Правильный лекарь. Том 11 (СИ) - Измайлов Сергей

— Тогда хорошо, что мы познакомились с такой, а не какой она была, — улыбнулась Катя.

— Но про её прошлое я мало что знаю, может быть я и не прав, — сказал я. — Но то, что жизнь при дворе делает людей изворотливыми, это факт. И, скорее всего, изворотливости ей не занимать. Так что сегодня спокойно работаем и ждём, самостоятельно ничего не предпринимаем. Выбрось пока из головы все мрачные мысли, пусть голова отдохнёт.

— Буду очень стараться — рассмеялась сестрёнка. — Может даже и получится.

— Сегодняшнее утро лучше вчерашнего? — спросила Прасковья, ответив на моё приветствие. — Рада видеть вас в хорошем настроении.

— Спасибо, — улыбнувшись кивнул я. — Всё хотел спросить, как развиваются ваши отношения с Савелием? Всё хорошо?

— Пока что всё отлично! — довольно заявила девушка. — В выходные он познакомил меня с родителями. Очень приятные люди. Мама сначала очень осторожничала и смотрела на меня с подозрением, а потом разговорились вроде и холод растаял. Мы даже вместе в воскресенье сходили в театр, потом в ресторан.

— Предложение-то ещё не сделал? — поинтересовался я. Ответ очевиден, она бы сразу об этом сообщила, но надо же спросить.

— Пока что нет, — ответила Прасковья и в её глазах появилась лёгкая грустинка.

— Немного странно, — сказал я, сделав вид, что удивился.

— Мне кажется, что он хочет сделать, но словно стесняется, — сказала она задумчиво и пожала плечами. — Или сомневается.

— Как мне кажется, если бы он сомневался, то не стал бы знакомить с родителями, — сказал я, чтобы немного подбодрить.

— Надеюсь, что вы правы, — сказала Прасковья и тихонько вздохнула.

— А ты бы обрадовалась, если бы он сделал предложение? — не отставал я от неё.

— О чём вы говорите? — снова улыбнулась девушка. — Конечно! Он хороший, милый, воспитанный, спокойный, работящий. И, похоже, я в него влюбилась по уши. А если бы я не работала у вас, даже не узнала бы о его существовании. Так что за это знакомство я вас должна благодарить.

— Брось, — махнул я рукой, — нет в этом моей заслуги, просто поворот судьбы. Ты не горюй, он и правда вполне может быть нерешительным в таком вопросе. Вот соберётся с духом и сделает это как-нибудь по-особенному.

— Интересно, это как же? — спросила Прасковья, загадочно улыбаясь.

— А я почём знаю? — пожал я плечами. — Я просто предположил, он со мной по этому поводу не советуется. Мне кажется, он достаточно романтичный и фантазия у него работает, так что наберись немного терпения и подожди.

А сам про себя подумал: «Весна пришла, скоро всё будет цвести и решится даже самый нерешительный жених». А вот по поводу подкинуть такую мысль Савелию надо подумать. А что? И ему задачу облегчу, и Прасковье будет приятно. Она девушка хорошая, видная, заслуживает счастья, а я парня лишь немного подтолкну.

— Чего это вы так странно улыбаетесь, Александр Петрович? — спросила Прасковья.

— Да так, — махнул я рукой. — Вспомнил, как Илья сделал предложение Лизе. На поэтическом вечере. Это было великолепно.

— К сожалению, мой Савелий не поэт, — развела девушка руками.

— Не всем быть поэтами, главное, чтобы человек был хороший. А то, что он в таком деле немного нерешительный, наоборот характеризует его с лучшей стороны.

Входя в манипуляционную, я нос к носу столкнулся с Юдиным, который видимо ждал меня, стоя прямо перед дверью.

— Илюх, ты чего? — спросил я. — Что-то случилось? Пугаешь меня.

— Сань, у меня проблема, — тихо пробормотал он.

— Что такое? — глядя на то, как он взволнован, уже начал волноваться и я.

— Я со вчерашнего дня начал работать один, мы разошлись по разным кабинетам с Сальниковым. И, как выяснилось, без прикрытия у меня работать с сосудами не получается. Вчера двоим пациентам устроил синдром ишемической стопы, хорошо хоть от гангрены удалось спасти. Вот пока Сальников меня прикрывал, всё шло нормально, он мне уже неоднократно предлагал, работать по одному, а я всё упирался. Сегодня я сказал в регистратуре, чтобы с меня сняли приём, хочу поработать с тобой.

— Так чего же ты молчал, что у тебя не получается, дружище? — улыбнувшись, я по-дружески хлопнул его по плечу. — Уже давно бы разобрались.

— Да мне как-то стыдно было, — сказал он потупившись. — Ты же на меня надежды возлагал, я должен соответствовать. А я как-то с переменным успехом.

— Ладно, давай не грусти, поработаем вместе тогда, я даже рад буду, что ты рядом, — успокоил я его.

— Правда? — он робко улыбнулся.

— Конечно правда! Глупости говоришь, — усмехнулся я. — И вообще, где тот беззаботный вихрь по имени Илья, к которому я привык? Может быть, у тебя случилось что?

— Есть немного, — грустно улыбнулся Юдин. — Ничего от тебя не скроешь.

— Ну давай тогда рассказывай, — сказал я и глянул на медсестру.

— Я выйду пока, позвоните тогда, — сказала Света и уже пошла к двери.

— Нет-нет! — остановил её Юдин. — Рабочий процесс не должен страдать! Давайте мы лучше в темпе поработаем, а потом поговорим.

— Ну, как скажешь, — согласился я. — Тогда ты чистишь, а я сторожу.

— Отлично! — обрадовался Юдин и довольно потёр руки. — Посмотришь тогда, что у меня не так.

Первый же пациент попался такой, что я и сам бы долго провозился. Почти наглухо забито с обеих сторон от подвздошной до подколенной артерии. Решили начать справа.

Катя погрузила пациента в сон и убежала в кабинет к Виктору Сергеевичу, который позвал её на сложный случай. Илья, как мы уже утвердили, начал снизу вверх, то есть с подколенной артерии. Я расположил ладонь над лодыжками и приготовился отслеживать три артерии одновременно. Процесс начался, но поначалу я не увидел ни одного нерастворённого фрагмента бляшек и хотел уже сказать Илье, чтобы он заканчивал придуриваться, но потом посыпалось как из рога изобилия. Точнее из ящика Пандоры. Я едва успевал отлавливать всё, что летело сверху. Пришлось даже попросить Илью немного притормозить, чтобы растворить эмбол и начинающий нарастать тромб в артерии стопы.

— Слушай, Илюх, давай помедленнее, ты наверно слишком торопишься, — сказал я и приготовился ко второй серии.

— Хорошо, — кивнул он и вернул ладонь на нижнюю треть бедра, где он остановился.

Странно, я думал, что он уже добрался до середины. Ладно, посмотрим дальше. Илья возобновил процедуру и в этот раз эмболы полетели практически сразу, но в меньшем количестве.

— Ещё медленнее, — сказал я Илье.

Количество летящих с кровотоком эмболов ещё немного уменьшилось, но они всё равно были. Ладно, подождём, понаблюдаем. Илья полностью завершил очистку артерий справа, вытер пот со лба и уже собирался переходить на левую сторону, но я его остановил.

— Чтобы я смог понять, что ты делаешь не так, нам нужен третий, — сказал я. — Но такой роскоши мы себе сейчас позволить не можем. Давай тогда я продолжу, а ты понаблюдаешь, идёт?

— Идёт, — кивнул насупленный Юдин, и мы поменялись местами.

В своих силах и возможностях я был уверен, дежурный на артериях голени не нужен. Илья положил свою ладонь поверх моей, и я приступил. Тонкий поток магической энергии устремился в резко суженный просвет подколенной артерии, планомерно убирая атеросклеротические бляшки, изменяя мощность и поток в зависимости от плотности последней. Ни единого фрагмента не ринулось вниз по течению, хотя скорость обработки сосуда была даже выше, чем только что у Юдина.

— Ах вот оно что! — удивлённо воскликнул Юдин. — А я-то думал, что надо просто медленнее и аккуратнее, а тут чуть поторопился, чтобы приём не задерживать и в итоге ничего хорошего.

— А я что, про этот момент ничего не говорил? — удивился и я. — Я же помню, как во время обеда рассказывал, что мы с Евдокией так делаем и гораздо чище стало получаться, а ты где тогда был?

— Блин, Сань, — начал Юдин, виновато потупившись и почёсывая затылок. — Я наверно у Лизы обедал. Когда у неё аврала нет и всё успевает, я обедаю у неё в лаборатории. Наверно и в тот день меня не было за общим столом.