Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

– Такой что? – не понял я.

– Энчантикс, – шаман посмотрел на меня, как на идиота. – Внучка бабы Хтоши говорит, что вроде бы так в одном модном детском сериале называется процесс, когда главная героиня трансформируется в фею.

– Но я не фея.

– А как докажешь? – Веналайнен пакостно захихикал. – Волшебный инструмент есть. Волшебный дар тоже есть. Музыка во время преобразования не пойми откуда слышится. У тебя даже одежда меняется. Самая настоящая фея!

– Какая еще одежда?! – возмущенно взвыл я и вдруг осознал, что действительно стою в вечернем костюме…

Он был выполнен в том же фейри-стиле, в каком были сшиты наряды для бала в Полуночном замке. Имелись даже белый бант на груди, медальон с синим камнем и отороченная золотом накидка.

Что за дела?.. Ведь в предыдущие разы я оставался в своей одежде!

Я растерянно деактивировал рояль. Костюм сменился на мои черные джинсы и футболку с джемпером. Я достал рояль. И снова появился костюм…

Итак, я реально фея.

Приплыли.

– Некоторые артефакты не сразу раскрывают весь свой потенциал, – отмахнулся-объяснил Веналайнен, продолжавший тихонечко и вредно хихикать. – Возможно, потом тебе перепадет еще какое-нибудь обновление. Крылышки, призрачный товарищ-музыкант с треугольником или что-нибудь эдакое.

Я содрогнулся.

– А от этого как-нибудь можно отказаться?..

– Спроси херувима, мне-то откуда знать? Хотя по опыту, как ни бегай от обновлений на том же компьютере, они тебя рано или поздно все равно догонят. А у магии с техникой много общего, это еще Артур Кларк заметил.

Шаман пожал плечами.

– А что касается опасений насчет того, что тебя сожрут, пока ты преображаешься, то увы – здесь я ничем помочь не могу. У каждого Ахилла есть своя пята, у каждой особой техники – уязвимость. Твоя – вот такая медлительность при активации.

Я тотчас задумался о техниках других колдунов.

– А какая уязвимость у Клугге?

Веналайнен погрозил мне крючковатым пальцем.

– А что если я тебе скажу, а ты потом укокошишь моего любимого ученичка, а?! Впрочем, ладно, если ты с ним справишься, то это его проблемы. Клугге владеет теневым оружием. Догадайся, в чем слабость?

Стоило мне задуматься, как ответ пришел почти мгновенно.

– Свет! Если со всех сторон на Клугге будет падать свет, неоткуда будет взять тени.

Шаман одобрительно кивнул – и тотчас предупредительно раскрыл ладонь, останавливая мои следующие расспросы.

– Солнце уже высоко, а мы толком не начали. Давай, покажи мне, как ты призываешь проклятых!

Я хотел спросить о том, где, собственно, нам взять этих проклятых, как вопрос отпал сам собой. Ведь Веналайнен поднялся ко мне на камень-алтарь, ударил посохом, и…

...Боги, мой энчантикс не шел ни в какое сравнение с тем, что тут началось!

Вся пещера засветились сине-зеленым, задрожала, а затем преобразилась. Каменный пол стал песчаным… И весь этот песок начал стремительно осыпаться, закручиваясь спиралью, словно пещера была раковиной, из которой вытащили пробку.

Неподвижными остались только стены и алтарь, оказавшийся скалой, теперь уходящей отвесно вниз. Веналайнен и я стояли на ней, а вокруг открывалась бездна.

Её наполнял густой туман муренового цвета, перекатывающийся, словно волны. Из глубины слышались холодящие сердце шепоты, хрипы и тяжелое дыхание. Голоса множества сущностей! Казалось, все они пытаются выбраться наружу, карабкаясь вверх по стенам.

И действительно – из тумана вынырнула когтистая лапа, тянущаяся к краю алтаря. За ней последовала было вторая, но... Проклятая тварь с взвизгом сорвалась вниз; туман щупальцами плеснул от ее падения. То же самое повторилось на другом конце пещеры.

– Это место называется Бездна Дремлющих, – объяснил Веналайнен, стоящий рядом со мной в позе гордого первооткрывателя. – В ней заключены проклятые, которым давным-давно местные жители умудрялись поклоняться, словно богам. Они приносили в этой пещере человеческие жертвы и просили о защите – ведь в лесах водились какие-то невидимые сущности, поедавшие путников. Бедные селянам было невдомек, что их боги и есть их враги! Много времени прошло, прежде чем в этот край занесло одного шамана, который понял, что тут происходит. Ему бы не хватило сил уничтожить местных проклятых, ведь они были очень сильны, однако его особая техника – управление камнями – позволила ему создать эту бездну. Он явился в пещеру якобы как новая жертва, и когда проклятые поползли к алтарю, обрушил под ними пол. С тех пор они так и заперты там, во тьме Бездны Дремлющих. А шаман остался жить в деревне. Когда он состарился, то создал этот посох.

Веналайнен ударил посохом по очередной когтистой лапе, сбивая ее обладателя вниз.

– По сути, это проклятое оружие, которое позволяет открывать и закрывать Бездну. Тот шаман вручил посох своему преемнику, оберегающему этот край, а тот – своему. И вот однажды он перешел ко мне.

Я смотрел на сине-зеленый туман Бездны и вслушивался в хрипы, стоны и шепоты проклятых там, на дне. От их ужасных голосов меня мутило. Давление в пещере, казалось, росло от минуты к минуте, а температура – наоборот, падала. Даже солнечные лучи, заливавшие алтарь, стали тусклее.

– Но почему за все эти столетия никто просто не убил проклятых на дне?

– Ты думаешь, кому-то хочется спускаться в неизвестность и, рискуя жизнью, сталкиваться с бесчисленными чудовищами?! – Веналайнен всплеснул руками. – Их там очень много, глупое ты дитя!

– Прямо много? – я напрягся. – Несметное полчище?

Шаман кивнул.

– Именно. И я хочу посмотреть, сможет ли твоя музыка заставить их наконец заткнуться. А то, может, и подстегнет их к тому, чтобы выстроиться акробатической пирамидой, дабы верхний смог вылезти и заглянуть в лицо своего бога. Ведь теперь не наши предки поклоняются им. А они – тебе.

Мурашки побежали у меня по спине.

– Не ссы, юнец, если они начнут вылезать, я столкну их обратно, – утешил Веналайнен. – Это – Спарта! В смысле, Кирьявалахти.

– Хорошо.

Я сел за рояль и начал играть.

Как всегда, моя музыка успешно зачаровала проклятых. Очень скоро их повизгивания и крики сменились полной тишиной, а потом – шепотами «отец… отец». Затем эти шепоты слились воедино, и вот уже по всей пещере хором разносилось:

– Отец! Снизойди, отец!

Проклятые твари уже не просто выли. Они пели.

Чудовищная многоголосая молитва – прямиком из бездны, обращенная ко мне.

Удивительно, но я уже привык к этому дерьму. Я совсем не волновался, моё сердце билось в нормальном темпе. По сути, это была штатная ситуация: я и мой фан-клуб из проклятых, чье развитие я твёрдо намерен поощрять.

Учитывая, что я играл одну из своих любимых мелодий, я даже испытывал наслаждение. Никогда не думал, что на нее может так хорошо лечь хоровое пение.

Проклятые твари начали постепенно выкарабкиваться из пропасти: причем уже не одиночками, как раньше, а парами и тройками. Тощие и толстые, странно перекрученные, чересчур длинные, с мордами, будто вырезанными наугад. Они медленно поднимались над краем алтаря, не переставая петь.

Веналайнен проворно сбивал их посохом обратно.

В какой-то момент всё это стало похоже на игру. Как в автомате с выскакивающими из отверстий привидениями, которых надо лупить молоточком: только теперь эти привидения были живыми, звали меня отцом и ползли ко мне с песней на устах, а молоточек находился в руках эксцентричного шамана.

Я даже почувствовал что-то вроде азарта.

Интересно, как много тварей я смогу поднять из Бездны?

Я играл всё громче, экспрессивнее; проклятых появлялось больше; Веналайнен двигался быстрее – четкие, отточенные, зрелищные движения!.. Я перешёл на музыку в стиле Ханса Циммера: мне казалось, я исполняю саундтрек к фильму о каком-нибудь герое с мечом, защищающем родную гору от захватчиков.

И вдруг: шаман крутанул посохом так, что тот засиял, и выкрикнул заклинание, после чего все-все видимые над Бездной твари дружно попадали вниз. Веналайнен повернулся ко мне и, положив мне руку на плечо, резко сказал: