Товарищ Йотунин (СИ) - Гельт Адель

— Дальше не поеду, — наотрез отказался шофер. — Ни за деньги, ни… Хтонь.

— Дербоград — не совсем тут, — я попытался урезонить мастера рычага и баранки. — Тут спокойно, вот, по дорожке…

— Это где трупы?

Водитель был неправ. Ну какие трупы, времени-то прошло!

Так, скелеты, обглоданные местной мелкой живностью — не хтонической, обычной — почти добела.

Мобиль, короче, пришлось отпустить.

Закинул на спину футляр с бубном, повесил на бок сумку, взял в руку чехол с посохом, да и двинулся по дорожке между скелетов — каковых действительно оказалось многовато и по количеству, и по массе: конетвар, даже полностью дохлый — скотина крупная.

Иду такой, опираюсь на посох, сам думаю.

Интересно, существует ли какая-то возможность утилизировать лошавеческие скелеты? А то это прямо вызов моему тонкому чувству прекрасного — панорама «Бородино: через две недели». Там, под Москвой, тоже все было в порядке и с людьми, и с конями — если верить классику.

Еще не получалось окончательной уверенности в том, что такое скопление хтонических останков никак не повлияет на местный биоценоз. Даже наоборот, витало в воздухе что-то такое, неприятное… Решил, что спрошу у капитана егерей, да просто прибавил шагу.

До замка добрался без приключений: даже гиблемот, шевеление которого в болоте я ощутил издали, на дорогу не полез — ни поздороваться, ни попрощаться.

— Ваня, братан! — ожидаемо обрадовался Зая Зая.

Черный… Хорошо, покамест — белый, урук, взаправду относился ко мне почти по-братски. По крайней мере, мне так и не удалось уловить в его мотивах ничего, кроме незамутненной радости встречи, только и отличающей настоящих друзей от всякой сволочи.

— Привет, — поздоровался я. — Как ты тут? И вообще, как?

— Докладываю, — улыбка до ушей с серьезным тоном не вязалась вообще. — Заказ упакован, весь! Еще вчера, раньше, получается, срока! Сам — хорошо!

В подтверждение слов моего приятеля, почти весь первый этаж был уставлен коробками — очень похожими на настоящие, чтобы вы понимали. Кое-где орк сложил тару экономнее в смысле места: не в два, но в три и даже четыре, яруса.

— Молодцом! Полка, пирожок, ты в курсе. Да, и вот, — я действительно достал из сумки изрядный кусок макового рулета, завернутый в вощеную бумагу. — Угощайся, братан!

Рулет кончился очень быстро: Зая Зая то ли проголодался, то ли соскучился по сладкому, то ли и то, и другое, разом. Орк поел, орк повеселел… Для того, чтобы вдруг загрустить.

— Слушай, Вань, — осторожно начал он как бы издалека. — У меня раньше была одна проблема, теперь их две… — Урук протянул мне для осмотра все еще молочно-белые руки, мол, убедись и полюбуйся.

— Вторая — это неприличный колер? — догадался я. — Первая… Работа?

— Нет ее, — буркнул орк. — Работы, то есть. Сижу, нахлебничаю…

— Хорошенькое дело! — удивился. — А это вот что? — потыкал я пальцем в многочисленные коробки. — Типа, не работа?

— Это так, — помотал головой Зая Зая. — Чисто по-дружески. Помочь.

— Э нет, братан, — пришлось возразить. — Так дело не пойдет. Дружба — оно конечно, но на своих наживаться… Сам-то я заработал, и неплохо! Поэтому вот, — я выставил на стол заранее приготовленную стопку монет. — Это за разлив и упаковку.

Орк снова замотал головой — однако, перебить себя я не дал.

— И нечего мне тут, — потребовал. — Расстроюсь. И даже обижусь. Ишь чего! Еще как будет расчет, ну, с заказчиком, получишь столько же.

— Это за что? — удивился урук.

— Как за что? — нахмурился я. — А кто клиента привел? Скажешь, тоже по дружбе?

Короче, по деньгами и работе — договорились. Оставался колер.

— По моим расчетам, — я действительно показал приятелю схему, сотворенную перед тем почти на коленке, — твой замечательный цвет продержится еще три дня. Окончательно, правда, сойдет через неделю, и будешь снова нормальный черный урук. Как раз к свадьбе этого, ну… — коробки почти настоящей водки напомнили, о ком речь. — Хотя я бы, на твоем месте, еще подумал.

— О чем думать-то? — не понял Зая Зая. — Не бывает белых уруков! Не-бы-ва-ет!

— Зато прикольно, — возразил я. — Хотя — как знаешь. Твой цвет, твои правила.

Немного помолчали: как иногда пишут в романах, «повисла тягучая пауза».

— Давай пожрем, что ли, — вдруг нашелся урук. — Котлеты. Будешь?

— Спрашиваешь, — традиционно обрадовался я.

Уже доели, когда кто-то постучался в мою ментальную сферу снаружи.

В принципе, ждать можно было или местного умертвия, старика Зайнуллина — хоть того я слышал и видел уже приличное время назад, или самолично эльфийского государя Гил-Гэлада… Того, кого я с удовольствием принимал за дохлого остроухого царя.

Пришли оба.

— Привет, начальник, — умертвие не стало переходить в визуальный режим. — Мы тут с твоим предком…

— Проявитесь оба, — потребовал я вслух. — У меня от братана секретов нет!

Не то, чтобы это действительно было так — о некоторых вещах стоило умолчать, о чем я и предупредил мертвецов неслышимо… Но друга требовалось немного поддержать, а то вон, совсем раскис.

Два призрака — это куда интереснее, чем один. Благо, и замок мой — натуральное место силы, даром, что даже без бивня, он же — камушек… Эфирный резерв расходуется быстро, наполняется и того быстрее.

— Так, вы двое, ты и предок… Кстати, здравствуй, — пошутил я.

— Скажу проще, — вступил Гил-Гэлад. — Тебе бубен зачем? Стучать будешь? А то чует мое сер… Что осталось, то и чует. Неладное, да.

— Бум! — колотушка ударила в бубен.

— Звяк-звяк-динь! — красиво отозвались бубенчики.

Занес колотушку во второй раз, да попытался — строго по методике, подсказанной эльфом — представить себя мостом между мирами…

Что я могу сказать, короче. Бубен — это круто. Еще круче чем посох, и даже чем без посоха. Ощущения… Колоссальные, жаль, что неполные какие-то.

— Ничего не вижу, — поделился с призраками, немного вспотев от стучания колотушкой по туго натянутой шкуре. — И не слышу, только чую.

— Это нормально, — согласился эльф. — Так у всех. Если в самом начале.

— Точно, предок, — вдруг обрадовался старик Зайнуллин. — Вы даже говорите, того, одинаково. Короткими периодами.

— Да? — Я чуть не сбился с настроя. — Никогда бы не подумал!

— Точно тебе говорю, начальник! — постарался уверить меня призрак.

— Ты давай, потомок, стучи-стучи, не отвлекайся, — потребовал дохлый эльф. — Открывай канал, обработку данных… Так и быть, беру на себя.

— Бум, бум, бум-бум-бум, — вошел я в шаманский раж.

— Динь-динь-динь-динь, — вторили бубенчики.

Духи звуков не издавали, молчал и Зая Зая: первые слушали, второй, кажется, офигевал.

В себя я пришел не сразу: уруку пришлось отливать меня водой.

— Перестарался, начальник, — озадачило умертвие. — Для первого-то раза…

— Ничего, — почти в тон возразил эльфийский царь. — Тренировка. Полезно. Чем тяжелее штанга, тем крепче мышца… Со страховкой, опять же.

Старик Зайнуллин пожал призрачными плечами, да ничего не ответил вслух.

— Что там данные? — спросил я просто для того, чтобы не молчать.

— А, сейчас, — ответил эльф. — Пять минут, завершаю обработку.

Пять-не пять, все десять… Но прошли.

— Новости… Да. — Нахмурился предок. — Серьезные. Скажи, — обратился ко мне. — Известно ли тебе, что такое пентада?

— Ты совсем-то в образ не входи, — напомнил я неслышимо для урука. — Мне четыреста лет! Двенадцать высших образований, семь ученых степеней… Конечно, я знаю, что такое пентада. Даже в нескольких смыслах, восьми… Нет, все же, девяти!

— Так вот, — вслух эльф предпочел сделать вид, что ничего особенного не произошло, но информацию, очевидно, учел. — Есть пара наводок — по поводу этой истории то ли с культистами, то ли просто с дураками…

— Чего это они дураки? — почему-то обиделся я за неизвестных злодеев. — Если плохой кто, так сразу дурак?

— Потому, — ответил остроухий призрак, — что загубить четверых разумных ни за понюх табаку, да без какого-нибудь заметного эффекта… Это надо быть или страшно невезучим, или совсем дураком. Или сразу и тем, и другим. И, стало быть…