Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

Йорген кивнул, без тени удивления или возмущения. Как будто просьбы такие он получал каждый день. В отличие от старика Хегберта, его не приходилось ждать пол вечности. Хоть кто-то знает свое дело.

– Конечно, инквизитор. Тема… злободневная, – он произнес это слово безо всякой эмоции, – после печального исхода с вашим коллегой. Примите мои соболезнования. – Фраза была правильной, но звучала как заученный урок.

В этом городе благодаря сети бабок и тому, что все всех знают, новости разлетались в разы быстрее, чем в столице. Судья на заседании пукнет – об этом уже через час на всех улицах будут судачить. Не люблю, честно говоря, такое. Потому что людям делать нечего. Это они от безделья.

– Если подождать минут десять, я подберу подходящие источники. Можете ожидать в читальном зале. – Йорген указал на соседний зал, заставленный столами и жесткими стульями.

Минут десять звучало многообещающе. Когда я в последний раз общался здесь с Хегбертом, минут десять он только шел в соседний зал.

Высокие стеллажи, уходящие в полумрак под потолком. Я сел, ожидая. Тишина давила, прерываемая лишь скрипом половиц и далеким гулом города. Мои мысли снова поползли к Тее. К ее дому на опушке. Не хотелось признавать, но я о ней часто думал. Может заразился от местных бездельем. В столице нашлось бы десять тысяч дел. И все же туда меня не тянуло.

Йорген вернулся с небольшой стопкой книг.

— Вот, господин инквизитор. Не слишком много.

– Благодарю, - отозвался я, принимая книги.

Архивариус вежливо, как автомат, склонил голову.

– Я буду за столом. Обращайтесь, если потребуется что-то еще. – Он развернулся и бесшумно растворился между стеллажами.

Вернулся к своему столу в углу и начал что-то аккуратно записывать в огромную книгу учета. На краю стола лежала кипа книг, очевидно, недавно возвращенных или подготовленных к выдаче. Мой взгляд машинально скользнул по корешкам.

«Трактат о природе сна и бодрствования» - Как скучно!

«Сильнодействующие снотворные травы и их применение» - Оригинальное чтиво.

«Трактат о белладонне и других ядовитых травах» - А тут я бы посмотрел записи, кто вообще берет такую литературу? Не должно ли быть некоего ограничения в данной области?

Набор для чтения был странным. Очень странным. Почему кому-то могут быть интересны снотворные и ядовитые травы? Мужа травануть? Соседку? Мысль мелькнула, как искра, но у меня были другие цели на сегодня.

Начал листать. Бестиарий Лоренцо говорил следующее: «Таргарский паук, членистобрюхое чудовище. Обитает в глухих чащобах. Яд его вызывает эйфорию, лихорадку, почернение плоти, конвульсии и неминуемую смерть в течение суток. Противоядия не существует. Единственный шанс – немедленная ампутация пораженной конечности...».

Старый хрыч поди эту книгу до дыр зачитал.

Другие книги из стопки, что мне предоставил помощник Хегберта, как назло, говорили о том же. Келлен был обречен с момента ранения. Как и я по всем законам медицины. Но я сидел здесь. Живой. С поцарапанной спиной, но живой.

Значит, законы были неполны? Или Теяна нарушила другие законы? Законы короны?

Я встал, резко отодвинув стул. Йорген поднял на меня свой неподвижный взгляд.

– Нашли то, что искали, господин инквизитор? – спросил он своим безжизненным голосом.

– Да, – ответил я коротко. – Благодарю.

Официальная медицина бессильна. Значит, Тея использовала что-то неофициальное. Запрещенное. Опасное. Травы, которые нельзя хранить. Она рисковала. Не только своей жизнью, впуская меня, но и всем, что у нее есть, применяя эти знания. Для чего? Из сострадания? Или у нее были другие причины?

Я не мог оставить это так. Должен был во всем разобраться. И помочь мне в этом могла только сама травница. Ноги сами вели меня к ней.

За ответами. За правдой.

Глава 33

Теяна

С утра пораньше ощутив гармонию я понадеялась, что хотя бы сегодня сумею с ними сладить – с духами воды. Все тревожнее становилось жить без их поддержки. Куда проще было бы, если бы сила, положенная мне природой, не отвернулась от меня.

Из всех духов - водяных, огненных, духов ветра и земли – мне достались самые строптивые. Они были чисты и невинны, а потому осуждали любое насилие. Три года уже минуло с той поры, как я пыталась стереть Роостара с лица земли, воспользовавшись их силами. Непростительный грех, убийство, был усугублен тем фактом, что духи воды когда-то тоже благоволили Роостару.

От рождения каждому волшебнику мать природа выделяет защитников, проводников по жизни. Чаще всего ими являются самые отзывчивые - духи земли. Надежные спутники. Не очень изощренные в битвах, зато роднящие своих благословленных «детей» с миром животных, птиц и рыб. Мне всегда было интересно, почему рыбы отзываются лишь на зов ведьмы, благословленной духами земли, ведь рыба водится в воде. И отчего птицы, что летают по небу, не отзываются на просьбы и мольбы ведьм и колдунов, благословленных духами ветра.

Старая Герда говорила, что птицы, пускай и летают в небе, когда погибают, телом и духом остаются на земле. Эта логика вполне отвечала на вопрос о птицах. Но нисколько не разрешала мой вопрос по рыбам. Пришлось додумывать, что якобы большинство рыб умирают в желудке у человека, который одержимый голодом, вылавливает из воды, свою добычу, присваивая ее земле.

В глубинном смысле духи земли принимают также всех умерших. И позволяют всем, кто носит магию внутри, даже если благословлены они иными духами, взять немного помощи у них. Проводником здесь служат духи умерших людей. Совсем черные души используются такими мерзавцами как Роостар. Если бы я только знала об этом, когда училась у мастера! Какой же наивной я была в юности. Я сейчас умней стала?

Духи земли слишком уж гостеприимны, всех отвергнутых выручая. Но и я сама, пользовалась теперь их добротой подобно Роостару, обращаясь лишь к светлым душам. Призвать их сложнее, ведь их тянет прочь от земли. Лишь безвременно ушедшие насильственной смертью светлые души никак не могут покинуть этот мир, зачастую привязываясь к местам своей гибели или виновникам. Намного страшнее оказаться пленником места, ведь оно сколько ни живи – изменится только внешне, но не умрет. А душегубец как ни был бы силен, рано или поздно – время возьмёт свое. И тогда все пленники, бесплотные странники, что тянутся за ним, беззвучно крича о помощи, станут свободны и растают будто роса.

Темного духа убийцы ведьма ощущает как человек чувствует смрад от гниющего тела – так же отчетливо, и ясно. А вот духи самоубийц никак не пахнут. Стоят они особняком и словно застревают в этом мире навечно. Никто не знает, как их использовать в чарах, возможно ли это, к каким последствиям это может привести. Лишь однажды я видела такой дух. Он был словно более плотным. Почти как живой человек. Но речи человеческой не разумеющий, пребывающий в своей печальной юдоли.

Тьма заразительна. После смерти Роостар тоже станет темным духом, страждущим нести зло, чтобы хоть что-то из себя представлять. За любую магию приходится платить свою цену.

Духи ветра благоволят лишь детям. Они легковесны, веселы и стоит в душе поселиться печали, ты их уже не дозовешься. Потому я еще помнила их светлые лица, звонкие голоса, но уже не могла сказать, о чем велись беседы и что я просила. Им неведома корысть в отличие от духов огня, настолько жадных, что они пожирают даже тела, благословленных ими ведьм.

По счастью они очень редко благословляют колдунов. Последний случай был зафиксирован около ста лет назад. Трудно сохранить разум, когда сердце горит. С каждым новым обращением, к этим духам, ты словно перенимаешь их яростную натуру и жажду нести хаос. Старая Герда считала, что духи огня нарочно сводят с ума своих носителей, чтобы те жгли вокруг себя и врагов, и друзей. От эмоций, переживаемых благословленными, духи пребывают в экстазе. Скучная жизнь им не нравится. Зато они никогда не отворачиваются от тех, кому вручили свой огонь.