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Тоже верно, — признал Гришаня. — Эх, уходит эпоха.

В салоне на несколько минут наступила тишина. А затем водитель уточнил:

— Что скажете, Павел Филиппович? Можно будет прижать это «Содружество»? У вас наверное и план имеется?

— Попробуем, — отозвался я. — Но нужно сделать всё правильно.

— Боитесь, что не выгорит? — лукаво уточнил водитель

— Не хочется, чтобы еще один хутор сгорел дотла, — ответил я, хотя в душе уже зрела решимость завершить это дело победой. Такие, как «Содружество» не должны чувствовать себя безнаказанным. Осталось только понять, как это устроить. И сначала я хотел поговорить с приказчиком компании. А дальше уже продумывать стратегию.

Машина высадила меня у крыльца. Я поблагодарил водителя, вышел из авто, поднялся по ступеням и вошел в приемную. Арина Родионовна сидела за своим столом и разговаривала с кем-то по телефону. Заметив меня, она попрощалась с собеседником и положила трубку.

— Не могли бы вы назначить мне встречу с представителем «Содружества»? — уточнил я.

Девушка кивнула, вынула из стола толстый цветастый справочник и принялась листать страницы. Я же прошел в свой кабинет, закрыл за собой дверь и сел в кресло.

Нечаева вошла в помещение спустя несколько минут. Остановилась у входа и произнесла.

— Приказчик Семён Игнатьевич ждёт вас сегодня, в половине четвертого.

Я кивнул.

— Отлично.

Взглянул на часы. До назначенного времени оставался час.

— Спасибо. И как вам только удалось договориться?

— Мало кто может мне отказать, когда я вежливо о чем-то прошу, — усмехнулась помощница.

Я с неохотой встал с кресла и поправил манжеты рубашки.

— Придется выехать прямо сейчас.

— Я уже позвонила вашему новому водителю. Он не успел далеко отъехать. Если не возражаете, то могу сопроводить вас, — предложила Арина Родионовна, но я покачал головой:

— Не стоит. Я не знаю, чем может обернуться этот разговор. Но точно не хочу, чтобы люди, представляющие интересы подобной организации, знали о моих слабостях.

— Вы обо мне? — девушка взяла меня за руку.

— Надеюсь, вас это не обижает, но мне будет спокойнее, если вы окажетесь не втянутой в эту историю. К тому же, не хотелось бы, чтобы у вашего папеньки возникли проблемы.

— Вряд ли кто-то решиться ссориться с отцом, — нахмурилась Нечаева, но все же призналась, — Но возможно все.

Затем она приподнялась на носочки и едва слышно прошептала мне в губы:

— У вас все получится.

На ладони девушки замерцали искорки. По коже прокатилась приятные покалывания, и в душе стало спокойно.

— Спасибо, — ответил я, мягко коснулся губами ее щеки и покинул кабинет.

Такси уже стояло во дворе. И едва я вышел на крыльцо, из окна высунулся улыбающийся Гришаня:

— Я парням позвонил, мастер, — произнес он. — Они уже выдвинулись.

Я спустился по ступеням и сел на переднее сиденье. Уточнил:

— Зачем?

Водитель удивленно взглянул на меня:

— Ну как зачем? Мне позвонил ваш секретарь, сказал, что вы едете разговаривать с «Содружеством». А что мы там вдвоем наговорим? Вот я и позвонил Плуту, чтобы он выделил бригаду. Чтобы видно было, что за вами стоят Сыны.

— Мы будем просто говорить, — ответил я. — Вернее — я. Это стандартная процедура перед тем, как подавать заявление в суд. Встреча назначена в их офисе через час.

Я замер, только сейчас осознавая то, что услышал от Гришани. И переспросил:

— То есть, Плут направил «Сынов» для поддержки?

— Будут ждать нас у офиса, — подтвердил парень. — Компания хороших ребят никогда лишней не будет. Верно я думаю?

Я только покачал головой, тщательно скрывая улыбку. И попросил:

— Поехали, а то на встречу опоздаем.

Гришаня пожал плечами и завел двигатель. И авто выкатилось со двора.

Офис «Содружества» располагался в отдельном трехэтажном здании на Деловой стороне. Рядом стояли высокие башни сетевых гигантов и крупных промышленников.

Гришаня остановился неподалеку от здания, заглушил двигатель и повернулся ко мне:

— Вроде здесь, мастер.

Он указал на нужное строение и продолжил:

— Выглядит как музей высокомерия.

— А ты в душе поэт, — усмехнулся я. — Подожди меня в машине.

Водитель нехотя кивнул, но все же выдал:

— Я зря что ли каждый день надеваю костюм, вашество? Или вы беспокоитесь, что я там кого-нибудь укушу?

— Тебе надо пообщаться с Евсеевым, — усмехнулся я. — Он тоже однажды укусил жандарма.

— Да ну! Неужто это ваш дворник был тем, про кого в Петрограде анекдоты складывают?

Я улыбнулся, вышел из машины и огляделся. А затем направился к дверям здания. И со всех сторон ко мне потянулись призраки. Впрочем, это уже не удивляло.

Непривычным было то, что за моей спиной начали возникать люди в неброской одежде и тяжелых ботинках. Лица этих провожатых были скрыты капюшонами. Они появлялись словно из ниоткуда, и шли на некотором расстоянии позади меня. Молча, не переговариваясь. Будто бы эта манифестация вышла спонтанной. Но это сработало. Потому что дружина «Содружества», которая заметила этот маневр, начала стягиваться к воротам.

Я остановился, обернулся. За моей спиной стоял десяток человек. Заметив, что я обратил на них внимание, один из них вышел вперед и кивнул. Я покачал головой в ответ. Парень пожал плечами и подал едва заметный знак, «Сыны» сделали несколько шагов и словно растворились в пустом дворе. Я же подошел к воротам:

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, я представляю интересы помещика Кочергина, — начал я, вынимая из кармана удостоверение.

— А эти ребятки с вами приехали, Павел Филиппович? — уточнил один из дружинников.

— Какие ребятки? — я старался притвориться удивленным. — В Петрограде нет комендантского часа. Каждый житель империи может прогуливаться где пожелает.

Дружинники переглянулись, и открыли ворота.

— Семен Игнатьевич уже ждет вас, — произнес самый старший из них. — Вас проводят, мастер адвокат.

Я улыбнулся:

— Спасибо.

Один из дружинников направился к зданию. Я последовал за ним, отметив, что «Содружество» имеет достаточно сильные позиции, раз может позволить себе частную дружину. Потому что черной форме бойцов красовался незнакомый мне герб.

Сопровождающий поднялся по ступеням, открыл дверь и вошел в здание. Мы оказались в прохладном помещении с мраморным полом и высоким потолком. На месте распорядителя сидела женщина лет двадцати. Заметив нас, она сразу же улыбнулась. Вышло это у нее почти естественно.

— Добрый день, Павел Филиппович. Вас уже ожидают, — произнесла она со взвешенной вежливостью.

Вслед за дружинником я поднялся по широкой лестнице на третий этаж. Боец остановился у самой дальней двери с табличкой «С. И. Викторов». Дружинник постучал и, дождавшись приглушенного «войдите», открыл передо мной дверь.

Кабинет приказчика оказался просторным, с панорамным окном и темной мебелью из натурального дерева. А на столе стояла шахматная доска с разыгрываемой партией. У окна, спиной ко мне, скрестив руки за поясницей, стоял мужчина в тёмном костюме с красным галстуком. Он обернулся, не спеша, будто знал, кто перед ним. И мне не понравился его взгляд. В нем скользнуло что-то звериное.

— Павел Филиппович, — приветствовал он меня мягко, но без теплоты. — Прошу, проходите.

Мужчина указал на свободное кресло у стола. Я прошел в кабинет, приблизился к хозяину, пожал протянутую руку. Ладонь была сухой и твердой.

— Надеюсь, встреча будет полезной для обеих сторон. Я представляю интересы Кочергина. И хотел бы попытаться уладить вопрос без лишнего шума.

— Это разумно, — признал Семён Игнатьевич. — Кстати, я оценил вашу манифестацию. Решили начать разговор с демонстрации силы? Недурно.

— О чем вы? — уточнил я.

— О процессии из «Сынов», которые приехали для массовки, — ответил мужчина. — Это было лишнее. Поверьте, я уже в курсе, что вы иногда сотрудничаете с Гордеем Михайловичем. Который еще недавно был Плутом.