Архитектор душ (СИ) - Вольт Александр

Просторная ванная комната, отделанная белоснежной керамической плиткой, в которой отражался мягкий теплый свет. В центре кадра — она, лежащая в огромной овальной ванне, до краев наполненной водой и белой пеной.

Снимок был сделан с верхнего ракурса, словно она держала телефон на вытянутой руке.

Пена уже почти осела. Она скрывала ее грудь лишь отчасти, обнажая ареолы, но скрывая все то, что было ниже.

Еще ниже вода была прозрачной, и под ее искажающей поверхностью смутно угадывалась плавная линия бедра, уходящая во мрак глубины.

Одна ее нога была согнута в колене так, что из воды выступала лодыжка и часть голени, блестящая от стекающих капель. Другая рука, с темным, почти черным лаком на ногтях, лежала на животе, скрытом под водой.

Но главным было лицо. Оно было повернуто прямо к камере. Мокрые темные волосы прилипли ко лбу и вискам. Глаза были полуприкрыты, но взгляд из-под влажных ресниц с явным вызовом.

А на губах, а скорее усмешка женщины, которая знает себе цену, знает силу своего тела и прекрасно понимает, какой эффект производит.

Это не было приглашением, а скорее напоминание, или даже ультиматум, отправленный в самоуничтожающемся сообщении.

Я смотрел на фотографию, пока таймер самоуничтожения не обратил ее в пиксельную пыль. Дыхание слегка сбилось. Я сделал медленный выдох и напечатал ответ.

«Замечательно выглядишь»

Ответ пришел мгновенно.

«Правда?»

Хотелось съязвить: «Я тебе когда-нибудь врал?», но вовремя себя остановил. Я не помню, как часто Громов обманывал Лизавету? и делал ли это вообще. А если делал, то она, скорее всего, помнит. Нет, это неподходящий ответ. И вот она, прелесть переписок. Есть время подумать.

«Несомненно»

«А так?»

Еще одно самоуничтожающееся сообщение. Я, не раздумывая, открыл его.

Это был чистый рефлекс, обошедший мой сознательный контроль. И я тут же начал его анализировать, чтобы немного успокоиться.

Резкий выброс дофамина в предвкушении. Классика.

Фотография была куда более откровенной, чем предыдущая. И она ударила точно в цель. Лизавета легла на спину, полностью обнажив грудь, подобрав ноги в коленках. Ее правая рука кокетливо лежала между бедер.

Я сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту. Сердце забилось чаще. Адреналин. Затем по телу прошла волна тепла, а внизу живота скопилось напряжение. Тестостерон. Полный набор биохимических реакций, формирующих то, что обыватели называют «влечением».

Это было не просто желание. Это была память тела. Память о ее запахе, о прикосновении ее кожи, о том, как она двигалась под ним. Воспоминания, которые не принадлежали мне, но которые теперь были частью моей биохимии.

Я открыл глаза и заставил себя напечатать ответ.

«Так еще лучше»

В ответ на мое сообщение прилетела реакция — эмодзи улыбающегося лица с сердечками вместо глаз.

«Хи-хи»

«Уже жду завтрашний вечер»

«Да-а-а-а?»

«Естественно»

Еще одно фото.

Я снова открыл, деваться было некуда, хотя не особо-то и хотелось отступать. Вспомнилась старая пословица из моего детства: «дают — бери, бьют — беги». Правда бить я себя уже не позволил, когда попытались, но зато теперь тут «давали» сполна.

Лизавета разошлась не на шутку. Я даже толком не успел понять, что увидел, потому что новая волна воспоминаний с ней накрыла с головой.

Напряжение в паху стало тянущим.

«Спокойной ночи