Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ) - Пламенев Владимир

— Она есть, — произнёс Георгий. — Как и у тебя.

— Мне не нужна его смерть.

— Но она сделает твоё дело проще.

— Не поспоришь, — хмыкнул я. — Значит, это ты вернул Анте сюда?

Связь, идущая от Григория к Анте, вспыхнула. Куда ярче, чем если бы он просто подумал о нём. Моё предположение почти наверняка было верным.

Георгий только пожал широкими плечами.

— Какая разница, кто вернул? Главное, что щенок на псарне и никто ему больше не угрожает.

— И что, какой у тебя ранг одарённости, раз ты смог вырвать его у оперативников клана Кнежевичей?

— Опасные вопросы задаёшь, друг, — с ухмылкой прищурился он. — Но мне нравятся люди, которые не боятся спрашивать то, что хотят. Я отвечу: достаточно, чтобы делать свою работу, не пачкаясь в крови.

Ага, костюмчик-то чистенький.

Он не слаб. Это точно. Если у него и его отряда хватило сил чтобы отбить Анте, значит в местной системе боевых рангов одарённых они были выше середины. Всего рангов было семь, где седьмой — практически нечеловеческий уровень.

Первый ранг включал простых одарённых бойцов, способных использовать хотя бы минимальную поддержку Даром. Например, лёгкие атаки с помощью стихии — огненная струя из руки, два или три раза до отдыха. Либо обеззараживание ран.

Второй ранг уже серьёзнее. Эти одарённые могли оказывать серьёзное давление на поле боя, если их было достаточно много. Например, десяток таких бойцов, со слаженной боевой работой и сбалансированным подбором способностей, могли зачистить здание, в котором держалось втрое больше опытных солдат противника. С минимальными потерями или без них вообще.

Третий — ранг, с которого начиналась элита. Их набирали в специальные подразделения или использовали как специалистов в самых ответственных и сложных задачах. Информация об их уровне сил была уже более конфиденциальна. Но я знал, что один стоил больше двадцати обычных солдат.

Четвертый ранг. Тот, в котором практически не было простолюдинов. Подавляющее большинство одаренных этого ранга принадлежало к древним родам. Их сила была следствием многовековой селекции — скрещивания между аристократов между собой.

Они редко работали на кого-то, кроме своего клана. Не обязательно в гвардии. Такой уровень не обязывал аристократов заниматься военной службой — они и так считались наголову выше любого бойца. По крайней мере, так считалось.

Разумеется, реальность была иной: любой одаренный, сколь бы могущественен он ни был, мог пасть от пули меткого снайпера или профессионального убийцы. Что неоднократно подтверждалось историей.

Пятый ранг. В большинстве случаев им обладали сильнейшие одарённые своих кланов. С таким Даром было невозможно родиться. Но к нему можно было прийти, имея сильный потенциал, хороших учителей и доступ к дорогостоящим препаратам, усиливающим Дар.

Шестой ранг. Носители такой силы заменяли целое подразделение, а то и несколько. Они выступали живой артиллерией или оружием массового поражения. Списки этих людей засекречивались в каждой стране. А общее количество одаренных шестого ранга становилось фактором политического веса страны.

Но это всё были «цветочки».

Потому что последний — седьмой ранг, был ближе к… богам?

Седьморанговых не знали по именам и лицам. Их личности скрывались от всех. Но все знали об их существовании, о том, что они происходят из древнейших родов и их готовят с детства. Подготовка стоила им колоссального урона здоровью: сокращение жизни, преждевременное старение, изнашиваемость организма. Это была незавидная судьба.

Но взамен — полная поддержка их семей и родных и абсолютная протекция государства. Если ты был одарённым седьмого ранга, то мог быть уверен — твоя семья будет защищена. Всегда и от всех. Твои братья и сестры получат лучшие возможности, будь-то образование или «хлебные места» в крупном бизнесе или государственных структурах. А клан или род никогда не будут бедными.

Потому что одаренные седьмого ранга являлись живым супероружием.

Первая аналогия, пришедшая мне в голову, когда я узнал об их существовании, — ядерное оружие. В одиночку носитель такого Дара мог стереть с лица земли небольшой город за одно применение своей силы.

Крупнейшие державы мира мерялись количеством именно таких одаренных. Чем их было больше — тем сильнее была влияние страны на мировую политику. Один одаренный седьмого ранга гарантировал независимость, до пяти делали державу доминирующей в своём регионе или претендующей на это. А десять и более — сверхдержавой мирового уровня.

Самым сложным было поддерживать их количество: жизнь одарённых седьмого ранга была коротка, а врожденные таланты, необходимые для такого статуса, встречались крайне редко даже среди могущественнейших аристократических родов.

Для обозначения одаренных седьмого ранга использовали древнее латинское слово «Империй» — власть, господство. Этот термин идеально отражал ту роль, которую они выполняли для своей страны: быть гарантом её силы и независимости.

Насколько я знал, у Иллирии не было ни одного одаренного ранга Империй. По крайней мере — официально.

Хотя обычно именно количество «Империев» не держалось в секрете, а, наоборот, публично раскрывалось всему миру. Так, у Германского Рейха было девять «Империев», у Латинской Федерации — одиннадцать, у Российской Империи — четырнадцать.

Насколько это была достоверная информация узнать было невозможно.

— Виктор, а ты убивал? — голос Георгия отвлёк меня от мыслей.

— А что, похоже?

— Да, — он оскалился.

— Нет. Никого.

— Что, совсем-совсем?

— Абсолютно.

— Зря. Надо хотя бы раз попробовать, чтобы понять, стоит этим заниматься или…

Из соседнего коридора показалась фигурка Софии. Она быстрым шагом двинулась к нам.

— Виктор! Виктор! — приближаясь, она одарила Георгия подозрительным взглядом. А он, в ответ, взглянул на неё с любопытством.

— Красивая девица, — негромко сказал Георгий и чуть коснулся меня локтём. — Возьмёшь её?

— Даже не пытайся.

— Что?

— Вывести меня на эмоции, — бесстрастно сказал я и двинулся к Софии навстречу. Мы пересеклись в коридоре. — В чём дело?

— Непчич хочет пойти в атаку!

— На Кнежевича? Сейчас?

— Да, прямо сейчас. Представители вашего посольства соединили их с Караджичами, и они сейчас заняты совместным планированием боевых действий! А от меня требуют, чтобы я объявила Кнежевича изменником и публично призвала к его аресту.

— Так, — кивнул я. — И что ты решила?

— А я не знаю, что делать. Я понимаю, что Кнежевич — бунтарь, что он враг. Но если я назову его преступником, то это даст им легитимную причину начать полноценные боевые действия!

Меня радовало то, что она просчитала риски.

— Приведет. Если не избавиться от него сразу.

— Что? — она нахмурилась. — Ты имеешь в виду… убийство?

— Ликвидацию, — уточнил я.

Она поджала губы и отвернулась от меня.

— Я не могу отдать такой приказ.

— Приказ? — моя бровь приподнялась. — У тебя нет права отдавать приказы. Ты не правитель. Только легитимизировать любые действия Непчича и Караджича. Если объявишь Кнежевича преступником от имени клана Зринских, то они сами отправят убийц по его душу.

— Думаешь, мне стоит это сделать? — спросила она, подняв на меня доверительные глаза.

— Я думаю, что нам лучше переманить Анте на свою сторону. Но едва ли это возможно, пока он под проклятием.

— Может, получится быстро победить? — голос Софии был полон сомнений. — С минимумом жертв…

Я покачал головой.

— Чем меньше крови прольётся сейчас, тем лучше будет в дальнейшем. Хотя, — добавил я, — ты имеешь полное право объявить Кнежевича преступником. Потому что им он и является.

— А что бы сделал ты?

Не дал бы начаться бойне.

— Идём, — сказал я и двинулся вперёд широким шагом.

— Куда⁈ — она засеменила следом.

— На совет. Я хочу поговорить и с Непчичем, и с Караджичами.

Вскоре я подошёл к залу совещаний, где Непчич проводил все советы со своими офицерами.