Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

– Да, вы для этого здесь и находитесь, – отвечает преподаватель. – Хорошо, что ещё?

– Мы очень быстро выдыхались, – отвечают с галерки.

– Да, но это огромный минус вашей команды, – пожимает плечами мужик. – Я знаю, Кормак. Сюда записывать не буду, – кивает на доску. – Раз вы почти все сидите здесь, значит, как‑то справились с этой проблемой.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на задний ряд.

– Да, господин физрук, – никто не собирается спорить.

На доске сами собой выписываются всего несколько предложенных вариантов.

– Хорошо. Что ещё? – повторяется один и тот же вопрос.

Все молчат и смотрят на доску.

– Слабовато, – констатирует физрук. – Но это не сильно страшно. Хорошо, что назвали хотя бы три из минимальных пяти. Ничего, доберёте на собственном опыте. Как вы думаете, почему не прошли те группы, которых вы здесь не видите?

– Все были в разных условиях, разный набор сил, – отвечает здоровяк из соседней группы.

– Все группы были подобраны примерно с одинаковым потенциалом, – качает головой преподаватель.

– Неправда! Вы же формировали наугад! – снова выступает Кормак.

Физрук делает паузу.

– Если ты хочешь что‑то спросить или что‑то сказать, нужно поднять руку и попросить разрешение, – мужик озвучивает правила. – Если я разрешу, тогда спрашивай. Как я уже говорил, предыдущий раз был исключением. Так что тебя, Кормак, я запомнил, но отвечу и на этот вопрос. Группы формировались примерно равные по силе.

– Но у другой группы был огнестрел, – продолжает спорить Кормак.

Меня удивляет такая решительность при неоднозначных угрозах со стороны преподавателя. На доске так и остаются несколько пунктов. Остальные цифры сами стираются.

– Огнестрел был, – соглашается физрук. – А в вашей группе, насколько я помню, был целитель. Будешь дальше спорить?

– Нет, нет…конечно, нет, – присаживается и затихает Кормак.

– Итак, раз мы выяснили, что вас волнует, давайте всё‑таки вернёмся к нашим баранам, то есть к студентам, – вряд ли случайно оговаривается физрук. – Итак, ваши предположения – почему отсутствующие сейчас группы не прошли тропу?

– Их растерзали! – предполагает знакомый тонкий голосок.

– Они убиты! – констатирует Кормак.

– Или потерялись в тумане! – предполагает здоровяк рядом с нами.

Раздаются разные версии.

– Я не спрашивал, по каким конкретно причинам они не вернулись с тропы. Я спросил: почему? – чуть громче повторяет физрук. – Предположения?

Группа замолкает. Все буквы на доске одновременно пропадают.

– Хорошо, я отвечу сам, – преподаватель ходит вдоль доски. – Перед тем как отправить вас в это, прямо скажем, важное путешествие, вам выдали инструкции. Кто их помнит?

Ученики неуверенно смотрят друг на друга. В аудитории поднимаются руки, но далеко не все.

– Ты, – показывает пальцем в здоровяка.

– Не идти назад, – озвучивает то, что запомнилось всем.

– Да, – кивает физрук. – Дальше.

– Не уходить в туман, – более уверенно говорит девчонка, когда на неё показывает преподаватель.

– Верно, – подтверждает он. – Ещё? Кормак, попробуй.

– И не ночевать в одном месте дважды, – говорит парень.

– Не ночевать в одном месте долго, – чуть ли не по слогам произносит препод. – Не находиться в одном месте долго – вот что это значит. Группы, которые не вернулись, либо плохо слушали, либо не приняли во внимание мои слова. Результат налицо – вас меньше.

Непроизвольно вспоминаю вышедших на нашу первую стоянку двух паутинников. Они были несколько быстрее, чем тот, которого мы встретили на этаже. А ведь если бы мы не знали про этих существ, то времени на раскачку или на реакцию нам бы попросту не хватило. Даже в таком полусонном состоянии паутинники в первые дни нас бы элементарно съели. Спас только револьвер.

– Итак, – продолжает физрук, – инструкции лучше слушать, а ещё лучше – выполнять. Кто‑то из вас сказал про огнестрел, но каждый из вас! Каждый, кто сейчас сидит в этой аудитории! Имеет при себе то, чем может убить другого человека. Каждый! Абсолютно каждый.

Марина и Олеся переглядываются. Страха у них в глазах не вижу, только легкое недопонимание. Они ни разу не поднимают руку, чтобы ответить. Вся наша группа больше наблюдает.

– Даже вон та целительница может убить, – физрук показывает на девчонку с тонким голоском. – Ты хочешь спросить почему? – обращается к ней.

Хрупкая незнакомая девочка кивает головой.

– Потому что исцелять можно по‑разному, – поясняет преподаватель. – Почти полностью очистить организм от лишнего – и человек больше не сможет переваривать пищу. Можно свернуть кровь в ране и не только там. Почему бы не свернуть её дальше по всему телу? – мужик перечисляет варианты.

Хрупкая девчонка с практически прозрачной кожей смотрит на физрука с изумлением или даже фанатизмом.

– Можно заставить сердце биться, а можно заставить сердце биться чаще, и чаще, и ещё чаще, пока оно не откажет, – продолжает перечислять варианты физрук. – И так далее. Можно перечислять всю ночь. Всё зависит от дозы.

На галерке слышится шепот. Хватает одного взгляда преподавателя, чтобы вернуть в аудиторию полную тишину.

– Всё может быть лекарством или ядом, это зависит от дозы*, как сказал один из великих, – цитирует физрук. – Ладно, мы отвлеклись. Наш стрелок ничуть не опаснее любого из вас, – кивает в мою сторону. – Да, он более предсказуем, это так. Кстати, именно в этом есть намёк, чтобы дать ответ на мой следующий вопрос. Как вы думаете, почему мы не даём вам увольнительные в город? Точнее, даём увольнительные, но только через три недели? Предполагайте, – машет рукой. – Можно с места, – уточняет формат беседы.

– Потому что у нас нет денег, – снова говорит здоровяк рядом с нами.

– Предполагаю, что деньги у вас теперь есть, особенно после этого путешествия, – не соглашается с ответом преподаватель. – До этого мы сейчас ещё дойдём.

– Потому что мы несовершеннолетние? – предполагает девочка‑целитель.

– Мимо, вообще не имеет значения, – физрук даже не смотрит в её сторону. – Один из вас добрался до Академии самостоятельно, вдобавок с кучей приключений. Ничего с ним не случилось. Добрался бы и до города, если бы приспичило, – еще один явный намек в мою сторону. – Мимо, следующее предположение.

Первокурсники растерянно переглядываются. А мне становится немного не по себе. Чувствую пристальное внимание препода к моей персоне.

– Потому что нас не пустят в развлекательные заведения? – звучит с галерки голос Кормака.

– Возможно, но тоже мимо, – поджимает тонкие губы физрук. – Большинство ресторанов вас пустят. Синематека открыта, на скачки тоже можно посмотреть, в зоопарк сходить. Так‑то, если разобраться, вам есть чем заняться в городке. Да. Вы вряд ли сможете посетить некоторые ночные развлекательные заведения, но, например, есть открытая дискотека в центре города. Или, опять же, «Гараж» – клуб для студентов. В общем, места есть. Не в этом дело. Мимо. Что ещё?

– Позвольте узнать, какая цель нашего будущего месяца? – поднимаю руку. Примерно прикидываю суть ответа, раз физрук говорит о трёх следующих неделях.

*«Всё есть яд и всё есть лекарство. Только доза делает лекарство ядом и яд лекарством» – Парацельс.

Глава 4

Разговор уходит не туда

– А, вот это молодец! – хвалит он меня. – Это хороший вопрос. Цель следующего месяца – научить вас хотя бы минимально контролировать ваши способности и ваш так называемый, талант. Не в том смысле, чтобы вы могли филигранно его использовать – вовсе нет. Только в том смысле, чтобы вы применяли способности сознательно. И ни в коем случае не спонтанно. В этом цель.

– Тогда в этом и ответ, – подтверждаю свою догадку. – Нас пустят в город только тогда, когда мы сможем выйти и не навредить при этом штатским.