— Маркграф Угрюмский, — её голос звучал ледяным. — Нам нужно поговорить.
— К вашим услугам, Ваша Светлость.
Елена подошла вплотную. В голубых глазах плескалась неприкрытая угроза.
— Не знаю, что вы задумали, но советую прекратить. Немедленно. Вы играете в опасные игры, не понимая их правил. Продолжите лезть куда не надо — плохо закончите. Это не захолустная деревня в Пограничье, где можно творить что вздумается. Здесь у меня длинные руки и острые когти.
Я сосредоточился, готовясь применить Императорскую волю. Магия потекла по венам, наполняя голос силой, но…
— Ваша Светлость, — раздался скрипучий голос. — Прошу прощения за вторжение, но требуется ваша подпись на документах по завтрашнему утреннему приёму.
Назар возник словно из воздуха. Худой, с жидкими сальными волосами, в чёрном костюме, всё ещё висящем на нём как на вешалке. Водянистые глаза навыкате мгновение изучали меня, затем он наклонился к Елене и что-то зашептал на ухо.
Княгиня поджала губы.
— Мы ещё поговорим, маркграф, — процедила она и удалилась.
Я перевёл взгляд на советника. Тот не спешил уходить, разглядывая меня с любопытством энтомолога, изучающего редкую бабочку.
— Господин Назар, не так ли? — я решил воспользоваться моментом.
— К вашим услугам, — паучьи пальцы нервно теребили край рукава. — Должен признать, маркграф, вы произвели впечатление. Привезти княжну Василису в Москву, когда многие считали её пропавшей… Смелый поступок.
— Княжна — мой друг. Друзьям помогают.
— Разумеется, разумеется, — закивал Назар. — Дружба — великая сила. Особенно дружба с влиятельными особами.
— Я слышал, вы также можете похвастаться налаженными дружескими контактами с различными державами?
— Можно сказать и так, — осторожно ответил он.
— Что скажете насчёт Восточного каганата?
Советник даже не дрогнул.
— Моя работа — обеспечивать интересы князя. Каганат поставляет многие редкие товары. Алхимические компоненты, особые сплавы, экзотические артефакты. Разве плохо иметь широкие торговые связи?
— Смотря что покупать.
— О, исключительно легальные товары, — Назар изобразил невинную улыбку. — Хотя признаю, некоторые диковинки можно достать только там. Взять хотя бы семена для княжеской оранжереи…
— Вы часто бываете в оранжерее? — небрежно спросил я.
Улыбка сползла с лица советника. Пальцы судорожно сжали рукав.
— Иногда… по делам службы. А что?
— Просто любопытно. Прекрасное место, столько редких растений.
— Да, князь обожает свои апельсиновые деревья, — Назар явно нервничал. — Простите, маркграф, но меня ждут неотложные дела.
К нам направлялась группа купцов из Ломбардской лиги, намереваясь прервать уединённую беседу. Я наклонился к советнику и зашептал, вкладывая в голос всю силу Императорской воли:
— В полночь придёшь в пустую спальню на втором этаже восточного крыла. Третья дверь от лестницы. Будешь один. Никому не скажешь.
Глаза Назара на долю секунды остекленели. Он механически кивнул и заспешил прочь, едва не сбив с ног одного из купцов.
Следующий час я провёл в светских разговорах, но мысли возвращались к предстоящему допросу. Назар явно что-то скрывал. Упоминание оранжереи выбило его из колеи — значит, догадка о его причастности к отравлению верна.
Наконец я нашёл Василису у фонтана в зимнем саду, примыкающем к парадному залу. Княжна выглядела усталой.
— Узнала что-нибудь? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Немного. Старая графиня Долгорукая обмолвилась, что Елена в последние месяцы часто ездит к родне. Строгановы что-то затевают, но что именно — неизвестно.
— Я выяснил, что Назар имеет связи с Восточным каганатом. И он явно причастен к истории с апельсинами — занервничал при упоминании оранжереи.
— Что будем делать?
— Уже сделал. В полночь он сам придёт на допрос.
Василиса открыла рот для вопроса, но тут к нам приблизился молодой камер-лакей.
— Княжна, вам послание от Евгения Аркадьевича!
Геомантка сломала восковую печать и пробежала глазами короткое послание. Её лицо побледнело.
— Что там? — встревожился я.
Она протянула мне записку. Почерк старого алхимика дрожал от волнения:
«Дитя моё, спешу сообщить результаты анализа. Яд поистине дьявольский. Первый компонент в апельсинах вызывает перепады настроения, неадекватное поведение, приступы ярости или апатии. Но второй компонент куда страшнее. Он медленно, день за днём, разрушает магическое ядро. При достаточном накоплении это приведёт к полному угасанию магического дара и смерти. Процесс необратим после определённой точки. Поспешите!»
Глава 22
Я положил руку на плечо Василисы. Геомантка дрожала, сжимая в руке записку алхимика. В её зелёных глазах плескались страх и отчаяние.
— Не всё потеряно, — произнёс я твёрдо. — Вспомни, что сказал повар. Ему дали катализатор на квартал. Целый квартал, Василиса. А прошло только три месяца.
Княжна подняла на меня взгляд.
— Но яд уже действует…
— Действует, но процесс ещё не стал необратимым. Иначе месье Антуан получил бы меньше порошка. Тот, кто планировал это отравление, явно рассчитывал на долгую игру. Медленное угасание, а не быструю смерть.
Полина кивнула, поддерживая мою мысль:
— Логично. Резкая смерть князя вызвала бы слишком много вопросов. А постепенное безумие и угасание магического дара можно списать на болезнь или проклятие.
— Именно, — согласился я. — У нас есть время. Не много, но достаточно, чтобы найти способ остановить процесс.
Василиса глубоко вздохнула, взяв себя в руки. На её лице проступила решимость.
— Ты прав. Нельзя сдаваться. Отец сильный маг, его организм борется с ядом. Мы должны ему помочь.
Званый ужин подходил к концу. Гости постепенно расходились, унося с собой сплетни и впечатления от вечера. Я откланялся и направился в отведённую мне спальню. До полуночи оставалось около часа — достаточно времени, чтобы подготовиться к допросу советника.
Комната оказалась просторной, с высокими потолками и тяжёлыми бархатными портьерами. Я снял парадный пиджак, расстегнул манжеты рубашки и сел в кресло у камина. Огонь потрескивал в очаге, отбрасывая пляшущие тени на стены.
Размышляя о предстоящем разговоре с Назаром, я перебирал в памяти все детали. Связи с каганатом, нервозность при упоминании оранжереи, появление рядом с княгиней в ключевые моменты. И самое главное — показания шеф-повара о том, что именно человек от советника принёс ему катализатор для яда. Всё указывало на его причастность
Часы на каминной полке пробили полночь. Я поднялся, накинул пиджак и вышел из комнаты. Коридоры дворца погрузились в полумрак — лишь редкие свечи в канделябрах освещали путь. Мои шаги глухо отдавались от каменных плит пола.
Третья дверь от лестницы была приоткрыта. Я толкнул её и вошёл внутрь. Назар стоял посреди комнаты, озираясь с недоумением. При моём появлении он вздрогнул.
— Маркграф? — его водянистые глаза забегали. — Я… я не понимаю, что делаю здесь. Почему-то решил прийти сюда, но…
Я закрыл дверь и сосредоточился. Императорская воля потекла по энергетическим каналам, наполняя голос непреодолимой силой.
— Садись, Назар. Отвечай на мои вопросы правдиво и полно.
Советник часто-часто заморгал и механически опустился на стул, сложив паучьи руки на коленях.
— Ты причастен к отравлению князя? — начал я без предисловий.
— Нет, — спокойно ответил Назар. — Я не знаю ни о каком отравлении князя и точно не причастен к нему.
Неожиданно. Я нахмурился.
— Тогда как объяснить твои связи с Восточным каганатом?
— Покупаю там через посредника кое-какую особую алхимию.
— Какую именно?
Назар слегка покраснел.
— Препараты для мужской силы. Те снадобья, что продают в лавках, мне уже не помогают. Приходится искать что-то посильнее.
