Между добром и злом. Том 6 - Кири Кирико

Цертенькофа у себя они не нашли. Нашёл он их сам в ресторанчике того же отеля, где они остановились, принеся интересные новости от ревизоров, которые перетряхивали всю ратушу. Только вот прежде, чем подсесть к ним, он на мгновение замер, уже схватившись за спинку стула. Его взгляд упёрся в Дайлин.

Было видно по лицу, что Цертенькоф в первые секунды не мог узнать, пытаясь понять, что за девушка сидит рядом с его напарником за столиком, после чего…

— Дайлин? Это ты?

— Не узнаёшь? — улыбнулась, взглянув на него.

— Узнал, но не сразу, — медленно произнёс он, садясь за стол. — Красивая причёска, тебе идёт.

— Спасибо. Хорошо, что ещё остались мужчины, которые умеют делать комплименты, да, Кондрат? — посмотрела она на него.

Но Кондрат её проигнорировал, посмотрев на Цертенькофа.

— Какие новости?

— Полетят головы, — произнёс он с явным удовлетворением. — Мэр точно потеряет место.

— Кого поставят заместо него? — поинтересовался Кондрат.

— Пришлют из столицы своего, скорее всего. Чтобы теперь уже наверняка.

— А остальные? — спросила Дайлин.

— Остальные, в плане судья, там всякие заместители и прочие? Насчёт их пока неизвестно, но чьи-то головы ещё точно полетят следом. В зависимости от того, кто и как накосячил, и что они ещё раскопают.

— Главу отдела удастся убрать? — спросил Кондрат.

— Стражей правопорядка? Надо поговорить с ними насчёт этого, но нужны основания.

— Поклонения чужой вере с жертвоприношениями таким является?

— Спрошу у них, — пообещал Цертенькоф и огляделся. — Вы уже заказали?

— Только что, — кивнула Дайлин и метнула на Кондрата злобный взгляд. ­— А ты знал, что у Кондрата день рождения был?

— Нет, а что? — отозвался тот, подозвав взмахом официантку.

— А то, что он никому ничего не сказал, представляешь? Даже не предупредил!

— И? — равнодушно поинтересовался Цертенькоф.

— И⁈ Да боги, вы что, сговорились?

— Ну не сказал, потому что не захотел, — пожал он плечами. — Кстати, с днём рождения, Кондрат.

— Спасибо, — кивнул тот.

— Ну вы даёте… — выдохнула Дайлин и как-то слишком обиженно замолчала, сложив руки на груди.

— Какие новости у вас? — задал Цертенькоф встречный вопрос, скользнув по Дайлин взглядом. — Я так понимаю, ты не просто так покрасила волосы?

— Наведалась в парикмахерскую, где стрижётся Сицим Вачински, притворилась её подругой и поговорила с другими девушками. Она встречается с кем-то из отдела стражей правопорядка.

— В плане?

— В прямом. Я говорила, что у неё есть мужчина. Так вот, этот мужчина служит в отделе правопорядка.

— Ты уверена? — подался он вперёд.

— Более чем. Это ведь и многое объясняет.

— Не многое, но… — Цертенькоф перевёл взгляд на Кондрата. — Что думаешь по этому поводу?

Кондрат несколько секунд задумчиво смотрел куда-то вдаль, прежде чем ответить.

— Ты говоришь, что мэра лишат должности, верно?

— Да, в скором времени, — кивнул он. — По крайней мере, мне так сказали.

— То есть, он лишится и иммунитета, так? И допросить можно будет уже без какой-либо опаски.

— Хочешь ускорить процесс? — уточнил Цертенькоф.

— А есть такая возможность?

— Не знаю. Пока отчёт уйдёт в столицу, пока вернётся, это всё время. Много времени. Как бы они хвосты не подчистили к тому моменту или того хуже, не разбежались, почувствовав, что пахнет жаренным.

— Но можно отыграть от обратного, — внезапно произнесла Дайлин. — Место он так или иначе потеряет. Но вопрос в том, сядет ли он после этого или нет? Он может потерять место, но остаться на свободе и дожить оставшиеся дни в покое. А может, наоборот, отправиться в такие места, что предпочёл бы смерть. Предложим сделку на информацию.

— А смысл? — спросил Цертенькоф. — Мы и так всё узнаем, если вытащим всю информацию из женщины, а там повяжем уже всех без каких-либо сделок. А предложим сделку, как ты предлагаешь, и ублюдок избежит плахи.

— Да, но кто сказал, что тот человек, которого она назовёт, признается и сдаст всех? — не согласилась Дайлинна.

— Будем выбивать уже правду из него.

­— Он служащий, скорее всего, страж правопорядка.

— Но не мэр, не судья и не глава отдела, — отмахнулся он. — С этим будет гораздо проще.

— А вдруг это не он? — не успокаивалась она. — А что, если они просто делили кровать и это здесь ни при чём?

— Да как ни при чём? Всё говорит именно о том, что через эту Вачински всё и вызнали.

— И так будем поочерёдно выбивать из каждого? А если эти сектанты поймут, что мы близки к раскрытию, и разбегутся? А так нам не придётся каждого допрашивать. Получим признание из первых рук и сразу посадим всех причастных. Быстро и просто. А здесь даже не факт, что ещё выйдем на кого-нибудь.

Два варианта. Или выбивать правду из женщины, или сразу идти к заказчику.

С одной стороны, если прижать Сицим Вачински, то она сдаст того, кто из неё выудил информацию, а тот в свою очередь и убийцу, — если он сам и не есть убийца, — и заказчика. Вариант действительно рабочий, если он сработает именно так, как они представляют.

Если же идти к мэру, то при сделке тронуть его уже нельзя будет, а значит он уйдёт от наказания. Однако это те показания, которые стопроцентно посадят всех остальных в то время, как показания женщины могут ни к чему не привести. Она назовёт имя человека, а тот или умрёт к тому моменту, или сбежит.

Да и если быть откровенным, Кондрат по определённым причинам не поддерживал допрос женщины. Поэтому в споре он встал на сторону Дайлин.

— Лучше сразу получить показания против всех, чем вытряхивать из каждого. Ещё получится, что мы их допрашивали, а это был обычный мужчина, который просто с ней спал без задней мысли, — произнёс Кондрат.

— Вот, я о том же! — обрадовалась Дайлин.

— И ты отпустишь одного из этих ублюдков? — уточнил Цертенькоф.

— У нас нет гарантий, что это не совпадение, — ответил Кондрат. — Оступимся, затянем с допросом или ошибёмся, и они или разбегутся, или подчистят все хвосты. А тут можно прижать здесь и сейчас, из первых рук, так сказать.

— Ладно, как скажете, — вздохнул Цертенькоф. Идею он их не поддержал, но и спорить не стал.

На этом они и порешили. Вместо того, чтобы по одному вылавливать и выбивать информацию, медленно продвигаясь вперёд, сразу начать с головы, а вернее, с тех, кто непосредственно и точно с этим связан. Так было банально надёжнее, не говоря о том, что лишний раз пытаться никого не придётся.

Они пришли к мэру в ратушу уже на следующий день. Ратуша пребывала в каком-то напряжении, которое висело в воздухе, словно невидимая паутина. Людей в коридорах не было, администратор на стойке встретила их подозрительным и затравленным взглядом, будто боялась стать их следующим клиентом.

Мэр города, Ефенсоуз, работал в кабинете на самой вершине этой пирамиды, переделанной под нужны новой империи. Кабинет на самой вершине, к которому вела небольшая узкая лестница, занимал почти весь этаж ­— в остальной части расположился предбанник с секретаршей, которая попыталась их остановить, когда они пришли.

— Он сейчас очень занят! ­— выскочила она перед ними.

— Мы из специальной службы, — отрезал Цертенькоф.

— И тем не менее, он сейчас никого не может принять. Погодите, вы меня слышите, стойте!..

Они просто обошли секретаршу, и та бросилась за ними вдогонку. Но что она могла сделать? Они вошли в кабинет мэра, даже не постучавшись, заставив мэра вздрогнуть. За ними виновата заглянула и девушка.

— Господин Ефенсоуз, я пыталась их остановить, но они очень хотят с вами поговорить и… — Дайлин закрыла дверь, прервав её на полуслове.

Мэр нервно заёрзал на стуле. Возможный диалог с ними его однозначно не радовал.

— Добрый день, сыщики, — кивнул он, стараясь сохранять невозмутимость. — Боюсь, я сейчас немного занят и не могу с вами говорить…

— Можете. И будете, — бесцеремонно подтащил стул к столу Цертенькоф и сел напротив.