Шеф с системой. Империя вкусов (СИ) - "Afael"

Варя сделала ещё шаг назад, к лестнице.

«Не расслабляйся. Никогда. Не привыкай к теплу. К сытости. К покою. Это всё временно. Всё уходит. Всё кончается. Всегда.»

Она развернулась резко и пошла обратно наверх. Быстро, почти бегом. Тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить Александра. Ступени скрипели под ногами — звук казался оглушительным в ночной тишине. Легла обратно на матрас рядом с Машей. Закрыла глаза, сжала зубы так сильно, что челюсти заболели. Натянула одеяло до самого подбородка, свернулась клубком.

Маша сопела рядом, сладко, безмятежно, а Варя лежала с открытыми глазами, смотрела в темноту и долго не могла уснуть. Когда наконец провалилась в беспокойный сон, ей снились холодные зимние улицы, голодные детские лица и пустые обещания добрых людей.

Алексей. Следующий вечер.

В дверь постучали — три коротких, уверенных стука.

На пороге стоял плотник Степан с молодым помощником. Позади них виднелась телега, на которой лежало что-то большое, накрытое холстом. Степан выглядел трезвым, собранным — лицо свежее, глаза ясные, руки не дрожат. Хорошо.

— Добрый вечер тебе, Александр, — сказал он с довольной улыбкой, потирая руки. — Привез то, что обещал. Первые кровати готовы. Хочешь глянуть прямо здесь или заносить сразу?

— Заноси, заноси, — кивнул я, отступая. — Дети! Все сюда, быстро! У нас гости!

Дети высыпали из комнат гурьбой — кто спускался по лестнице, кто выбегал из кухни. Увидели Степана с помощником, насторожились, притихли.

— Что такое? — спросила Маша осторожно.

Степан усмехнулся, кивнул помощнику:

— Давай, Ванька, тащи.

Помощник пошёл к телеге, стащил холст. Под ним лежали кровати — простые, из светлого гладко оструганного дерева, крепкие, добротные.

— КРОВАТИ⁈ — взвизгнула Маша, подпрыгнув на месте.

— Настоящие кровати⁈ — Петька рванул к двери, чуть не сбив Гришу.

— Нам⁈ Правда нам⁈ — Семка схватился за голову.

Степан с помощником начали заносить первую кровать.

— Куда ставить-то? — спросил Степан, остановившись посреди комнаты.

— В комнаты заноси, — указал я. — Ставь рядом с матрасами.

Они поставили первую кровать, пошли за второй. Дети уже облепили первую со всех сторон — щупали, трогали, гладили дерево восхищённо.

— Смотрите какая гладкая! — восхитилась Маша, проводя ладонью по краю.

— А тут вот узор вырезан! Видите? — Гриша показывал на простую резьбу на ножках.

— Можно я на ней полежу? Можно? — Тимка уже забирался, не дождавшись разрешения.

Степан с помощником внесли вторую кровать, поставили рядом с первой. Пошли за следующей, потом за еще одной…

— Ну вот, — выдохнул Степан, вытирая лоб рукавом. — Готово. Смотрите, дети, аккуратно с ними. Дерево крепкое, но не вечное. Не прыгайте на них сильно, а то сломаете.

— Не будем, не будем! — хором закричали несколько голосов.

Маша уже лежала на одной кровати, свернувшись калачиком:

— Ой, как удобно! Совсем не жёсткая! И пахнет так хорошо, свежим деревом!

— А эта даже не скрипит! — Гриша осторожно качал вторую кровать, проверяя.

— Я на этой хочу спать! — заявил Ванька.

— Нет, я первый увидел! — возразил Лёшка.

— Тихо, тихо! — поднял я руку. — Решим потом, кто где спит. Сейчас главное — поблагодарить мастера.

Дети хором, немного сбивчиво:

— Спасибо, дядя Степан!

Степан улыбнулся широко, довольный:

— На здоровье вам, ребятки. Радуйтесь. Кровати прослужат лет двадцать, если беречь будете.

Я достал кошелёк, отсчитал оговорённую сумму — серебряные монеты звякнули на ладони. Потом добавил ещё несколько сверху.

— Держи, Степан. За работу. Видно, что старался, на совесть сделал.

Степан принял деньги, начал пересчитывать. Замер, поднял взгляд:

— Погоди, Александр. Мы же цену другую договаривали. Тут больше получается.

— За качество, — просто ответил я. — Заслужил. Слушай, а сможешь ещё семь таких же сделать?

Степан присвистнул тихо:

— Семь? Ого. Это серьёзный заказ.

— Серьёзный, — кивнул я. — Не спеши, делай когда сможешь, но так же хорошо. По две-три штуки за раз, чтобы качество не страдало. Аванс вот, — отсчитал ещё несколько монет. — Остальное когда привезёшь.

Степан взял деньги, пересчитал, спрятал в кошель. Посмотрел на меня серьёзно:

— Спасибо за доверие, Александр. Правда. Не каждый так… после того как я…

Он не договорил, но я понял. После того как он пил.

— Продолжай не пить, — сказал я твёрдо. — И заказов будет ещё больше. Я ценю хорошую работу.

Степан кивнул, протянул руку:

— Через неделю-полторы привезу следующие две. Договорились?

— Договорились, — пожал я его руку крепко.

Степан с помощником поклонились и вышли в вечернюю темноту. Дверь закрылась за ними.

Дети уже разбежались по кроватям — кто-то лежал, кто-то сидел, кто-то мерил длину, вытянувшись во весь рост.

— На этой я буду спать! — заявила Маша, обняв деревянную спинку.

— Нет, мы с Гришей на этих двух! — возразил Петька.

— А мы с Семкой где тогда⁈ — обиделся Тимка.

— Тихо! — хлопнул я в ладоши. — Пока придется вам по двое трое спать на одной. Как все привезут, тогда у каждого кровать будет. Сейчас время ужинать.

Варя подошла ко мне, улыбнулась тепло:

— Хорошее дело делаешь, Александр. Дети счастливы как никогда.

— Мне очень приятно это видеть, — ответил я тихо, глядя на радостную суету. — Будет ещё лучше.

И тут снова постучали в дверь. Все разговоры смолкли разом.

Я открыл.

На пороге стоял Угрюмый в сопровождении Волка. В руках у Угрюмого был небольшой холщовый мешок.

— Добрый вечер, Александр, — сказал Угрюмый ровным голосом. — Помнишь, договаривались? Я обещал зайти на ужин.

— Помню, конечно, — кивнул я, отступая в сторону. — Проходите. Рад видеть.

Угрюмый вошёл, окинул комнату спокойным оценивающим взглядом.

— Здравствуйте, дядя Угрюмый! — хором выкрикнули дети, кто-то даже помахал рукой.

— Здравствуйте, — кивнул он с едва заметной улыбкой.

Волк вошёл следом, прикрыл за собой дверь. Несколько детей кивнули ему тоже — уже знакомое лицо.

Угрюмый протянул небольшой холщовый мешок Маше:

— Держи. Яблоки свежие вам принёс. Делите поровну.

— Яблоки⁈ — Маша радостно схватила мешок, заглянула внутрь. — Ух ты, какие большие! Спасибо огромное!

Дети сразу окружили её, заглядывали в мешок, тянули руки, щебетали радостно. Яблоки были крупные, красные с жёлтым бочком, пахли осенней свежестью.

— Спасибо, дядя Угрюмый! — закричали несколько голосов одновременно.

— На здоровье, — коротко ответил он.

— Ладно, ладно, — громко сказал я, хлопнув в ладоши. — Яблоки отложите на потом, после ужина поедите, а сейчас все быстро за стол, пока не остыло. Варя, накрывай на всех.

Варя уже вынимала из печи большой чугунный котелок с тушёным мясом — аромат стоял такой, что у всех слюнки потекли.

Мы быстро накрыли длинный стол. Варя с Машей расставили деревянные миски, разложили ложки. Я нарезал хлеб толстыми ломтями, Матвей достал из бочонка солёные огурцы, Тимка разлил квас в глиняные кружки — всем поровну.

— Садитесь, гости дорогие, — пригласил я Угрюмого с Волком. — Вот сюда, места хорошие.

Угрюмый сел, Волк устроился рядом. Дети быстро заняли свои привычные места по обе стороны стола, кто-то втиснулся на лавку потеснее, кто-то уселся на краешек. Я сел напротив гостей.

Варя начала разливать тушёное мясо — густое, ароматное, крупными кусками и с разваренными овощами. Всем накладывала щедро, поровну.

— Ешьте, не стесняйтесь, — сказал я. — Сегодня мясо хорошее попалось, Варя постаралась.

Угрюмый взял ложку, зачерпнул, попробовал. Жевал неспешно. Кивнул одобрительно:

— Хорошо готовишь, Александр, впрочем я повторяюсь. Мясо нежное, специи в меру. Профессионально.

— Спасибо, — ответил я просто.

Волк ел молча и сосредоточенно. Дети ели с аппетитом, разговаривали между собой негромко — кто-то делился новостями с торговли, кто-то шутил.