Император Пограничья 9 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Что за безобразие! — загремел он с сильным французским акцентом. — Я готовлю суфле для княгини, а меня отрывают непонятно зачем!

Императорская воля ударила по нему словно кувалдой. Француз замер на полуслове, глаза потускнели.

— Садитесь. Рассказывайте о своем конфликте с князем.

— Двадцать лет я служил верой и правдой, — голос повара стал бесцветным. — Создавал кулинарные шедевры, прославлял двор своим искусством. А он… Три месяца назад публично объявил о моей отставке. Предательство! Я два дня не выходил из комнаты, рыдал как ребёнок.

— И что было дальше?

— Ко мне пришёл человек от советника Назара. Сказал, что есть способ отомстить князю за бесчестное отношение к верным слугам. Нужно всего лишь добавлять кое-что в еду Его Светлости.

Я напрягся. Вот она — ниточка к разгадке.

— Что именно добавлять?

— Белый порошок без вкуса и запаха, похожий на соль. По крупице в одно блюдо раз в день. Никто ничего не заподозрит.

— Где вы его храните?

— В своей комнате, в тайнике за картиной.

Я встал.

— Ведите нас туда. Немедленно.

Мы прошли по коридорам в служебное крыло дворца. Комната шеф-повара оказалась уютной, обставленной с французским изяществом. Антуан подошёл к картине с натюрмортом, отодвинул её и достал из ниши небольшую стеклянную колбу.

Я взял сосуд, рассматривая белый кристаллический порошок внутри. Катализатор. Вторая половина головоломки.

— Сколько вам дали?

— Этой колбы должно было хватить на квартал. Сказали, добавлять по крупице раз в день.

— Забудьте о нашем разговоре, — приказал я. — Возвращайтесь на кухню и ведите себя как обычно.

Повар кивнул и вышел. Когда дверь закрылась, Полина схватила меня за руку.

— Почему ты его отпустил? Это же преступник!

— Нам нужно размотать цепочку до конца, — объяснил я. — Ранний арест этого ублюдка ничего не даст. Теперь мы знаем, что за всем стоят твоя мачеха и советник Назар. Но действуют ли они сами или за ними стоит кто-то ещё? Мог ли советник купить яд в Восточном каганате?..

— Логично, — согласился Тимур. — К тому же у нас теперь есть оба компонента яда. Можно найти противоядие.

Василиса молчала, глядя на колбу в моей руке. В её зелёных глазах плескалась ярость.

— Назар… — прошипела она. — Этот подлец был рядом с отцом все эти годы. Ел за его столом, получал награды…

— Не спеши с выводами, — остановил я её. — Человек от советника — не обязательно сам советник. Нужно копать дальше.

Я спрятал колбу во внутренний карман, и мы направились обратно на чердак к магистру Евгению Аркадьевичу. Старый алхимик принял ёмкость с катализатором дрожащими от волнения руками.

— Превосходно! — воскликнул он, поднося сосуд к свету. — Теперь я смогу провести полный анализ, но это займёт время. Как я уже говорил, вещество сложное, многокомпонентное.

— Сколько потребуется? — спросил я.

— Несколько часов как минимум, — алхимик уже доставал реактивы. — Пришлю весточку, как только закончу. Идите, не буду вас задерживать.

Мы спустились с чердака. В коридорах дворца царило оживление — слуги сновали туда-сюда с подносами и цветочными композициями.

— Что происходит? — спросила Полина у пробегавшей мимо горничной.

— Званый ужин по случаю именин его светлости! — выпалила девушка и поспешила дальше.

Василиса нахмурилась.

— Странно. Обычно он не устраивает торжества по этому поводу.

— Возможно, он хочет показать всем, что ты вернулась, — предположил Тимур. — Развеять слухи о твоём исчезновении.

К нам подошёл слуга в парадной ливрее.

— Княжна, Его Светлость просил передать, что ждёт вас и ваших спутников на вечернем приёме. Ваши вещи уже доставлены в отведённые покои.

Геомантка кивнула, и мы разошлись по комнатам переодеваться. Мне достался просторное помещение с видом на внутренний двор. Слуги действительно принесли мой багаж из машины. Я выбрал строгий тёмно-синий костюм — достаточно элегантный для светского приёма, но не бросающийся в глаза.

Застёгивая запонками манжеты рубашкми, я обдумывал предстоящий вечер. Званый ужин — отличная возможность собрать информацию. Расслабленная атмосфера, вино развязывает языки, а гости из разных кругов могут знать то, что недоступно обычным информаторам.

В условленное время мы встретились в малой гостиной. Василиса выбрала изумрудное платье, подчёркивающее цвет её глаз. Полина облачилась в нежно-голубое, а Тимур — в тёмно-серый костюм.

— Попробуем выяснить что-нибудь о Назаре и Елене, — негромко сказал я. — Расходимся по залу, заводим светские беседы. Любая мелочь может оказаться важной.

— Будь осторожен с мачехой, — предупредила Василиса. — Она опасна.

Парадный зал сиял огнями хрустальных люстр. Десятки гостей в вечерних нарядах прогуливались между накрытыми столами, обмениваясь приветствиями и новостями. Я заметил представителей разных государств — по покрою одежды и манерам можно было определить посла Рейнского Союза, купцов из Ломбардской лиги, даже делегацию из далёкой Датской Торговой Республики, которая контролировала многие морские торговые пути.

Первые несколько бесед не принесли ничего интересного. Баварский торговец Отто Хайнрих Вальдбург жаловался на таможенные пошлины, смуглокожая черноволосая дама из далёкой Зелёной Империи, представившаяся как донна Изабелла Мария де Верде, восхищалась московской архитектурой, а представитель Сицилийского королевства синьор Марио Альберти интересовался поставками Реликтов.

Затем я заметил высокого светловолосого мужчину в мундире с орденами. Он стоял у окна с бокалом вина, наблюдая за залом цепким взглядом профессионального дипломата.

— Маркграф Угрюмский, — представился я, подходя.

— Кристоф фон дер Брюгген, посол Ливонской конфедерации, — мужчина крепко пожал мою руку. — Наслышан о ваших успехах в Пограничье. Впечатляющее достижение для столь молодого правителя.

— Благодарю. Какими судьбами посол Ливонии оказался в Москве?

Кристоф отпил вина, тщательно подбирая слова.

— Веду переговоры об установлении эмбарго на поставки оружия Московским Бастионом в Княжества Белой Руси. Ситуация там… напряжённая. К тому же надеюсь заключить торговое соглашение о закупках вооружения для самой Ливонии. Данный Бастион производит превосходные образцы.

— Сложные переговоры?

— О да, — посол понизил голос. — Особенно с учётом… внутренней ситуации при дворе. Простите мою откровенность, но я искренне беспокоюсь за князя. Мы давно сотрудничаем, и мне больно видеть, как меняется этот достойный человек.

— Что вы имеете в виду?

Кристоф огляделся, убеждаясь, что нас никто не слышит.

— Понимаете, маркграф, я не из тех, кто распускает сплетни. Но когда речь идёт о безопасности давнего партнёра… — он сделал паузу. — Меня тревожит влияние советника Назара. У этого человека весьма… подозрительные связи.

— Связи?

— С Восточным каганатом, — посол ещё больше понизил голос. — Мои источники сообщают о регулярных встречах с их торговыми представителями. Причём речь идёт не о публичных переговорах, а о тайных сделках. Вы же знаете репутацию каганата — яды, запрещённые артефакты, тёмная алхимия.

Я нахмурился, изображая озабоченность.

— Серьёзное обвинение.

— Я не обвиняю, — поспешно уточнил Кристоф. — Просто делюсь опасениями с человеком, который, как я слышал, пользуется доверием княжны Василисы. Мне кажется, князю нужны рядом верные люди. Особенно сейчас, когда его здоровье…

Он не договорил, но смысл был ясен.

— Благодарю за откровенность, — искренне сказал я. — Буду иметь в виду.

— Рад помочь. Ливония ценит стабильность в Московском Бастионе. Нам не нужен хаос у соседей.

Мы обменялись ещё несколькими любезностями, и я откланялся. Информация о связях Назара с каганатом подтверждала подозрения — именно оттуда мог прийти редкий двухкомпонентный яд.

Размышляя об услышанном, я не заметил, как передо мной материализовалась княгиня Елена. В чёрном вечернем платье, расшитом серебром, она выглядела как воплощение траурной элегантности.