Император Пограничья 12 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Звучит разумно. Что-то ещё? — спросил князь.

— Платонов физически не может эффективно управлять войсками, разбросанными на такой территории. В каждой деревне нужен свой командир — это распыление офицерского состава. Координация между отрядами затруднена. И ещё один момент, Ваша Светлость, — генерал сделал паузу. — Представьте себе этих бойцов, отправленных в глухие деревни. Они оторваны от основных сил, сидят в грязи среди крестьян, не получают подкреплений. После первых же поражений начнётся дезертирство. Моральное разложение неизбежно. Особенно на фоне донесений из Угрюма, которые я озвучу чуть позже.

— Блестящий анализ, — кивнул Сабуров. — Что предлагаете, генерал?

— Нужно усилить численное превосходство, — Пётр Алексеевич говорил уверенно. — Защитники всегда имеют преимущество — они сражаются на подготовленных позициях, знают местность, у них есть укрытия. Чтобы выбить тридцать окопавшихся бойцов, нужно минимум девяносто атакующих. Военная наука учит — при штурме подготовленных позиций необходимо трёхкратное превосходство.

Сабуров задумчиво кивнул, отпивая вино. В памяти всплыл недавний визит Демидовых и Яковлевых — извечные враги объединились против общей угрозы. Два миллиона рублей они предложили… Два миллиона за военное возвращение Угрюма и вечную концессию на месторождение Сумеречной стали.

Князь тогда колебался — нападение на территорию под покровительством Оболенского было рискованным. Но сейчас, видя слабость Платонова… И потом, это публичное оскорбление в Эфирнете, намёки на кровавый путь к власти — молодой ублюдок заплатит за свою дерзость.

— Логично. Сколько у нас ещё компаний в резерве?

— «Грозовая Стража», «Неукротимые», «Иноходцы», «Дикое Поле», «Чёрные Молнии» и «Булат», Ваша Светлость. Они собирались ударить по деревням на востоке, западе и юге, но забуксовали, когда пришла информацию о провале Псов и Стрелков. Плюс нам ответило несколько иностранных ратных компаний, с ними ведутся активные переговоры. Прибытие запланировано к концу недели.

— Хорошо, сфокусируйте больше наёмников на этом направлении. Пускай будет по сотню человек на каждую деревню. Этого должно хватить, верно? И продолжайте подготовку к штурму Угрюма.

— Будет исполнено, Ваша Светлость.

Михаил Фёдорович подошёл к карте на стене, изучая расположение поселений вокруг острога.

— Знаете, Хлястин, это даже к лучшему. Платонов паникует. Пытается защитить всех, растягивает силы. Хочет быть героем для каждой деревни. А пока он мечется, защищая крестьян, сам острог становится всё более уязвимым с каждым днём.

— Несомненно, Ваша Светлость.

— Так что там насчёт ваших донесений. Пришла какая-то информация из Угрюма?

Генерал перелистнул несколько страниц, находя нужный раздел.

— Да, поступили интересные сведения. В остроге наблюдается нехватка боеприпасов — после Гона склады опустели, а новых поставок патронов не ожидается.

— Отлично, — князь потёр руки. — Что ещё?

— Поступают слухи об эпидемии тифа в Угрюме. Несколько десятков заболевших среди новых переселенцев. Болезнь распространяется быстро в перенаселённых бараках.

Сабуров расхохотался — резко, зло.

— Тиф! Превосходно! Пусть эта зараза выкосит половину населения. К моменту нашего штурма останутся одни калеки.

— Также поступают сведения об общей слабости обороны самого Угрюма, — продолжал Пётр Алексеевич. — Платонов вынужден держать минимум войск в остроге, отправив лучших бойцов защищать деревни.

Князь вернулся к креслу, откинувшись с довольным видом.

— Видите, друг мой, всё идёт по плану. Мы измотаем их постоянными атаками на деревни, заставим распылить силы ещё больше. А когда защитники ослабнут от болезней и потерь — нанесём решающий удар по самому Угрюму. Возьмём их голыми руками, если потребуется.

— Мудрое решение, Ваша Светлость.

Михаил Фёдорович налил себе ещё вина, на этот раз предложив и генералу.

— За скорую победу, Пётр Алексеевич. За то, чтобы голова этого выскочки Платонова украсила пику у наших ворот.

Они чокнулись хрустальными бокалами. Генерал сделал глоток, сохраняя невозмутимое выражение. Если наёмники действительно не преувеличили численность защитников в деревнях, план князя имел смысл. Но что-то подсказывало старому военному, что всё было не так просто с этим Платоновым…

— Отправляйтесь, генерал. Передайте командирам мои приказы.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Пётр Алексеевич вышел из кабинета, оставив князя наедине с картой и бокалом вина. Сабуров смотрел на маленькую точку, обозначавшую Угрюм, и улыбался. Платонов совершил классическую ошибку — попытался защитить всех. А тот, кто защищает всё, не защищает ничего. Ещё месяц-два, и мятежный острог падёт, а там и месторождение окажется во власти Владимира.

Ну а после Демидовы с Яковлевыми обнаружат, что у них появился новый конкурент…

Позавчера я объявил о приостановке работ на университете. Решение далось нелегко — фон Штайнер побелел, когда узнал, что его детище откладывается на неопределённый срок. Но война диктовала свои условия. Все каменщики, все артели, каждый человек, способный держать в руках мастерок или лопату, были переброшены на строительство фортификационных сооружений.

Несколько малых артелей предпочли покинуть Угрюм. Страх перед войной оказался сильнее жажды заработка — двенадцать человек из артели собрали инструменты и уехали на рассвете второго дня. За ними потянулись ещё трое небольших подрядчиков. Остальные поверили моим обещаниям защитить их и с радостью приняли пятидесятипроцентную надбавку к жалованью на время, пока угроза со стороны Владимира не будет устранена. Трофим Петренко, мастер Суздальской артели, первым заявил, что его люди остаются, а старый Кирилл Седаков только хмыкнул в седую бороду и сказал, что повидал на своём веку войнушки похуже.

Грановский не терял времени даром. За эти дни он связался с тремя бывшими сослуживцами из инженерных войск. Двое — специалист по фортификации майор Беспалов и артиллерист капитан Жеребцов — согласились приехать немедленно. Третий, Семён Вахлов, специалист по минному делу, колебался. У него имелась семья в Рязани, дети учатся в академии, жена работает в госпитале. Я пообещал ему двойное жалованье и дом в Угрюме, но Вахлов всё равно попросил время подумать.

Коршунов со своей стороны нашёл пятнадцать кандидатов из отставных военных инженеров со всего Содружества. Половина требовала авансы, гарантии безопасности и компенсацию за переезд. Я велел выплатить всё, что просят — сейчас был не тот момент, чтобы торговаться. Остальные семеро готовы были выехать немедленно, едва услышав о размере жалованья.

Вчера прибыла первая волна опытных ветеранов — двадцать человек с семьями. Они добрались на обычных грузовых караванах, что курсируют между княжествами — наёмники Сабурова пока не решались атаковать торговые обозы, чтобы не привлечь внимание других князей к конфликту в Пограничье.

Среди них выделялся бывший капитан Демичев, потерявший правую руку в стычке с Бздыхами пять лет назад. Протез не мешал ему командовать людьми — острый ум и опыт компенсировали физический недостаток. Я поставил его старшим над новоприбывшими, велев разместить семьи в бараках, отстроенных для новых строительных артелей, что так и не прибыли.

Сейчас я стоял посреди строительной площадки в километре от Угрюма, где возводился первый пятиугольный форт. Утреннее солнце освещало развернувшуюся стройку, превратившую пустырь в муравейник организованной активности. Грановский вместе с приехавшим вчера майором Беспаловым — коренастым мужчиной с мощными бакенбардами и веснушчатым лицом — размечали контуры бастионов, втыкая в землю колышки с натянутыми между ними верёвками.

— Правый фас нужно развернуть на три градуса к северу, — Беспалов указывал на дальний угол будущего форта. — Так мы получим лучший сектор обстрела для перекрёстного огня с соседним укреплением.

Грановский кивнул, делая пометки в полевой книжке. Рядом с ними Василиса руководила группой геомантов — пятеро магов стояли в кругу, сосредоточенно направляя потоки энергии в землю. Почва дрожала и уплотнялась, превращаясь в монолитный фундамент. Девушка держала в руках крупный кристалл Эссенции, усиливавший заклинание.