Поверь мне (СИ) - Власова Мария Игоревна

— Ты понял меня слишком буквально, — рычит недовольно кудрявый, но мне плевать.

Только жду случая что бы снова поиграть со своей пышкой, а он довольно быстро находится, когда Даша зачем-то просит свою сестру сделать чаю. Но как-то все опять портит вредный характер этой толстушки, сама себя маслом горячим обрызгала, когда я предложил свою помощь. Дальше инстинкты сработали раньше, чем мозг и вся игра пошла к чертям, потому как я был на нее зол и за языком совсем не следил, пока осматривал ее ожоги. Это как тогда в ванной, когда она с катушек слетела и разбила стекло. Просто не могу с собой ничего поделать, первая и самая стойкая для меня реакция убедится, что это не серьёзно, а потом крыть ее матом. В какой-то момент она вырывается и отталкивает от себя, сама руки под холодную воду с крана подсовывает. Ну чёрт, вечно я все порчу. Эти двое тут же прилетели, да давай издевается с меня и нее, «помощь» свою предлагать.

— НИКТО МЕНЯ ЛИЗАТЬ НЕ БУДЕТ! Сели все, сейчас всё будет готово.

Кажется, Даша слишком сильно завелась из-за такой мелочи, хотя я бы ещё надавал тумаков братцу за предложение полизать мою девушку. Мою девушку? По спине аж мурашки прошлись. В смысле девушку? Нет, она конечно же моя, и девушка, несмотря на все раньше замеченные недостатки, но в том ли смысле?

Под эти не радужные мысли немного поговорили о том, что кудрявый теперь свободен, пышка вела себя очень резко во время разговора. Наверняка руки болят, или просто на меня в очередной раз злится. Ну ляпнул я глупости, обозвал, так чего злится то? Впервые что ли? Стоп, она же все время злилась, когда я намеренно обижал ее, но раньше меня это не волновало. Что же изменилось сейчас?

Мне почему-то наложила в тарелку еды больше всех, да ещё и первому дала. Когда я кстати последний раз ел? Помню только как вчера напился в доработан и проснулся в лесу с трубой. Себе же вообще не наложила еды, что-то я не понял, а для кого она старалась? Не для этих же идиотов и меня? Если раньше я ее мог обзывать коровой, то теперь и козой не получится. Видела бы она свое лицо без косметики, не красилась бы утром. Черные круги под глазами, бледная кожа, вся осунулась, похудела сто процентов. Вот только сделала это явно в плохом смысле слова, на привидение стала похожа. Села от меня подальше, как будто я заразный тут. Да ещё братан поменяться местами предложил, что только больше разозлило. И даже то, что от Даши по-прежнему просто несло желанием не охладило меня, хотелось побыстрее избавится от тех двоих, а ничего в голову не приходило. Так я закусил несколько ложек картошки с удивлением понял, что вкусно. Вкусно готовит, пускай и продукты обычные. Повернулся к ней и встретился взглядом, а потом оценил ее тарелку. Почти пустая, когда только успела? На сковородке ничего не осталось, так что я без задней мысли поделился своей порцией. Это я то подумал что без задней, а эта как швырнула тарелку на стол и пулей с кухни умчалась. Да что ей к чёрту надо?! Что не так? То, что взбесил ее я, а не парочка назойливых тараканов и без слов ясно. Но что я такого сделал?

В комнату к ней я вошёл уже очень злым, очень сильно злым. Сразу решил, что тараканы могут идти лесом, и закрыл перед ними дверь. Пусть попытаются выбить, я их сам выбью.

— И что это было? — выхожу из себя.

Вот только она тоже в бешенстве, что даже не замечает, как скачет перед мной в одном белье. Перекрикиваемся друг с другом, а потом она выдает самый тупой в мире наезд:

— Зачем ты положил мне часть своей порции, хотя хорошо выдел что я не хотела есть? Это что такое издевательство? Помниться по поводу того сколько я ем ты уже надомной издевался!

Вот что, что вашу мать это такое? Что я видел?! Когда издевался? Это еще когда было, чего она такая злопамятная стерва?!

— Ты не ела два дня, на упыря похожа! Что я, по-твоему, сделал в этот раз плохого? — больше всего бесит что я здесь ещё и оправдываться должен!

Она поступила как последняя стерва, накрутила себя из ничего, а я виноват! Где логика, где она? А мозги этой курицы где? Ее несет на всех парах и с каждым ее словом, с каждым нелепым обвинением убить ее хочется все больше и больше. Да просто на части разорвать! Да хотя бы ха то что свою любовь к этому мелкому при мне вспомнила. Знал я? Да я, мать вашу знаю! Но что это меняет?

— Зачем ты делаешь это со мной? Что с тобой не так?!Ты же сказал, что…

Начинает плакать и ее слезы бесят меня все больше и больше. Это ей что ли только больно, потому что она плачет как корова? А ничего что это она меня тут в землю втоптала?!

— Это ты, сучка, зачем так поступаешь с мной?! Плохо отношусь — бесишься, хорошо отношусь — то же самое! Сделаю для тебя что-то полезное, так вместо спасибо ты тарелкой в меня бросаешься! Это с тобой что-то не так, дура?!

Хватаю ее за руки, а то не смотрит что делает, да ещё убегать пытается. Это все так бесит, она бесит, а ее слова тем более.

— Хочешь сказать то что ты мне ухо лизнул и… прижимался — это, по-твоему, хорошо?! Ты меня этим чёртовым волкам отвез, где колотил по чем зря. Напугал, тем что меня, как приз им отдадут. Хотя с самого начал тебе стоило только соврать что я твоя и они бы отстали! Вот признайся, ты ведь специально это сделал? Знал, что стоит тебе сказать и они отстанут? А все зачем, что бы узнать с кем я в городе целовалась, да?!

Это когда она в городе с кем-то целовалась? КОГДА? С КЕМ? Да какого чёрта лысого она несет? ДА как с ней вообще можно по-нормальному, если она бешеная сука?!

— ДА, ДАША! МАТЬ ТВОЮ, ДА!!! — кричу на нее, потому что от ярости просто распирает.

Дергаю на себя, что схватить, но слишком поздно понимаю, что она слишком сильно меня разозлила. Меня втягивает в черноту, в этот раз зверь получит свою долгожданную свободу, я даже не смогу наблюдать, за тем что он будет делать. Сознание одолевает страх, а не ярость, как бы сильно не пытался сопротивляться, ничего не получается.

​​​​​​​Глава двадцатая. Кошмар. Конец истории о прошлом

Глава двадцатая. Кошмар.

По ушам бьет пугающая тишина. Ничего нет рядом, только одна пустота. Открываю глаза и первое что вижу знакомые обои с роботами. Я помню их, помню это место — это кошмар всей моей жизни. В том углу стояла моя двухъярусная кровать, мама говорила, что очень хотела ещё братика мне, потому, когда покупали кровать, рассчитывали на двоих детей. Рядом тумбочка, на ней как обычно бардак, сваленные в кучу книжки, мама часто читала сказки на ночь. Моя любимая была… Снежная Королева? Почему она? Разве это была она? Хотя какая разница, все это всего лишь детали моего вечного кошмара. Напротив, кровати шкаф, я так часто прятался в нем, вместо того что бы защитить мать от отца.

Трус, какой же я был трус.

Оправдывать себя тем, что это ничего бы не изменилось, не стоит, я должен был хотя бы попробовать. Хотя бы раз не просто смотреть сложа руки, лучше бы это мне стоило жизни, чем ей. На ковре между кроватью и шкафом разбросаны игрушки, кажется тогда я собирал огромную башню из конструктора. Вот он раскидан, никто его не будет собирать больше никогда.

Поворачиваю к двери, она приоткрыта. Со щели пробивается свет и звуки резко бьют по ушам. Все как тогда было, все тот же сценарий. Мама плачет, всхлипывает громко, даже здесь слышно, хотя они в спальне.

— НЕ РЕВИ! — кричит отец так громко, что вздрагиваю всем телом.

Всхлипы стихают, чувствую, как дрожу всем телом. Смотрю на дверь боясь пошевелится.

— Не реви, сука! — уже тише повторяет и слышу, как грохот, что-то разбилось.

— Не надо, прошу, не надо, — умоляет сорванным голосом мама.

— Это ты, ты виновата! — до боли знакомые нотки в голосе.

— Почему? Как, как я могла это узнать? Ты же знаешь мою мать, она никогда не говорила, что…

Звук громкой пощёчины, кто-то падает на пол, кашляет. Это точно мама, делаю шаг к двери, но останавливаюсь. Страх сковывает, становится трудно дышать.

— Ты знала! Чей он, дорогая? Чей этот ублюдок? Неужели ты так низко пала, что даже с этой тварью мне посмела изменить? — отец снова впадает в бешенство, слышу, как вскрикивает мама.