Апостол Кармы (СИ) - Злобин Максим

— С чего ты взял, что Величество зол на Каринского?

— Костя, не тупи! Вчера сам при разговоре присутствовал! «Последний раз» помнишь⁈ «Впредь не потерплю» помнишь⁈

— Ну хорошо, — Алфёров вздохнул и перевёл взгляд на краснорожее от натуги лицо градоначальника. — Допустим, зол. Мне-то ты что предлагаешь? Подраться с графом? Ты как это вообще себе представляешь?

— Я не знаю! Я… я… я… помоги мне! — тут Терентьев окончательно сорвал голос.

Метнулся в одну сторону, затем в другую, затем схватился за сердце и упал в кресло.

— Ой, Иван Геннадьевич, не начинай, ладно?

— Может мне и впрямь лучше будет просто сдохнуть? — с эротичной хрипотцой спросил мэр и принялся ждать, чтобы грянул драматичный гром. Не дождался. — Значит так, Алфёров, хочешь ты того или не хочешь, а ты просто вынужден мне помочь, — продолжил он. — Мы в одной лодке, не забывай. И времени больше нет. Не можешь спровоцировать Каринского, значит подставь его.

— Как?

— Да хоть как-нибудь. О! А знаешь, что? Он же у нас великий антикоррупционер, верно?

— Верно.

— Значит нужно вынудить его дать взятку. За дачу ведь тоже наказание полагается.

— Хм-м-м…

И вот за эту мысль Константин Сергеевич зацепился. Сперва неуверенно, но с каждой секундой всё крепче и крепче.

— А ведь это может сработать, — сказал Алфёров. — По какой-то неведомой мне причине, Каринский перемещается по городу исключительно на такси. И таксист у него при этом один и тот же. Как его там зовут? — полицейский защёлкал пальцами. — Варежка? Лапушка?

— Шапочка, — напомнила Лариса Сергеевна и вытащила из секретера старинный канделябр…

Через пять минут в офисе «конторы» воцарилась невероятно уютная атмосфера. Непогода и свечи, свечи и непогода — настоящий телепорт в детство. Жалеть в этой ситуации оставалось лишь о том, что вместо топки у нас в парилке стоит электрокаменка и нет никакой возможности её сейчас раскочегарить.

Через десять минут с улицы вернулся насквозь мокрый Шапочка.

А ещё через пять снизу послышался трёхэтажный мат в адрес погоды, Переславля и самого мироздания. Уверенная в том, что никто её не слышит, Её Благородие Успенская-Меренберг пользовалась выражениями столь крепкими, что оставалось лишь отвесить поклон её таланту к словообразованию.

Причина её появления в офисе оказалась проста до безобразия — Варвару застал дождь. Вызвать такси она не смогла, потому что мокрыми пальцами по мокрому сенсорному экрану тыкать бестолку, а пользоваться общественным транспортом баронесса не умела. Вот и побежала к нам по старой памяти.

— Всем доброго дня, — сказала Успенская-Меренберг и попыталась сдуть со лба прилипшую прядку волос. — У вас есть фен?

— Фен есть, электричества нет.

— Чёртов город…

Ну а дальше почти сразу же понеслась ругань, — бессмысленная и беспощадная. Но нет, не с Шапочкой! Шапочка оскорбления в адрес города выдержал стоически. Просто так уж оказалось, что Разорин на дух не переносит журналистов… а может быть и людей в целом, чёрт его знает. Вот только если его нападки на Панкратова разбились о холодную вежливость, то Варвара была слишком мокрой, злой и усталой, чтобы что-то там проглотить…

— Паразитирую⁈ Я⁈

— Да! И ладно бы вы просто паразитировали, так вы ведь ещё и мозги людям засираете! Манипуляторы чёртовы!

— О, да-а-а-а! На региональном телевидении все просто спят и видят, как бы управлять умами нищебродов!

— Нищебродов⁈

— Ну а кто ты⁈ Или ты сейчас не только за себя говоришь⁈

— Я… А…

— С какой стати обобщить решил, неуважаемый⁉ И вообще! Ты кто такой⁈

— Кто я⁈

— Да-да! Ты откуда выполз⁈

Короче говоря, любо-дорого посмотреть и послушать. Однако сейчас этот диалог шёл у меня на фоне, ведь надо было кое-что обсудить с Панкратовым.

— Что там с дедушкой приключилось? — спросил я.

— С тем, которого Шапочка привёз?

— Да.

— Ну, — вздохнул Михаил Михайлович. — Там внучек.

— Плохо себя ведёт?

— Не то слово как плохо, — тайник нахмурился. — Ваше Сиятельство, я не уверен, что хочу заново вспоминать всю эту историю целиком. Тебя устроит её развязка?

— Вполне.

— Я сделал всё что в моих силах, и внучек в компании санитаров прямо сейчас направляется в рехаб. И если это не принципиально, то я не хотел бы развивать тему, — Панкратов прокашлялся в кулак. — Ну а у тебя как? Как экстрасенсы?

— Прекрасно. Сорвал съёмку и снял разоблачение на одного из актёров. Как по мне, день прошёл не зря.

— Да-аа-а-а, — протянул Панкратов. — Не зря, это точно.

— Мымра кудрявая! — тем временем перешёл на личности Разорин и тут же получил ответ:

— Женоподобный лох!

— А у тебя сиськи деланые!

— А у тебя кроссовки китайские!

— А у тебя…

— Ну всё! — крикнул Михал Михалыч. — Хватит уже! — и направился разнимать «спорщиков». — Вы собаку пугаете!

— У-у-у-ууу, — жалобным поскуливанием подтвердил Сайтама.

А мне на плечо вдруг легла рука Ксении Константиновны.

— Серёж, — сказала рыжулька. — Серёж, там за окном… странное. Ты бы сходил посмотрел, а?

— Что там?

Как бы мне не хотелось понаблюдать чем дело кончится, я встал из-за стола и вместе с Ксюшей подошёл к окну. Выглянул и понял: действительно странное.

Окна нашего офиса выходили не только на мост и реку, но и на небольшой скверик на том берегу реки. Несколько лавочек, фигурно-стриженные кусты и «железное дерево» для молодожёнов, — всё сплошь в замках с гравировками имён. Ничего необычного, короче говоря.

Ну а теперь непосредственно к странностям:

В сквере полным ходом шла уборка. Дюжина человек в оранжевых жилетах под проливным дождём подметали дорожки и потрошили урны на предмет мусора. А один бедолага с садовым секатором пытался поймать кусты, — которые от ветра чуть с корнем не выдирало, — и чего-то там на них подровнять.

— А ты чего в разговор лезешь, собака усатая⁈

— Это я собака⁈

— Ты-ты! Безродная семёновская собака!

— Ну знаете, это уже перебор! Честь своего полка я никому оскорблять не позволю!

— Всё, доигрались! Я вас обоих в тетрадку записываю!

— ТИХО ВСЕМ!!! — рявкнул я.

Затем дождался, пока все взгляды станут на меня и спокойным тоном продолжил:

— Господа, все ваши ссоры от безделья. Но не переживайте, я знаю чем вас занять. Работёнка появилась. Андрей, пробей пожалуйста, кто у нас в Переславле отвечает за ЖКХ и парковые зоны…

Глава 19

Про три семерки

— Оранжевый уровень опасности, — Ксюша помахала телефоном. — МЧС ещё утром прислали.

— И правда.

У меня в сообщениях тоже было предупреждение, но я его, видимо, смахнул не глядя. Был слишком занят Серафимом Шорохом.

Так вот. Интриги как таковой нет, и ситуация просматривается насквозь. То, что за работу в экстремальных условиях коммунальщикам причитается некоторая индексация заработной платы, лежало в основе того цирка, что происходил сейчас на улице. Другого объяснения быть не может. И думается мне, что устроить атата начальнику ЖКХ можно на основе одной-единственной видеозаписи, на которой оранжевые жилеты подметают дождь.

А госпожа Успенская-Меренберг тем временем уже наснимала из окна на целый репортаж.

— Помнится вы говорили, что в городе ничего интересного не происходит, — отирался рядом с ней Панкратов. — Просто не туда смотрели, Ваше Благородие.

Но!

Суть в том, что «атата» может быть очень разной. На чём настаивать — на увольнении или на посадке? Или вообще ограничиться выговором в духе «больше так не делай»? Чтобы решить это наверняка, я хотел бы сперва разобраться в некоторых вопросах.

Вопрос первый: о какой именно индексации идёт речь?

— Ну что там, Ксюш?

— М-м-м-м, — расстроенно протянула Рыжикова. — Согласно ТК РИ, в этом случае зарплата увеличивается всего в полтора раза, — девушка отложила телефон и провела ладошкой над пламенем свечи. — Сверхурочные или праздничные и то выше оплачиваются. Обидно даже как-то.