Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

— Нет, вроде нормальный, — вынесла она вердикт, отстраняясь и садясь обратно на стул. Но на ее щеках проступил легкий румянец.

Я откашлялся, возвращая в разговор серьезность.

— Мне нужно практиковаться в своих навыках. Ты видела, что я делал с Лизой. Но это все на пределе и инстинктах. Мне нужно научиться контролировать эту силу. И для этого, как сказал мне один консультант, нужен подопытный.

Подопытный. Не самое удачное слово, но точное.

Ее глаза загорелись. Я видел в ней не жертву, а исследователя. Инженера, которому предложили разобрать невиданный доселе механизм.

Правильно. Любопытство — хороший стимул.

— Я тоже хочу практиковаться! — выпалила она, и в ее голосе звучал неподдельный энтузиазм. — И вообще, ты обещал мне все рассказать, а так ничему и не научил! Я тоже видела психею в морге! Может, я тоже так могу!

— Можешь, — кивнул я. У нее определенно был потенциал — я это чувствовал. — Скорее всего. Но сначала — ты поможешь мне. А потом я помогу тебе. Идет?

Она на мгновение задумалась, взвешивая предложение. Я видел, как в ее голове крутятся мысли, как она пытается просчитать все «за» и «против».

Умная девочка. Не бросается в омут с головой. Внезапно ее лицо озарила какая-то решительная улыбка.

— Идет!

Отлично. Теперь у меня есть и учитель фехтования, и подопытный для магических экспериментов.

Мы прошли в холл. Я отодвинул кресла, освобождая пространство у камина. Алиса встала в центре, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя готовность к эксперименту.

Я встал в метре от нее, чувствуя, как в груди начинает разгораться то знакомое тепло.

— Что нужно делать? — спросила она.

— Просто стой и постарайся не двигаться, — ответил я и, закрыв глаза, сконцентрировался.

Концентрация. Никуда не торопиться. Чувствовать, а не тянуться силой.

Я активировал «зрение». Психея Алисы предстала передо мной ярким, трепещущим оранжевым пламенем. Живая, энергичная, полная силы. Она пульсировала в такт ее сердцебиению, переливалась оттенками от темно-красного в центре до золотистого по краям.

Я протянул руку. Не физическую, а свой энергетический фантом. Пытался дотянуться до нее, почувствовать ее тепло, коснуться ее света.

Это было похоже на попытку поймать солнечный зайчик голыми руками. Я тянулся, концентрировался, но моя «рука» не дотягивалась. Каждое движение требовало огромных усилий, а результата не было. Я чувствовал, как утекает моя собственная энергия, как в висках начинает стучать, а во рту появляется знакомый металлический привкус.

Не получается. Слишком далеко. Ну или я слишком слаб.

— А будет больно? — спросила Алиса, и ее голос в моей голове прозвучал приглушенно, как из-за толстого стекла.

— Не должно, — ответил я, хотя понятия не имел, будет или нет. А что, если я случайно наврежу ей? Что, если мое неумелое прикосновение оставит на ее душе узел?

Мысль была неприятной, но я отогнал ее. Без риска не будет и прогресса. Ну и она сама согласилась.

Я попробовал снова. И снова. Методично, настойчиво, как хирург, пытающийся найти нужный сосуд в темноте. Полчаса пролетели незаметно. Пот выступил у меня на лбу и заструился по вискам. Перед глазами плыли цветные круги. Я чувствовал себя выжатым до последней капли.

На сегодня достаточно. Не стоит перенапрягаться.

— Все, — выдохнул я, открывая глаза. — На сегодня хватит.

Алиса смотрела на меня с сочувствием и едва скрываемым разочарованием.

— Не получилось?

— Пока нет, — признался я, вытирая пот со лба. — Но это только начало.

Я вышел на задний двор. Прохладный воздух немного привел в чувство, прогнал остатки головокружения. Лидия уже ждала меня, одетая в строгий черный тренировочный костюм. Волосы убраны в тугой пучок, лицо сосредоточенно.

Серьезно настроена. Хорошо. Значит, не считает это игрой.

— Готов, ученик? — спросила она, и в ее голосе прозвучали нотки, которые я слышал у Феликса Рихтеровича, и при этом ее собственные — ирония и легкая издевка.

Кажется, ей нравится, когда я оказываюсь в неловком для себя положении. Ну что ж, пусть наслаждается, пока у нее есть такая возможность.

Она не стала тратить время на разговоры.

— Стойка. Ноги на ширине плеч, задняя стопа перпендикулярно, передняя прямо. Колени согнуты. Вес распределен шестьдесят на сорок на заднюю ногу. Спина прямая.

Четко, ясно, без лишних слов.

Я пытался повторить. Тело, еще помнившее вчерашнюю тренировку с Феликсом, слушалось неохотно. Мышцы ныли, суставы скрипели, координация хромала.

— Не так! — ее голос был резок, как удар клинка. — Ты заваливаешься вперед! Спину выпрями! Ты не мешок с навозом тащишь, а собственное тело!

Она подошла и, сначала не касаясь меня, начала корректировать мою позу.

— Вот здесь, — она провела рукой в воздухе, очерчивая линию от моего плеча до бедра. — Представь, что у тебя внутри стальной стержень. Не гнись!

И, явно не выдержав моих ошибок, положила руку на мое плечо. Осторожно, словно боялась, что ее тут же ударит током. Но от прикосновения, как и тогда на приеме у Муравьева во время танца, ничего не случилось.

Нет желания мне навредить — нет и проблем.

— Плечи расслабь! Напряжены только ноги и кор! — сказала она, выравнивая мою осанку и постукивая по торсу. — Дыши! Ты не дышишь, Громов! Вдох на подготовке, выдох на движении!

Она гоняла меня по площадке, заставляя делать шаги вперед, назад, в стороны. «Шассе», «балестра», «флеш-атака». Термины, которые еще вчера ничего не значили, теперь обретали форму и смысл. Я повторял за ней как марионетка, пытаясь скопировать ее легкие, пружинистые движения.

Она красива, когда двигается. Каждое движение точно, каждый шаг продуман.

Я чувствовал, как горят мышцы, как сбивается дыхание, как каждая клетка тела протестует против этой непривычной нагрузки. Но я продолжал. Потому что понимал — это необходимо.

Лидия почти во всем подражала своему учителю. Скрупулезна, дотошна и безжалостна. Она видела каждую мою ошибку, каждую неточность, и с явным удовольствием тыкала меня в эти косяки.

— Левая рука! Где левая рука⁈ Она у тебя болтается как плетка! Баланс! Кор! Дыши, говорю!

Но мне от того было только лучше. Чем больше прорех будет устранено — тем быстрее растет моя компетентность.

А на Лидию я не держал зла. Тяжело сердиться на человека, который, во-первых, пытается тебе помочь, во-вторых, разбирается в деле стократ лучше тебя, ну и очень четко просвещает.

Тем не менее, я проклинал все на свете, но останавливаться не собирался. Она права. Без этой базы, без этой муштры, все мои инстинкты и рефлексы были бесполезны.

И потому что в глубине души я был ей благодарен. Она не просто отбывала повинность. Она действительно учила меня. И это было важнее любых слов.

Важнее любых слов о ненависти.

Глава 4

После тренировки мы вернулись домой. Я видел, что даже Лидия вымоталась, хотя она явно очень давно не занималась такими интенсивными упражнениями. Ее щеки и скулы раскраснелись, прическа растрепалась, и сама она взмокла, хоть выжимай.

Тело гудело. Мышцы горели. Каждый сустав и каждая связка протестовали после этой «разминки» и требовали немедленного отдыха.

Девушки молча разошлись. Я слышал, как через минуту Лидия вышла из своей комнаты и закрылась в душевой. Алиса же ушла в холл, где увалилась на диван и стала залипать в телефоне, листая ленту.

Они явно устали. Не столько от тренировки, сколько от всего. От этого бесконечного калейдоскопа событий, который всосал нас и не собирался отпускать. Я это понимал, потому что устал не меньше.

Но, внутри было странное чувство. Ощущение, что я… живу. Настоящую жизнь, полную приключений и проблем, которые нужно решать. Не выбирать, что сегодня заказать на ужин, а что-то более глобальное, влияющее на мою жизнь.

Я остановился посреди холла, оглядываясь. Пыль. За время нашего проживания она разлеглась тонким слоем на мебели, потому что ее никто не убирал. Пауки успели свить уютные гнезда в углах под высокими потолками.