Как приручить дракона 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Да прилепится муж к жене своей! Вот что сказал Господь, и кто мы, чтобы ему противоречить? — говорил гном. — А я скажу: мужчины — женитесь! Женщины — мужайтесь!

И смеялся громко своим густым басом. В общем — мировой мужик.

Я, честно говоря, здорово задумался по дороге, так что едва не проигнорировал взмах милицейского жезла: не полосатого, а другого — с катафотом на конце.

— Нарушаем? — подошёл к машине Криштопов и козырнул, и глянул с укоризной. — Георгий Серафимович, что-то вы какой-то невнимательный. Все-таки девяносто километров в час на въезде в город — это занадта! А шо занадта…

— … то не вельми! — согласился я. — Виноват, господин начальник милиции! Выписывайте мне штраф полностью. Задумался за рулем…

— Что, нервишки пошаливают?

— Не без того… Кошки на душе скребут, не знаю, какого беса?

— Вот и у меня — скребут. Потому вышел на пост, хотя вроде как должен лицом светить на мероприятии. А ты никак в школу? — поинтересовался самый честный Вышемирский милиционер.

— Надо ребята проводить, да, — кивнул я.

— Ну ладно. Ты если что — звони.

— И вы — звоните. Мы с вами на разных уровнях воюем, но определённо — в одну сторону.

— Точно! — он выписал мне штраф и протянул квитанцию.

А потом пожал руку. Потому что союзники-то мы союзники, но ездить нужно нормально!

Школа выглядела празднично. Крыльцо и надпись «DOBRO POZHALOVAT'» — изукрашены шариками, рядом — большой баннер-фотозона в стиле «NASH ZVYOZDNYJ VYPUSK» и столик с шампанским — самым настоящим. На Тверди имелось специальное постановление, дающее привилегию одну ночь в году выпускникам употреблять сей игристый напиток, от поставщиков двора Государя Всероссийского. Игристое белое вино «Жемчужина Апсара» обладало самым главным магическим свойством — от него не болела голова и не случалось похмелья. А легкое опьянение исчезало само собой через двадцать-тридцать минут. Конечно, можно было употребить ещё и ещё — но после четырёх-пяти бокалов включалось ещё одно магическое свойство, побочно-мочегонное, которое чисто физиологически вынуждало увлекшегося выпускника или выпускницу сделать перерыв в возлияниях.

В общем — вчерашние школьники, нынешние выпускники постепенно подходили к крыльцу, переговаривались, смеялись, фотографировались — изящный кучерявчик с камерой суетился на всю бешеную сумму, которую выплатили ему родители. Группа парней из «А» класса стояла чуть в стороне — красивые, взрослые, в отлично пошитых костюмах, свежепостриженные, с выражением некого лихого веселья и фаталистической бесшабашности на лицах. Я не стал проходить мимо — приблизился и протянул руку для рукопожатия:

— Джентльмены…

Джентльмены оценили — это было видно по их лицам. Я пожал руку каждому из них — все они теперь перестали быть моими учениками. Теперь они по праву могли считаться молодыми мужчинами, которым придётся решать вопросы совсем другого уровня…

— А правда, что вы из школы уходите? — спросил Ляшков.

— Из шестой — ухожу, — признал я.- Я построю свою школу, в Горыни. Вы ведь знаете, что у меня земля в Горыни, да? Но это будет школа для учителей, учебное заведение особого рода. И для того, чтобы сделать его как положено — мне потребуется опыт. Тоже — особого рода. Следующий год буду работать в Мозырском колледже.

— Повезло Кузевичу! — проговорил кто-то.

— Может и вам повезет, — развёл руками я. — Была бы моя воля — вы бы все тут инициировались. Вы хорошие ребята, и достойны этого ничуть не меньше Пеговой или Шутова. Наверное, вам досадно, что они выиграли в такую лотерею, да?Но подумайте вот о чем: у меня в Горыни сейчас строится ещё и база отдыха для нулевок. Знаете, кто такие нулевки? Это такие как я, на кого магия вообще не действует.

— Это как? Вы что — правда нулевка? В смысле? А что это значит? — дети из земщины не особенно интересовались такими вещами. Точнее — все информационное поле вокруг них было устроено таким образом, чтобы не заострять их внимание на чем-то подобном.

— Ага, — кивнул я. — Это значит, что если я выпью с вами шампанского — то для меня это будет просто кислое вино с газами, от которого пучит и болит голова. Ничего интересного. Нулевка не подвержены магическому воздействию: его не сожжет файерболом, но и не подлечить алхимическое лекарство от рака, понимаете? Здесь, в земщине, это чувствуется не особенно сильно, но…

— … Но нам ещё повезло родиться цивильными, получается? — обрадовался Ляшков. — То есть — быть просто человеком это уже очень круто?

— И просто орком-на! — прогудел Башка.

— И просто орком быть тоже очень круто, — усмехнулся я. — Вон ваши девчонки скучают! Хватайте их — и пойдём наверх, смотреть как рыдает Ингрида Клаусовна, вручая вам аттестаты!

— А она умеет рыдать? — удивились пацаны.

— О-о-о, сегодня вы узнаете много нового! — откликнулся я.

И мы пошли в школу.

лучший способ поддержать автора и не пропустить следующий цикл по Тверди и другие книжки — это подписаться на мой профиль здесь))

Глава 23

Репутация

Честно говоря, я нет-нет да где-то на краю сознания и надеялся на массовую инициацию или что-то в этом роде — после выпускного. Ну да, я отчаялся проводить закономерности, и строить теории и причинно-следственные связи во всем, что касалось магии, но помечтать-то можно! Вот полыхнуло бы эдак у половины вчерашних десятиклашек — это бы я красиво из школы ушел!

Однако, нет: мы неплохо провели время, вот и все.

Конечно, неплохо провести время тоже дорогого стоит. Ребята и девчата подготовили милые и забавные сценки, неплохо пели, вручили нам шуточные грамоты и медали, вручение которых обыграли артистично и с юмором. Гутцайт досталась победа в номинации «Всевидящее око», мне — «Однако, здравствуйте!», Надеждиной — почему-то «Отпустите меня в Гималаи». Родители выпускников даже станцевали что-то типа попурри из местных популярных танцев, я понятия не имел ни об одном из них, но старательно хлопал. Эти мамашки и папашки лет сорока действительно старались и вообще — показали себя большими молодцами. Конечно, ребята с микрофоном в руках признавались в любви учителям, в стихах извинялись за шалости и прогулы, и все такое. Ингрида Клаусовна плакала. То самое, что я не люблю, в общем. Но это — мелочи. Так-то было весело, уютно и душевно.

Настораживало единственное: никто из пришедших на учёбу в шестую школу в этом году аристократических отпрысков не остался на неофициальную часть. Никакой дискотеки, никакого банкета, никакой культурной программы — это девушки-то, в шестнадцать-семнадцать лет! Их как ветром сдуло, едва все эти девицы Рожские и Невские аттестаты получили. Но, признаться честно, меня тоже сдуло, я домой пошел, спать, так что скребущие на душе кошки могли скрестись себе дальше, мне от этого ни прибытка, ни урона пока не получилось.

Имелась у меня одна традиция, которая началась в далёком моем выпускном 11 классе. Каждый год в первый день каникул (что после выпускного тогда, что в универе после сессии, что потом, учительствуя уже, после экзаменов), я утром пил сидр на набережной. Глупость, конечно — с утра выпивать, но я брал маленькую бутылочку: в поллитра или пинту. От этого особенно не опьянеешь. Дело в том, что в Вышемире сидр стали продавать как раз под конец моей учёбы в школе, и одновременно с этим, в одинннадцатом классе мне исполнилось восемнадцать — так уж вышло, что в школу я пошёл в семь, а в конце школы был совершеннолетним. Вот я и взял тогда себе на законных основаниях первый раз алкоголь: новинку попробовать. Не скажу, чтобы прям сильно понравилось, но раз в год я с ним на лавочке сидел. Ну а что? Перегара от сидра нет, запах — яблочный, да и душевный спазм слегка снимает.

Вот и сейчас, купив пластиковую бутылочку с яркой этикеткой и надписью «SIDR», я расположился на днепровской набережной, за одним из столиков летнего кафе. Выкрутил крышечку и отхлебнул яблочного напитка. Как и на Земле — качество так себе, но вкус — почти тот же, так что традицию можно было считать соблюденной. Однако, кто мы такие без маленьких личных традиций, крохотных иррациональных фобий, зашитых далеко в подсознании детских комплексов и странноватых привычек? Одинаковые просветленные болванчики?