Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ) - Пламенев Владимир

— Успокоительное! — рявкнул командир.

— Нельзя, командир! — произнёс Вол — одарённый поддержки. — Неизвестно, как отреагирует организм. Это может привести к осложнениям. При запечатывании энергетики запрещены любые седативные препараты и транквилизаторы!

— Бор, будь готов к телепортации! — скомандовал командир.

Петер собранно кивнул. Сил оставалось немного, Дар телепортации считался одним из самых энергозатратных. Но именно Петер сейчас был надеждой группы.

Позади слышались крики солдат гарнизона. Они уже хлынули на поиски. Стрелки на крышах высматривали во тьме бегущую группу. Но под теневым покровом увидеть было невозможно.

Через двести метров они выйдут на позиции группы пять. Затем под ее прикрытием отступят по заранее спланированному маршруту, в конце которого их будет ждать транспорт. Задача практически выполнена. Но Петера все еще не отпускало ощущение опасности. Оно становилось только сильнее.

И когда они достигли позиций группы пять, там оказалось пусто. На улице не было ничего, кроме вечерних фонарей и припаркованных авто.

— Группа пять, прием! — обратился командир в рацию… но ему не ответили. — Группа пять, прием! Группа три, прием.

Тишина. Каждый запрос остался без ответа.

— Отступаем резервным маршрутом. Бор, целься на него.

Петер кивнул.

Тут Анте затрясся снова. Его стон превратился в крик. Это не мешало задаче. Кроме того, что сам Анте дергался. Его все равно никто не слышал и не видел. Теневой покров поглощал и звуки, и маскировал всех под ним от любого света.

Они пересекли пустую улицу. Командир поднял руку, чтобы отдать приказ к телепортационному прыжку.

Но тут же тьму рассеял яркий луч белого света. Он прошил насквозь и теневой покров, и командира, и его руку. Яркий белый свет будто полностью поглотил командира, одновременно с этим рассеяв теневой покров.

И даже команды не последовало…

Группа бросилась в рассыпную. Те, что несли Анте — в одну сторону, под прикрытие арки между двух домов. Петер рванул за ними.

Сейчас главная задача — спасти наследника Анте Зринского!

И прямо перед проходом в арку взорвался асфальт. Из земли выросла каменная стена, преграждая бойцам путь.

Анте без нежностей уронили на землю. Бойцы вскинули автоматы, озираясь по сторонам. Но вокруг была только безмолвная тьма. Даже луча света не осталось. Не осталось и боевых соратников, они будто испарились.

— Зей? Кир? Талик? — Петер по очереди перечислял позывные соратников, по каналу групповой связи. Тишина. — Уходим, — скомандовал он оставшимся с ним бойцам.

Остальные, если ещё живы, выберутся сами. Сейчас у него была задача. Задача — это всё!

Петер активировал дар.

Телепортация на сорок метров — северо-западнее.

Короткий миг и… опора под ногами исчезла. Вместо земли, под ногами оказался раскинутый во все стороны ночной Загреб. А вокруг и вверху- бескрайнее небо.

Петер что, перенесся вверх⁈

Но это же невозможно! Петер идеально контролировал свой Дар, он просто не мог ТАК ОШИБИТЬСЯ!

Телепорт вниз, пока не набрал скорость падения!

Голову Петера снова пронзила боль. Он стиснул челюсти, стараясь не обращать на неё внимание.

Удар. Он рухнул на землю, за той самой аркой, где он должен был скрыться с соратниками.

Отлично! Он рядом! Он может найти своих…

— Не шевелись, хорват, — послышался сзади низкий, чуть вибрирующий голос. На своём затылке Петер ощутил железную хватку.

— БЫСТРЕЕ! — рявкнул Владислав Цобор. Бледный, с глазами, налитыми кровью. Его руки дрожали. Как я понял, из-за прерывания его магической работы. Он сделал всё, чтобы максимально защитить Анте, но из-за этого нанёс себе самому опасный ущерб. Он бежал рядом с носилками, которые несли двое солдат гарнизона. До медпункта.

Я проводил их глазами. И обращался ко всем силам, чтобы у Цобора получилось спасти жизнь Анте Зринского.

— Щенок выживет, — пророкотал рядом сильный голос. Я повернул на него взгляд.

Возле меня стоял огромный, под два метра, здоровенный мужчина. Смуглый, с подстриженной чёрной бородой и яркими каре-зелёными глазами. Комплекцией напоминал богатыря из русских сказок. Могучий, как исполин.

Любой на его фоне выглядел подростком.

А одет как обычный гражданский — в спортивный костюм. Я бы меньше удивился, встреть его на пробежке.

— Мы знакомы?

— Заочно, — он широко улыбнулся, обнажая крупные белые зубы. — Ты — Виктор, а я — Георгий, — он протянул руку. На хорватском он говорил с лёгким акцентом. Лёгким, но достаточно заметным, чтобы понять, что это не его родной язык.

Я пожал его здоровенную ладонь. И, разумеется, сразу Зацепил его систему Связей.

— Кто же нас заочно познакомил, с твоей стороны?

— Ярик, — его улыбка растянулась ещё шире. — Он передавал привет.

— Серебряков?

Одна из его Связей вспыхнула.

— Он, он, — закивал Георгий и покрепче стиснул мою руку. Не на свой максимум, но так, чтобы мне пришлось напрячься. — Нравятся хорваты?

Я спокойно посмотрел на его вызывающую физиономию.

— Люди.

— И что это за ответ? Отношение к ним какое? Любишь или ненавидишь?

— Мои любовь и ненависть не зависят от национальности.

Тут он громогласно засмеялся и стиснул мою руку ещё сильнее, передавливая её. Больно было? Да. Но я даже бровью не повёл, сдерживая желание вломить ему как следует.

— Ты что, боли не чувствуешь? — его брови чуть поднялись в лёгком удивлении.

— А вызвать её — это твоя цель?

— Не, — он усмехнулся и отпустил мою руку. — Я здесь не за этим. Так, разговоры говорю.

— А зачем тогда?

— Ярик пусть расскажет, — хмыкнул Георгий.

Хм-м…

Самое банальное — передо мной стоял отпрыск какого-нибудь союзного лично Ярославу Серебрякову иллирийского рода. Либо наёмник.

— Я бы предпочёл услышать о тебе от тебя, — сказал я на русском.

Георгий нахмурился и ответил, но на хорватском.

— Не очень быстро понимаю русский. Но горячо люблю и уважаю, — он засмеялся снова, приглаживая бороду.

На ложь не было похоже. А на самом деле? Да пёс его знает.

Я перешёл на хорватский:

— Говорю: хочу услышать о тебе от тебя.

Тут он взгромоздил свою руку мне на плечи и придвинулся ближе, нависнув сверху как великан.

— Уверен?

— Убери руку, — спокойно произнёс я.

— Да ну? А что, тяжёлая?

— Лишняя.

— Может, сам убереёшь тогда?

— Уберу, если ты не сделаешь этого сам. Но ты готов к последствиям?

— Конечно, готов. Всегда и ко всему, — произнёс он. Я привёл пальцы на моей правой руке в движение, активируя кольцо парализации. И в момент, когда оно разогрелось, а я был готов парализовать этого здоровяка, он убрал руку и отстранился, посмеиваясь. — Полако! Расслабься!

Нет. Это был не акцент.

Это был другой язык… правда, очень и очень условно другой. Настолько условно, что носители обоих этих языков будут спокойно общаться друг с другом, не испытывая никаких сложностей.

— Ты серб, — высказал я.

— Он самый! А ты — русский. Наш далёкий, но горячо любимый восточный брат! Делаешь здесь свои большие русские дела.

— Я тебя не знаю. Но ты здесь — в самом защищённом месте Загреба. На бойца гарнизона ты не похож, форма не та, а в администрации бы ты не работал. Особенно в… спортивном костюме.

И потому что был сербом. В Иллирии к ним относились не слишком справедливо и слишком осторожно. Что вызывало у сербов очень много справедливых вопросов.

— Ну так? — хмыкнул Георгий. — Дальше что?

— Кто ты такой и что здесь делаешь?

Он внимательно, со смешинкой в глазах, смотрел мне в глаза. А потом заговорил, распевая каждое слово:

— Имя мне — Георгий! Друг я твой! А здесь я, за маленькой мелочью… — его голос резко изменился, став тише, твёрже, — … за головой Михаэля Кнежевича. А ты — поможешь мне её получить, друг Виктор.

Глава 23

— У тебя должна быть очень веская причина, чтобы делать его своим врагом, — подметил я.