Архитектор Душ II (СИ) - Вольт Александр

— Медленно! — выкрикнул он. — Ты думаешь, а не действуешь! Твое тело должно быть быстрее головы!

Снова атака. Я ушел в глухую оборону, отбивая удар за ударом. Я чувствовал, как он ведет меня, заставляет двигаться по площадке, выматывает. Пот заливал глаза, легкие горели. Но я не сдавался. Я искал. Искал свой шанс.

И я его нашел.

После очередной серии быстрых уколов он сделал ложный выпад вправо, заставляя меня сместить защиту. Я повелся. Но в последний момент, когда его клинок уже должен был коснуться моего бедра, я понял — это обман. Его настоящее движение будет другим.

Я не стал парировать. Вместо этого я сделал то, чего он точно не ожидал. Резкий, почти судорожный шаг вперед, сокращая дистанцию до минимума. Его клинок прошел в сантиметре за моей спиной. На одно мгновение мы оказались почти вплотную.

И в этот момент я увидел его лицо. Удивление. Неподдельное, чистое удивление мастера, который не ожидал от ученика такой дерзости.

Мое тело сработало как пружина. Я не думал, я действовал. Резкий разворот корпуса, выпад бедром, чтобы вывести его из равновесия, и моя рука с рапирой, повинуясь какому-то древнему инстинкту, потянулась не к его торсу, а выше. К горлу.

Мир словно переключился в режим замедленной съемки.

Я видел все с невероятной четкостью. Как расширяются зрачки Феликса Рихтеровича, когда он осознал мой замысел. Как в его глазах удивление сменяется азартом бойца. Я видел, как за его спиной Лидия прикрывает рот рукой, а Алиса подается вперед, затаив дыхание. Я видел, как кончик моей рапиры неумолимо приближается к его шее.

Это был бы идеальный и смертоносный удар, если бы мы сошлись в настоящей дуэли не на жизнь, а на смерть.

В самый последний момент, когда до его кожи оставались миллиметры, его левая рука, свободная от оружия, взметнулась вверх. Он не пытался отбить мой клинок. Он ударил по моему предплечью снизу, открытой ладонью. Резко, сильно.

Мою руку отбросило в сторону, а он, используя инерцию моего провального выпада, развернулся и нанес короткий, почти невидимый тычок. Я почувствовал тупой, но сильный удар в грудь.

— Туше, — выдохнул он, отступая на шаг.

Я стоял, тяжело дыша, и смотрел на него. В груди, там, куда он нанес удар, разливалась тупая боль. Я проиграл. Важно то, что я увидел на его лице.

Он улыбался. Широко, искренне, как ребенок, получивший долгожданную игрушку.

— Вот это… — он перевел дыхание. — Вот это было хорошо, Громов. Даже очень хорошо.

Мы опустили оружие и подошли к альтанке, где нас уже ждал ледяной лимонад.

— Ты быстро вспоминаешь, — сказал Рихтерович, садясь в кресло. — И учишься. В тебе просыпается инстинкт. Тот самый, что отличает спортсмена от бойца. Ты не просто хотел коснуться. Ты хотел убить.

Я промолчал, делая большой глоток. Убить я Феликса и не хотел так-то, но вот доказать, что я что-то могу и хорошо учусь — очень даже.

— Но этого мало, — продолжил он. — Инстинкты — это хорошо, но без техники — это просто бесполезная ярость. Тебе не хватает базы. Мы тратим слишком много времени на отработку простейших движений.

Он замолчал, а потом его взгляд скользнул в сторону Лидии.

— И я тут подумал… Раз уж такая песня, то почему бы тебе не позаниматься дополнительно с Лидией?

Девушка, до этого молча наблюдавшая за нами, удивленно вскинула брови.

— Со мной? — переспросила она.

— Именно, — кивнул Рихтерович. — Таким образом ты будешь заниматься не три раза в неделю, а все семь. Я не говорю про полноценные спарринги. Я говорю про банально про оттачивание приемов и финтов. Она это все знает. Основы я ей вбил намертво. Будешь с ней отрабатывать технику, а ко мне приходить уже за практикой. Меньше времени на рутину — больше на реальный бой. Лидия, дорогая, займись этим вопросом.

Девушка посмотрела на меня, потом на своего старого учителя. В ее глазах читалась сложная смесь эмоций: удивление, сомнение и… что-то еще. Неохотное, но все же согласие.

— Хорошо, Феликс Рихтерович, — наконец сказала она. — Я попробую.

— Да нечего пробовать, фехтовать надо. Фе-хто-вать. Ладно, с вами замечательно сидеть и проводить время, но мне есть еще над чем потрудиться. До понедельника. Лидия, — он выразительно посмотрел на нее. — Рассчитываю на твои знания. Всего хорошего, господин и дамы.

Дорога домой прошла в напряженном молчании. Я вел машину, чувствуя приятную ломоту в мышцах. Каждая клетка тела гудела от усталости, но в голове была ясность. Предложение Рихтеровича было неожиданным, но чертовски логичным. Если Лидия действительно возьмется за мое обучение, мой прогресс ускорится в разы.

Да, она не могла меня ударить, но вполне способна тренировать, просто показывая и направляя мои движения без злого умысла. Это было так просто и гениально одновременно, что я даже разозлился на себя, что не додумался до этого раньше.

Я искоса посмотрел на нее. Она сидела на переднем сиденье, глядя в окно на проплывающие мимо огни города. Ее профиль в свете уличных фонарей был похож на портрет — тонкий, четкий, аристократичный. Но я видел, как плотно сжаты ее губы и как напряжены плечи. Она обдумывала слова своего учителя. И, скорее всего, ей это не нравилось.

Когда мы приехали домой, я, не теряя времени, сразу поднялся к себе. Усталость усталостью, а соколиная охота ждать не будет. Я открыл шкаф и начал перебирать одежду, пытаясь собрать что-то, что хотя бы отдаленно походило на охотничий костюм, который я видел на видео.

Плотные твидовые брюки, теплая фланелевая рубашка, добротные кожаные сапоги. В гардеробе старого Громова, к счастью, нашлось все необходимое.

Собрав вещи и аккуратно сложив их на кресле, я спустился вниз. Девушки сидели в холле у камина, который разжигала Алиса. Теплый свет огня отбрасывал на их лица причудливые тени.

— Итак, дамы, — сказал я, нарушая тишину. — Небольшое объявление. Завтра утром мы едем на соколиную охоту. Выезд в восемь утра, чтобы к девяти быть на месте.

Лидия тяжело вздохнула и отложила книгу, которую читала. Этот вздох был красноречивее любых слов. В нем смешались смирение с неизбежностью и глубокая вселенская усталость от моих выходок.

А вот Алиса отреагировала куда эмоциональнее.

— Куда-а-а-а-а? На охо-о-о-оту? — она сморщила нос. — С этими… птицами? Громов, я вообще-то зверушек люблю. Мне их жалко. Смотреть на это варварство я бы не хотела.

— У тебя не особо много выбора, Алиса, — ответил я спокойно, подходя к камину, чтобы погреть руки. — Приглашение на троих. Корней все устроил, и отказываться уже поздно. Это будет невежливо. Так что воспринимай это не как охоту, а как… экскурсию на природу с элементами орнитологии.

— Орнитологии, — фыркнула она, скрестив руки на груди. — Ты еще скажи, что мы едем гербарий собирать.

— Если захочешь — соберем, — пожал я плечами. — Я не против.

Она надула губы, но спорить не стала. Видимо, поняла, что решение уже принято.

— Готовьтесь. Одеться нужно тепло и удобно. Никаких платьев и каблуков, — добавил я, глядя на Лидию. — И не забудьте перчатки.

Я развернулся и пошел к себе, оставляя их переваривать новость. Пусть привыкают. Моя новая жизнь, а значит, и их тоже, обещала быть насыщенной не только трупами и бандитами, но и аристократическими развлечениями.

Поднявшись в спальню, я почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Я достал его. Сообщение от Корнея.

Он прислал геолокацию — точка в лесистой местности в нескольких десятках километров от города. И короткое сообщение под ней:

«Ждем здесь. Не опаздывай».

Глава 23

Субботнее утро было ясным, что не могло не радовать. Я проснулся с чувством физической усталости после вчерашней тренировки, но ментально был собран. Тело ныло, но голова была ясной.

Спустившись вниз, я застал девушек на кухне. Они уже завтракали. Атмосфера была наэлектризована, словно перед грозой. Они молчали, но сама тишина была тяжелой, наполненной невысказанными претензиями, которые читались в их взглядах.