Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

На ринге суетились. Оттуда утаскивали бессознательного Дэна, а одновременно с этим по кругу шли девушки в коротких шортах и с табличками: «Гранд Финал». Ведущий, как мог, нагнетал обстановку и призывал всех повышать ставки.

– А для тебя, молодой человек, у меня будет подарок! – неожиданно разулыбался он, вновь обращаясь к Феликсу.

И, забрав у того лохмотья, оставшиеся от футболки, протянул ему короткий нож.

– Скажи честно, Феликс, наша милая убийственная прелесть, ты знаешь, кто будет участвовать против тебя в последнем бою?!

– Понятия не имею, – покачал головой Рыбкин.

– А вы?! – обратился ведущий к толпе.

Со всех сторон полетели самые разные версии, начиная от стаи бешеных цепных псов до архангела Рафаила.

– Обожаю фантазию нашей публики! – одобрил ведущий. – Что ж… Предлагаю вам увидеть всё своими глазами. Удачи, красавчик. Надеюсь, нам не придется уносить тебя с арены по частям. Ах, да… Прости, но нам придётся лишить тебя магии. Иначе будет неинтересно: ведь ты наверняка, хотя бы рефлекторно, но захочешь использовать её против этого врага!

И он нацепил на запястья Феликса два анти-магических браслета.

Затем ведущий вышел за сетку. Едва он сделал это, как она – впервые за все предыдущие бои – на какое-то время засветилась, обнаруживая защитные чары. Свет в зале сменился на красный. Зашипели дымовые установки. Пол на арене вдруг задрожал и в середине начал опускаться – как подъемный механизм в театре.

Феликс, сжимая нож, отошел к краю арены и терпеливо ждал.

Затем платформа со скрипом поехала обратно вверх. Из дыры били лучи багряного света. Публика, затаив дыхание, вставала и вытягивала шеи, стараясь рассмотреть – что там, внутри?

А потом все начали визжать.

Потому что чудовище, поднявшееся на платформе, представляло собой огромную, размером с дракона, двуглавую змею, словно вышедшую из ночных кошмаров Лавкрафта. Её тело покрывала толстая темная чешуя, а еще у нее были две жуткие лапы с когтями, похожими на сабли.

Экран над ареной замигал и на нём высветилось:

«ГРАНД ФИНАЛ: ФЕЛИКС VS АШХААР!!!»

22. Вставай!

Я с открытым ртом смотрел на гигантского двуглавого змея.

О, черт.

А эту штуку вообще можно одолеть?..

Вопрос повис в раскалённом воздухе, смешиваясь с дымом и восторженным рёвом толпы.

Две змеиные головы Ашхаар раскачивались на длинных, гибких шеях, изучая свою жертву. Раздвоенные языки то и дело высовывались из зубастых пастей, словно пробуя воздух на вкус. А когти скребли по металлическому полу со звуком, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом.

Феликс на фоне Ашхаар выглядел просто крохотным, словно Давид, вышедший на бой против великана Голиафа. Только у Давида, помнится, была праща. А у Феликса – перочинный ножик против ходячей мясорубки размером с автобус.

Вдруг одна из голов змеи с оглушительным шипением ринулась вперёд. Рыбкин метнулся в сторону с такой скоростью, что превратился в размытое пятно. Челюсти монстра щёлкнули в сантиметре от того места, где он только что стоял.

Начался самый жуткий балет, который я когда-либо видел. Феликс носился по арене, уворачиваясь от выпадов двух голов и ударов хвоста, который со свистом рассекал воздух и бился о сетку, искрящуюся защитными заклинаниями. Напряжение было почти физически ощутимым; было жарко; пахло кровью, дымом и смесью одеколонов и пота переживающих зрителей.

Я вцепился в собственные колени так, что побелели костяшки пальцев: казалось, этим я пытаюсь удержать Феликса от проигрыша– так аэрофобы, держась за подлокотники, стараются силой воли спасти самолет от падения.

Весь зал в кои-то веки молчал, захваченный боем. Феликс пытался подобраться ближе к чудовищу, выискивая слабое место, но Ашхаар была слишком быстрой и слишком большой. В тревожном красном свете одна из её когтистых лап взметнулась, вспарывая воздух, и Рыбкину пришлось откатиться в сторону.

И вот – Ашхаар все-таки достала его. Её чудовищный хвост полоснул не успевшего отскочить Феликса по ногам. Отлетев, Рыбкин со всей силы врезался в сетку. Я вскрикнул.

С исказившимся от боли лицом Феликс сполз на пол. Ашхаар не дала ему передышки. Одна из голов изогнулась, схватила его за плечо зубами и, как тряпичную куклу, швырнула через всю арену. Он опять ударился о сетку, опять рухнул на пол – но на этот не вставал.

Меня чуть не стошнило от страха.

Я вдруг понял, что во всё предыдущее время был почему-то абсолютно уверен в том, что Рыбкин победит. Эта уверенность была сродни предчувствию неуязвимости главного героя в прикольной новелле. Как бы персонажа ни трепала жизнь, он выберется, ведь читателю полагается хэппи-энд и доза эндорфинов. Поэтому я всей душой верил, что рано или поздно мы выйдем из «Муладхары» с Феликсом-победителем, после чего он объяснит мне, что это вообще было.

Но мы-то не в книге.

Рыбкин не вставал. Ашхаар, трепеща языками, медленно, триумфально подползала к нему, и её когти скребли по полу, издавая звук, от которого сводило зубы.

Несмотря на липкую жару и духоту, мне окатывало волнами холода.

Что делать? Что, чёрт возьми, мне делать?!

Эта тварь – не проклятая. Мой дар бесполезен. Даже если я достану свой рояль и жахну тут самую гениальную импровизацию в мире, я не смогу ничем помочь!

Я вскочил на ноги.

– Эй, обзор закрываешь!!! – зарычал на меня мужик сзади и, стукнув по спине, попробовал усадить обратно.

– ФЕЛИКС, ВСТАВАЙ! – заорал я изо всех сил. – ВСТАВАЙ, ИДИОТИНА!!!

Две головы змея склонились над неподвижным телом.

Сидящие рядом со мной девушки переглянулись и вдруг тоже начали кричать:

– ВСТАВАЙ! ПОДНИМАЙСЯ!

– ВСТА-ВАЙ! ВСТА-ВАЙ! ВСТА-ВАЙ! – поддержали и другие зрители.

Затихла музыка – и только скандировал хор голосов.

Мое глубочайшее разочарование в человечестве дало трещину.

И тут Феликс шевельнулся.

Когда одна из змеиных голов уже опустилась, чтобы нанести смертельный укус, он перекатился в сторону. Челюсти сомкнулись на пустоте. А Рыбкин под рёв всего клуба – и змея заодно – вскочил на ноги. Он выглядел ужасно, из правой половины тела хлестала кровь. Но в его глазах горел бешеный огонь решимости и сосредоточенности.

И в тот момент, когда вторая голова развернулась к нему, он сделал то, чего никто не ожидал. Вместо того, чтобы отступить – как требовали инстинкты – он бросился ей навстречу и запрыгнул сверху. Феликс побежал прямо по вытянутой шее монстра, как по мосту, уворачиваясь от зубов первой головы.

Добравшись до массивного туловища, он вонзил свой короткий нож в сочленение, откуда росла когтистая лапа. Ашхаар взвыла – обеими головами сразу. Оглушительный, полный гнева и боли рёв змея ударил по ушам.

Чудовище забилось в ярости. Феликс, едва не сорвавшись, извернулся и вонзил нож снова, глубже, проворачивая его. Монстр взмахнул хвостом, пытаясь сбросить Рыбкина, но Феликс уклонился и кое-как удержался на месте, вцепившись, как клещ, в крупную чешую.

В слепой ярости одна голова Ашхаар попыталась укусить наглеца на своей спине, но промахнулась и вцепилась мёртвой хваткой в шею второй головы. Вторая взревела и в ответ укусила первую. Началось безумие. Две головы одного чудовища дрались друг с другом, забыв про маленького человека на своей спине.

А Феликс, воспользовавшись моментом, из последних сил добрался до места, где шеи соединялись с туловищем, и начал бить уже туда. Снова, и снова, и снова; в одну и ту же точку.

Я вдруг вспомнил, как читал в одной из энциклопедий: там, где сходятся шеи, у многоголовых чудовищ расположено энергетическое ядро. Раздави его – и убьешь монстра.

И вот, с хриплым, булькающим стоном, змей замер и тяжел рухнул, поднимая тучи пыли.

Тишина над ареной длилась ровно пять секунд. А потом зрительские ряды буквально взорвались от рёва.