Глава рода. Продолжение (СИ) - Ахминеева Нина

— Ну и зачем? — послышался спокойный женский голос.

Вздрогнув всем телом, Варя резко обернулась. В нескольких шагах от неё стояла будущая свекровь и смотрела с интересом энтомолога, изучающего очередную букашку.

«Сейчас начнёт предъявлять за телефонный аппарат», — молнией промчалась мысль в голове Плотниковой.

Виновато улыбнувшись, она начала торопливо оправдываться:

— Светлана Владимировна, не сердитесь, пожалуйста. Я случайно трубку уронила. Она цела. Даже царапинки нет!

Хозяйка дома усмехнулась. Под напряжённым взглядом невесты сына прошла через гостиную. Усевшись на диван, грациозно скрестила ноги и невозмутимо сообщила:

— Я невольно стала свидетелем твоего разговора с Александрой Апраксиной. Присядь. Нам надо поговорить.

«Сто процентов сейчас начнёт гундеть, что я обязана соблюдать этикет в беседах с аристократами. И неважно, что их репутация ниже плинтуса, как у Сашки. Послал же бог свекурву», — с досадой подумала мещанка Плотникова и мысленно поморщилась.

Устроившись на краешке дивана, Варя сдвинула колени, изобразила на лице смирение.

— Н-да, — глядя на невесту сына, Светлана Владимировна тяжко вздохнула. — Вижу, у тебя появился дорогой кулон. Я так понимаю, это артефакт от ментального воздействия?

— Мой жених — менталист. У вас такой же дар. Мне не нравится, когда в моих мыслях копаются. Поэтому приобрела артефакт защиты. Разве это плохо? — спросила Варя и мило улыбнулась.

— Это нормально, но не в твоём случае, — сказала как отрезала Светлана Владимировна. — Если бы мой сын знал, что творится в твоей голове, то запретил бы тебе звонить Апраксиной. Даже больше: запер бы тебя в доме, а все телефонные аппараты выкинул.

— Вы серьёзно? Мой жених запер бы меня из-за того, что не хочу видеть на нашей свадьбе дворянку, покрывшую свой род несмываемым позором? — с сарказмом уточнила Варя. Не дожидаясь ответа матери жениха, уверенно заговорила: — Не знаю, что там у Александры произошло с отчимом. Может, и правда не виновата. Но она — потомственная дворянка и обязана блюсти девичью честь! А что в итоге? Боярышня с кем-то покувыркалась и понесла. Нет бы по-тихому решить проблему, так мало того, что нагулянного ублюдка оставила, так ещё и ходит всем в лицо своим пузом тычет!..

Варвара явно хотела выругаться, но сумела сдержаться. Совладав с эмоциями, она сердито продолжила:

— На род Апраксиных наложена экономическая блокада. Сам боярин Силантьев в присутствии множества дворян объявил беременной распутнице, что на помощь его рода она может не рассчитывать. Эту окончательно распоясавшуюся серебряную ведьму все осуждают и презирают. Да от неё даже родная мать отказалась! А Сашке хоть бы хны — ни стыда, ни совести. Она и главе рода Силантьевых во всеуслышание заявила, что и он может не надеяться на лояльность её рода. Ну не бред ли? — Варвара презрительно фыркнула и обратилась к будущей свекрови: — Вы же умная женщина! Разве не понимаете, что если эта потаскуха придёт на свадебное торжество, то и на род Кони падёт тень?

— Званые ужины не прошли для тебя даром. Собственного мнения совсем не осталось. Да и с логикой начались проблемы, — посетовала Светлана Владимировна.

— Неужели? — процедила Варвара.

— Загибай пальцы, — посоветовала госпожа Кони. — Мой сын тебя не любит. Предложил выйти за него замуж только из-за того, что стал работать на главу рода Апраксиных. На днях Анатолий в моём присутствии попросил тебя не отсылать приглашение на свадьбу главе рода Силантьевых, — заметив, что собеседница быстро отвела взгляд, Светлана Владимировна удивлённо вскинула брови: — Да ладно? Неужели отправила?

— Толя пошёл на поводу эмоций. Олег Олегович очень уважаемый человек и входит в высший свет столицы. Не пригласить его, значит, нанести оскорбление! Я не могу позволить будущему мужу рушить свою карьеру.

Светлана Владимировна молча смотрела на невесту сына. Варе вдруг стало очень неуютно. Прежде взгляд будущей свекрови никогда не был таким… тяжёлым.

Всё сильнее нервничая, Варвара упрямо вздёрнула подбородок и заявила:

— Мой долг помочь будущему мужу избежать ошибок!

— Увы, Анатолий уже совершил большую ошибку. Но не в работе, а предложив тебе стать его женой, — задумчиво сказала госпожа Кони. — Если после всего, что уже натворила, ты сама не откажешься выйти за него замуж, он на тебе, конечно, женится. Но крайне сомневаюсь, что захочет от тебя детей. Генетика — штука серьёзная.

— Что⁈ — выдохнула ошарашенная Варвара.

— Ты меня разочаровала. Запоминай. Карьера для моего сына стоит на первом месте. И раз он не захотел приглашать боярина Силантьева, значит, на этом роду можно ставить крест, — в голосе Светланы Владимировны позвякивала сталь. — Включи первый императорский канал. Я больше не вижу смысла с тобой разговаривать.

Владимирский городской суд.

В здание суда мы с Кони перешли порталом. С построением туманного тоннеля проблем не возникло: Або скинул мне координаты точки выхода. Отпустив руку Анатолия Фёдоровича, я следом за ним вышла из небольшой, абсолютно пустой комнаты без окон и пошла по коридору. Вдоль левой стены через каждые пять метров застыли словно статуи высоченные воины из личной гвардии государя.

Мимо такой охраны даже мышь не проскочит. Сколько их здесь? Впрочем, без разницы. Главное, что Дима по-настоящему позаботился о своей безопасности.

— Мы на месте, — предупредил Анатолий Фёдорович, остановившись у массивной широкой двери.

Пульс тотчас участился, по спине пробежал холодок страха. Всего лишь на миг закрыв глаза, я привела гормональный фон в порядок. Выпрямив спину, приподняла подбородок и абсолютно спокойно сказала:

— Пойдёмте.

Открыв дверь, Кони предложил мне взять его под руку.

Беспокоится. Приятно, конечно. Однако по протоколу государыне не пристало на таких «мероприятиях» ходить под руку с кем-то, кроме супруга. Соблюдаем правила.

Обозначив улыбку, я отрицательно покачала головой. И первой вошла в зал судебного заседания. Это помещение, где не работала ничья магия, кроме моей и императора, походило на амфитеатр под глухими каменными сводами без единого окна. Белый свет люминесцентных ламп отражался от полированного тёмно-серого гранита пола. И, казалось, не оставлял ни единого тёмного уголка в зале.

Быстро пробежавшись глазами по заполненному людьми сектору для зрителей, я повернула голову направо. На возвышении стоял длинный стол из матовой нержавеющей стали, за которым восседала тройка судей в чёрных мантиях. Прямо по центру, за спинами служителей Фемиды, контрастируя с холодным металлом, красовался высокий трон из почти чёрного дуба.

Сколько пафоса. И холодно… как в склепе. Видимо, чтобы особо горячие умы охладить. Ну или судей настолько раздражает запах пота. В тепле-то при такой концентрации народа запашок будет ещё тот.

Про себя усмехнувшись, я пошла через зал. Куда надо идти, поняла без подсказки адвоката. По обе стороны от платформы судей, метрах в пяти друг от друга стояли металлические столы. За одним из них на скамье уже сидела незабвенная Анфиса Тимофеевна и о чём-то шушукалась с худощавым мужчиной.

Хм-м. Телевизионщиков не вижу. Где камеры? Где репортёры? Ладно, на месте разберусь.

Не реагируя на усиливающийся неодобрительный гул, я подошла к своему месту, села на лавку. Кони встал рядом. Повернувшись ко мне полубоком, он тихо сказал:

— Не волнуйтесь. Максимум тридцать минут — и всё закончится.

— Хорошо, — обронила я бесстрастно.

Положив расслабленные предплечья на столешницу, я внимательно осмотрелась. Журналисты сидели в первом ряду. Поглядывая то на меня, то на сторону обвинения, мужчины и женщины что-то усердно не писали, а прямо-таки строчили в блокнотах. Телевизионные камеры обнаружились в проходах. Насчитав десять штук, я мысленно удивлённо хмыкнула.

Куда столько? Хотя плевать. Чем больше каналов будет вести трансляцию судебного процесса над «аморальной серебряной ведьмой» тем лучше.