Бальтазар (СИ) - "Вьюн"

Тепло улыбнувшись ей, я сделал медленный глоток своего зеленого чая, наслаждаясь её смятением.

— Всё произошедшее было не более чем… нашим бурным знакомством, — качаю головой, ставя чашку на блюдце с тихим звоном. — А теперь позволь мне представить. Сонми — это Се Ван, мой новый друг. Се Ван — это Сонми, мой злейший враг. Отныне мы будем иногда проводить время вместе…

Сонми застыла с широко раскрытыми глазами. Её взгляд метнулся к Се Вану, который лишь сдержанно фыркнул, не удостоив её даже взгляда.

— Новый друг? — прошептала она. — Люциус, он… он напал на тебя! Он военный маг! Он…

— Я доказал ему, что сильней, — мягко прерваю её. — И пока так будет продолжаться, Се Ван будет мои другом, хочет он того или нет.

Се Ван наконец оторвал взгляд от стены. Его горящие угли глаз упёрлись в меня, и в них читалась такая концентрация ненависти, что, кажется, могла бы расплавить даже сталь. Мне понравился этот взгляд, будто мы одна большая любящая семья, так на меня смотрела лишь родня. Парень так напоминал своим поведением фамильных приведений, что я невольно подумал, не было ли среди его предков кого-то из Бальтазар?

— Ты сумасшедший, — проскрежетал он.

— Возможно, — невозмутимо отвечаю. — Но это не отменяет того факта, что ты проиграл. Пока ты меня не победишь, ты будешь улыбаться, приходить на встречи и в целом… — с ухмылкой на него посмотрев: — Мне нужен ДРУГ на котором я бы мог испытать свою магию, не опасаясь, что он случайно умрет. НО… — позволяю на своем лице появиться усмешке, — ты должен знать, что быть моим другом может быть крайне опасно, мои враги будут крайне могущественны, тебе придется приложить немало сил, чтобы просто выжить, друг мой.

Сонми смотрела на нас, будто мы говорили на разных языках. Скептицизм и тревога боролись на её лице.

— Я не понимаю, что ты задумал, Люциус, — сказала она, и в её голосе зазвучала усталость. — Иметь подобных «друзей» крайне опасно.

Задумчиво кивнув, я про себя подумал, что плохо представляю, что такое настоящая дружба. Но взгляд Се Вана был наполнен эмоциями, я видел, что не безразличен ему. Это было так привычно, что, когда он согласился на мою дружбу, я ощутил, что все так и должно быть. Да, именно такие друзья и нужны потомку Бальтазар. Сильные, яростные, безжалостные. Едва ли мой путь будет прост, рядом со мной нет и не будет места слабакам. Так что своего первого друга я выбрал из той мысли, что его не убьют на следующий день. Было бы проблемно делать свою новую связь с человеком, который так быстро умрет.

В свою очередь Сонми также не была так проста, как, возможно, думала сама. Мой злейший враг был отмечен Мэри Стрентон, смог одолеть свой страх, полностью его поборов, чего не смог сделать даже я сам. Воистину она заслуживает моего внимания, к тому же… она довольно мила. Я не был уверен, можно любить друзей, но восхищаться врагами меня научила сама жизнь.

— Ты права, — киваю Сонми, немного высокомерно задрав подбородок. — Иметь таких друзей, как я, может быть крайне опасно, именно поэтому Се Ван подходит идеально. Он живуч, как таракан, плюс посмотри на него, — киваю на парня. — Его эмоции читаются, словно открытая книга. Он не привык врать, ненавидит подковерные игры. Не стоит ожидать от него яда или подковерной интриги, — я повернулся к Се Вану, поймав его ледяной взгляд. — Не правда ли, друг мой?

В ответ он лишь отвернулся, всем своим видом демонстрируя глухую стену неприятия. Но я-то знал, что стены бывают не только у крепостей, но и сердец. Иногда они становятся частью крепкого фундамента. И я был готов подождать, дать время этой связи укрепиться. Да и к тому же… я так соскучился по взглядами, полными ненависти, что чувствую себя без них некомфортно. Впервые за прошедших три дня, уже даже отчасти четыре, я ощутил себя в своей тарелке. Мне не хватало такого друга, как Се Ван, и то, что он сам меня нашел, было большой удачей.

Так что отпив еще чаю, я искренне улыбнулся своему злейшему врагу и первому другу. Я впервые за эти дни ощутил себя в Сеуле, почти как… дома. Единственное, чего мне ещё не хватает, это ежедневных попыток убить меня…

***

Затянутый красным деревом стол в правительственном кабинете напоминал ей гробницу: памятник уже давно минувшему прошлому. Мэри сидела во главе, откинувшись на спинку кресла, её пальцы неторопливо барабанили по полированной поверхности. Краем уха она ловила препирательства тучного чиновника, чей голос дрожал от напряжения. Мужчина, обливаясь потом и смахивая платком струйки с лба, что-то яростно доказывал. Ему приказали задержать ведьму, и он, как верный пёс, выполнял приказ, даже понимая, что лезет в пасть к монстру.

Вот только Мэри ее особо-то и слушала этот лепет. Её холодный, расчетливый взгляд скользнул к дальнему углу зала, где Ким Тэ Хён старательно пытался слиться с фоном. «Нашёл время для скромности», — с внутренней усмешкой подумала она. Её «секретарь» Сяо сейчас должна была наблюдать за Се Ваном, готовая в любую секунду нейтрализовать прыткого гонщика, если тот выйдет из-под контроля.

Пальцы Стрэнтон бесшумно коснулись смартфона, лежащего рядом. Экран оставался тёмным. Связь в здании всё ещё была заглушена, её блокировали с самого её прихода, примитивная, но эффективная мера. Мэри никогда не разделяла высокомерного пренебрежения некоторых древних магов к технологиям простецов. Она была достаточно мудра, чтобы признать прогресс и обратить его себе на пользу.

Мысли её, однако, были далеки от происходящего в кабинете. Она анализировала шаткое положение Кореи. С одной стороны чоболи, взращённые ею же, ставшие жирными и неповоротливыми. Они уже начинали терять хватку, перекладывая издержки на других, их эффективность падала с каждым годом. Китай понемногу вытеснял их с рынков, особенно в сфере микроэлектроники. Пока не критично, но тревожный звоночек уже прозвучал.

С другой же стороны официальные власти и военные маги, вечно мешающиеся под ногами. Надёжных союзников у Кореи не было. Америкой правили алхимики, Европа зализывала раны после войн, а Восток прочно держали в своих когтях драконы. Япония? С такими союзниками и врагов не надо. Индия? Там у власти брахманы, запершие общество в кастовых рамках.

Вот и выходило, что Корея могла рассчитывать только на себя. Но внутренние дрязги и борьба за власть превращали её в прогнивший пирог, вроде и есть ещё можно, но риск отравиться был крайне высок. Всю эту систему нужно было ломать и строить заново, но времени не было. Сильная Корея была никому не нужна: ни врагам, ни так называемым союзникам. Власть неэффективна, чоболи слабеют, магов слишком мало, а количество магических аномалий растёт день ото дня, ведьмы уже не справлялись с напором.

Единственным логичным решением была бы передача власти над военными магами в её руки, но на это никто не пошёл бы, слишком много силы и власти в одних руках. Чиновники, лоббирующие интересы алхимиков, предпочитали слепо игнорировать проблему. Корейская нация медленно вымирала, зажатая со всех сторон врагами. Причем враги были не то за границей, но и внутри. Они, будто паразиты, разьедали мтрану изнутри.

Разрубить этот гордиев узел без рек крови было практически невозможно. Поэтому Стрэнтон сосредоточилась на том, что могла контролировать: на будущем ведьм. Она вкладывала гигантские усилия, чтобы её подопечные ни в чём не нуждались и занимали ключевые посты. Её уважали не только за силу, но и за то, что все знали, что в случае нужды она сделает всё, чтобы помочь своим. Что до жизни простецов… Они сами свергли магов. Пусть теперь вкушают плоды своей «свободы» в полной мере. Мэри Стрэнтон была мстительной женщиной.

Её размышления прервало появление в кабинете Сяо. Её заместитель бесшумно подошла к ней и с почтительным поклоном передала тонкий планшет. Мэри включила его, и на экране запестрели кадры, как Призрачный Гонщик, яростно атакует её ученика, Люциуса. Запись была смонтирована безупречно: было очевидно, что военные маги первыми нарушили статус-кво и негласное перемирие, атаковав представителя древнего рода. Она знала, что они захотят испытать своё новое оружие на Бальтазаре. Слишком уж хорошо они помнили, на что способны древние семьи.