Принцесса на измене (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Я машинально вытянул к ней руку, будто хотел удержать. Так же я несколько дней назад протягивал руку к призраку Рагны. Но Ночка не была призраком и отлично контролировала свои движения. Она легко уклонилась от моего прикосновения, сделала еще шаг назад. Ее стопы коснулись алой спирали. Тут же огонь взвихрился, поднялся ввысь — точно так же, как поднимался туман над магическим кругом, когда мы с Рагной возвращали тело Ханне.

Ночка сделала еще несколько крупных шагов назад, остановилась в самом центре. И вдруг вспыхнула сама, да так ярко, нестерпимо ярко, что я вскрикнул от боли и зажмурился.

Вспышка тут же пропала.

Я открыл глаза — полная, чернейшая чернота, ни лучика света! Только зеленые пятна плавают перед глазами. То ли я ослеп, то ли…

Тут же я сотворил тусклый магический огонек — и отлично увидел его голубое мерцание. Сглотнув, я послал огонек вперед.

Он осветил центр пещеры, пол, на котором остались впечатанными спиральные линии — но уже без огня. И бесформенную глыбу в центре спирали. Глыбу, которая, наверное, раньше была Ночкой.

Наверное, я не такой хороший человек, каким пытаюсь быть и казаться. Потому что вместе с горечью и нестерпимым чувством вины я ощутил и ледяной страх: а как мне теперь выбираться наверх? Я старался, оставлял пометки мелом на каждой развилке и каждом привале, но найду ли я эти пометки? И обратно придется идти голодом: припасы у меня кончились. Пока Ночка была со мной, это меня не беспокоило, но теперь все иначе.

Однако если я поддамся сейчас этому ужасу, то потеряю право называться мужчиной. Или мужем.

Так я не развернулся и не бросился назад по своим следам, убегая от мрака подземелья. Сперва я подошел к этой глыбе, прижался к ней ладонями и лбом.

— Ноченька… — пробормотал я. — Ты еще там? Или ты ушла?

Хмуро подумал про себя, что делаю сущую глупость. Еще бы слезу уронил, по обычаю диснеевских принцесс!

Но… по камню вдруг побежала светящаяся трещина! Прямо от моих рук!

Я машинально отпрянул — и светящаяся линия не исчезла! Камень пошел трещинами, очень яркими, куда ярче, чем мой магический огонек, — и вдруг осыпался пылью!

Открыв девушку, что стояла в самом центре.

Не высокая, но и не низкая, ростом примерно с Леу в ее человеческом облике или с Хелену, обсидианово-черная — и без, сомнения, каменная. Блестящий, отлично отполированный обсидиан местами переходил в более грубую каменную текстуру, как у Ночки; виднелось даже две-три трещины, сквозь которые пылал огонь. Глаза, как и раньше, горели, длинные рыжие волосы клубились пламенем.

Одежды девушка не носила, зато была буквально увешана золотыми украшениями. Ожерелья, кольца, браслеты, ножные браслеты, золотой пояс с пряжкой, тиара… Я с непередаваемым чувством узнал все драгоценности, которые «скормил» Ночке за последние семь лет! Даже не думал, что их столько.

Но и это не главное. Главное, что бросилось мне в глаза: девушка была невероятно, победительно красива. Ее черты немного не дотягивали до безупречной гармонии Мириэль — но близко к тому. Более «человечный», я бы даже сказал, более милый вариант. А уж фигура! Такую идеальную грудь я кроме как у Миры видел только еще у одной женщины. Собственно, даже лицо — если абстрагироваться от черноты и горящих глаз…

— Хелена⁈ — ахнул я. И тут же поправился: — Хелена — твоя родственница⁈

Значит, она все-таки из королевского рода?

— Да, — сказала девушка. Поразительный голос: низкий, сильный, вибрирующий. Не совсем человеческий, в нем будто слышался гул и эхо. Потом она кашлянула и заговорила снова, теперь иначе: уже обычный, хоть и очень красивый женский голос, тоже похожий на голос Хелены. — Жена твоего друга — моя правнучатая племянница. Правда, не знаю, сколько «пра» добавить в эту степень родства. Слегка потеряла счет.

Я сделал шаг к ней, крепко обнял, прижал к себе. Так же, как и Ночка прежде, она казалась немного мягкой на ощупь, только золотые украшения впивались в кожу чужеродным холодом.

— И как же тебя зовут? — шепотом спросил я у каменной девушки.

Моя первая жена издала тихий смешок.

— Не догадался еще? Дарина.

— В честь Даринского хребта?.. — тут я понял, что говорю глупость. — Нет! Это хребет назвали в твою честь, так?

— Именно, — сказала она уже совсем другим тоном, низким и мрачным. — Эти гнусные лицемеры! Им мало было меня убить — они даже имя мое забрали!

— Это тебя… — тут я почувствовал, что картина начинает понемногу складываться у меня в голове. Извержение вулкана, которое случилось здесь в первые годы колонизации. Эксклюзивные права королевской династии на Даринский хребет. Необходимость амулета с генетическим материалом, который позволяет работать в недрах горы…

— Это тебя твоя собственная семья? — закончил я. — Чтобы хребет навеки принадлежал им?

— Да! — прорычала Дарина. — Мои собственные родители! Мать и отец! Надеюсь, их души будут пылать в бездне — как моя пылала все эти годы!

— А Ночка?.. В смысле, голем? Ты же была в нем, так?

— Не совсем. Ночка — элементаль, она самозародилась в недрах горы из моего Ядра. Пятьсот лет назад во время восстания Магов Камня один из магов выпустил ее наружу, подчинив себе, как обычного голема. Но она — не я. Она всегда была только частью меня, причем очень плохо управляемой! Я еле-еле могла до нее дотянуться даже в лучшие годы! Пока, конечно, ты не стал повышать ее класс как голема с помощью всех этих артефактов… — она коснулась своего ожерелья. — Но даже и тогда наш контакт оставлял желать много лучшего. И теперь, благодаря связи Белого мужа, я смогла наконец-то собраться воедино и порвать связь с горой, когда ты вернул Ночку сюда! Считай, ты все-таки вытянул меня на поверхность.

Я мог только крепче прижать ее к себе, чувствуя одновременно радость и горечь. Нелепо — но я почувствовал, что буду скучать по Ночке, которую я знал.

Дарина отстранилась, пытливо поглядела мне в лицо.

— Мне не жаль потомков Хемпстедов, — проговорила она. — Но мне жаль твоего друга. И мне жаль мое творение.

— Твое творение? — не понял я.

— Мальчика, — сказала Дарина. — Его сделала я. По просьбе его отца. Не хотела, но пришлось… я вынуждена была подчиняться приказам действующего короля.

— Ты о Бэзиле говоришь? — охнул я. — Он что, не человек⁈

— Он человек настолько же, насколько и Ханна, — с улыбкой сказала Дарина. — Его отец принес в пещеру куб с Идеальной плотью — тот самый, что хранился в дворцовой сокровищнице. Умолял меня создать ему наследника — мол, позарез нужен, он не может отдать трон своему дяде, а жена не дает его любовницам забеременеть и выносить ребенка…

— Странная история, — перебил я. — Он что, не мог какую-нибудь любовницу обложить охраной, в том числе магической? Или предложить много золота ученой магичке с Ядром Природы — у такой плод просто так не вытравишь! И почему он настолько не хотел власть дяде отдавать, что аж понадобился чудесный наследник?

Дарина пожала плечами.

— У меня тоже возникли вопросы, но я была не в том состоянии, чтобы задавать их. Так что я просто сделала, как он просил. Думала, ребенок будет такой же бросовый, как папаша. Но ему повезло с Мишелем. И, в целом, неплохой растет. Давай ему поможем.

— Естественно! — горячо согласился я. — Ты ведь помнишь путь назад?

— Мы пойдем короткой дорогой.

Дарина взмахнула рукой — и гора расступилась перед нами. Откуда ни возьмись открылась длинная галерея, чьи стены густо усеивали кристаллы кварца, отражавшие огонь моей супруги.

— Пойдем, — она взяла меня за руку.

— Постой, — сказал я. — Одну секунду.

После чего крепко поцеловал ее. Как я и думал, на ощупь ее губы и язык мало отличались от человеческих — тверже, глаже. Но в целом куда приятнее, чем первые наши опыты с Леу, когда она не желала избавиться от полного рта хищных зубов! Да. Даже очень приятно. Честно говоря, если бы нам не нужно было торопиться…

— Это была не одна секундочка, — пробормотала Дарина, когда мы наконец оторвались друг от друга.