— Доктор, помогите! С ним что-то случилось!
Я уже знал, кто «он». Ещё один хомяк. Я молча заглянул внутрь клетки. Ну, конечно. Внутри сидел пушистый комок и жалобно пищал, поджимая под себя лапку.
Беглый осмотр показал, что там не просто ушиб. Разрыв связок, возможно, даже трещина в кости. Этот мелкий комок шерсти держался на чистой силе воли.
— Семь рублей, — озвучил я стандартный тариф.
Женщина посмотрела на меня, потом на хомяка. Я видел, как в её голове борются жадность и сочувствие. Жадность победила.
— А вы… можете его оставить у себя? — с надеждой в голосе спросила она.
Я кивнул.
— Вот, возьмите! — она протянула мне клетку. — Спасибо вам!
И, не дожидаясь ответа, она быстро выбежала из клиники, оставив меня наедине с очередным пациентом.
Я отнёс клетку в операционную, быстро подлатал хомяка и поставил его в один ряд с остальными. Теперь у меня их было тринадцать. Чёртова дюжина! Можно открывать хомячью ферму.
Нет, я бы, конечно, мог лечить их бесплатно. Но я уже проходил этот урок в прошлом мире. То, что достаётся даром, не ценится. Люди привыкают к халяве, начинают требовать большего, капризничать, а когда ты им отказываешь — обвиняют во всех смертных грехах. Нет уж, спасибо. Любой труд должен оплачиваться. Даже если это семь рублей за спасённую хомячью жизнь.
Я уже собирался закрываться, когда дверь снова открылась. На пороге стоял мужчина в строгом деловом костюме.
— Проверка, — коротко бросил он, показывая удостоверение.
Я кивнул. Ну вот, началось. Я же говорил Кеше, что после той ночной разборки ко мне обязательно придут.
Инспектор прошёлся по приёмной, заглянул в операционную, окинул взглядом клетки со стационарными пациентами.
— Итак, — он остановился передо мной. — Начнём с препаратов. Покажите мне всё, что у вас есть. Сроки годности, лицензии на использование…
Я пожал плечами и открыл шкафчик.
— Вот.
Инспектор заглянул внутрь. Там лежала сиротливая пачка бинтов.
— И это всё? — он удивлённо поднял бровь. — Вы же ветеринарная клиника. Многие пытаются сэкономить, используя нелицензированные лекарства, но чтобы совсем ничего…
— Остальное закончилось, — подтвердил я. — А так я в основном магией лечу.
Он хмыкнул, но спорить не стал.
— Ясно. А что у нас с вывозом мусора? Есть информация, что у вас не заключён контракт.
— Весь мусор утилизируется на месте, — так же невозмутимо ответил я.
Он прошёлся по клинике ещё раз. Идеальная чистота. Ни мусоринки.
— Хорошо. Тогда акты на животных.
Я молча протянул ему папку с документами, которые мне помогла составить Юстиция. Он начал их пролистывать.
— Так… Хомяк, принят на содержание… Хомяк, принят… Хомяк… — он поднял на меня взгляд. — Вы что, их не списываете?
— А зачем? Они все живы и здоровы.
— Молодой человек, вы понимаете, что их содержание стоит денег? Корм, уход… А лечение? Я вижу по актам, что вы берёте за них копейки. Пять, семь, десять рублей. А себестоимость магического лечения, даже самого простого, — минимум двадцать пять. Вы работаете себе в убыток. Проще усыпить, так все делают.
— Я не все, — ответил я.
Инспектор долго смотрел на меня, а потом на его лице промелькнуло что-то похожее на уважение.
— А вы, я смотрю, законы знаете. Первый раз такого встречаю.
Он вернул мне папку.
— Ладно. На сегодня проверка окончена. Знаете, было бы неплохо как-то отблагодарить инспектора за столь тщательный осмотр, — с лёгкой иронией добавил он, многозначительно глядя на меня.
Я улыбнулся самой добродушной улыбкой.
— Очень вас благодарю! Вы настоящий специалист своего дела! Заходите к нам ещё!
Инспектор слегка опешил от моего ответа, явно ожидая чего-то более материального, чем простая похвала.
— Нет, вы не поняли… Я же зайду! — пообещал он с угрозой в голосе.
— Заходите, конечно. Дверь всегда открыта. Для всех. Даже для инспекторов.
Он постоял ещё секунду, словно пытаясь найти в моих словах подвох. Потом кашлянул, поправил галстук и, пробормотав что-то про «более тщательную проверку в следующий раз», вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем нужно.
Я проводил инспектора взглядом, пока его силуэт не растворился за зеленоватым стеклом бронированной витрины, и вернулся в свой кабинет. Только я собрался перекусить, как внутрь влетел Кеша.
— Хозяин! — прокричал он, приземляясь прямо на стол. — Я сделал это! Идеальный кандидат, как ты и просил!
Я уже привык, что у него свои представления об «идеальности».
— Кеша, если ты опять притащил какого-нибудь депрессивного алкаша, я тебя лично зажарю.
— Нет-нет-нет! — замахал он крыльями, чуть не сбив со стола хомяка-баристу. — Это она! Девушка! Умная, образованная, с двумя дипломами! И, главное, она реально… как бы это сказать… битая жизнью, но крепкая.
— Битая жизнью, — повторил я, приподняв бровь. — Это теперь официально в резюме записывать?
Кеша фыркнул.
— Хозяин, я серьёзно! Она уже здесь, в приёмной сидит. Я её чуть ли не за шкирку притащил. Ну, то есть, за пальто клевал, пока не согласилась пойти.
Я улыбнулся. Картина, как Кеша терроризирует какую-то беднягу, клюя её пальто и крича про «единственный шанс», была слишком комичной. Но раз уж он её притащил, надо посмотреть, что за «идеальный кандидат».
— Ладно, зови, — махнул я рукой.
Кеша пулей вылетел из кабинета. Его крылья гудели, как пропеллер.
— РЯДОВАЯ, ЗАВОДИ! — проорал он, спикировав в приёмную.
Дверь в кабинет открылась, и на пороге появилась девушка. Хрупкая, в простом, но чистом пальто. Она сжимала в руках лямку своей сумки так, что костяшки пальцев побелели. Взгляд её больших и испуганных глаз метался по комнате, впитывая каждую деталь обстановки с выражением тихого ужаса.
За её спиной, как молчаливый конвоир, возвышалась Рядовая в полном боевом облачении. Моя обезьяна-солдат положила лапу на плечо девушки и легонько подтолкнула её вперёд.
Девушка сделала неуверенный шаг. Её взгляд замер на мне, потом скользнул ниже, на стол… и её глаза округлились. На столе, рядом с моей кружкой, на задних лапках стоял хомяк. И с деловитым видом размешивал ложечкой сахар.
— Женщина, значит? — задумчиво произнёс я, оценивающе разглядывая новую сотрудницу. — Женщина — это хорошо.
Девушка вздрогнула, услышав мой голос, и тяжело вздохнула, словно смирившись с неизбежным.
— Ну, всё, — прошептала она в пустоту. — Говорили мне, что я невезучая, но не настолько же… Я же просто попросила, чтобы судьба послала мне нормальную работу…
Я смерил её оценивающим взглядом. Да, определённо подходит. Внешние данные соответствуют стандартным эстетическим нормам этого мира. Приятные черты лица, отсутствие явных генетических дефектов. Для работы на ресепшене, где требуется располагать к себе клиентов, — то, что надо.
— Красивая, — отметил я вслух. — Нам подходит.
— Спасибо… — едва слышно выдохнула она.
И, закатив глаза, медленно начала оседать на пол. Её тело обмякло, как будто кто-то внезапно выключил рубильник. Рядовая ловко подхватила её под руки, не давая упасть на холодный кафель.
Кеша тут же подлетел к ней и заглянул в бледное лицо.
— Хозяин, мне кажется, что тебе надо немножко по-другому с женщинами общаться в этом мире.
— Что-то не так? — искренне удивился я. — Я просто сделал ей комплимент.
— Знаешь, если бы ты сказал это, сидя где-то в ресторане и держа её за руку, как я видел в одном фильме, то это было бы нормально. Но в твоём кабинете…
— А что в моём кабинете? — я огляделся.
Ну, стены немного обшарпанные, это да. В углу валялась пара крыльев от мутировавших птиц, пролетавших над городов, — оставил для изучения. Обои в некоторых местах отошли, обнажая голый бетон. На полу — пара трещин, которые я всё никак не соберусь заделать. Окна грязноваты, это факт. Но в целом…
— Да всё нормально. Рабочая обстановка делового человека.
