Архитектор Душ III (СИ) - Вольт Александр

И в довершение — разводы на входе на мраморном полу, оставленные нашими мокрыми ботинками в тот самый первый день. Дом требовал ухода, но мы жили в нем и словно ждали, что кто-то придет и наведет порядок.

Только сейчас я понял это абсолютно четко: никто не придет.

Мысль была внезапной и простой. Мы не можем вечно жить в ожидании следующей катастрофы, прячась друг от друга по разным комнатам. Не можем вечно питаться яичницей и бутербродами, словно студенты в общежитии.

Это мой дом. То есть… теперь это мой дом. И если он мой, то он должна быть… домом. Местом, куда хочется возвращаться. Местом, где есть порядок.

Когда девушки, свежие после душа и переодетые в домашнее, снова сошлись в холле, я нарушил тишину.

— Итак, — начал я. — Я тут подумал. Вскрытие эльфа я все равно буду проводить завтра. Сегодняшняя тренировка отняла последние силы, и лезть с таким состоянием к секционному столу — верх непрофессионализма. Поэтому займусь им с самого утра. К тому же должна приехать Воронцова.

Они смотрели на меня, не понимая, к чему я веду. В их глазах читалась настороженность. Сейчас он что-то придумает. Снова.

— Поэтому, — я сделал паузу, обводя их взглядом. — Предлагаю провести остаток дня с пользой и заняться генеральной уборкой.

Тишина. Алиса моргнула, ее мозг, кажется, пытался обработать это словосочетание «Громов» и «генеральная уборка». А вот Лидия… на ее лице отразилась вся палитра аристократического возмущения. Она выпрямила спину, ее подбородок вздернулся.

— Громов, — ее голос был холоден, как лед Байкала. — Мы что, прислуга тебе?

Это был ожидаемый вопрос. И я был к нему готов.

— Прислуга? — я вскинул бровь. — Нет, Лидия. Ты моя ассистентка. Официально трудоустроенная, с окладом и будущими премиальными. Как и Алиса. Но живете вы, если мне не изменяет память, не в казенной квартире, а в моем доме. Бесплатно.

Я не давил. Я констатировал факты.

— Этот дом, — я обвел рукой давно не прибираемый холл, — теперь наше общее пространство. И я не собираюсь жить в хлеву. Думаю, вы тоже.

Я подошел ближе, мой тон смягчился. Я не командовал, а объяснял. Как маленьким детям, которые упрямятся потому, что им просто не хочется. Но у взрослых людей есть слово «надо». А раз «надо», то мы будем это делать.

— Послушайте, я прекрасно понимаю, что вы обе не подписывались на роль домохозяек. И я не собираюсь взваливать все на вас, а сам сидеть, закинув ноги на стол. Я говорю о разделении обязанностей. Зря мы, что ли, в тот день закупались бытовой химией на полгода вперед? И это вы были инициаторами, к слову, говоря, — я увидел, как Лидия мгновенно задохнулась от возмущения из-за того, что я сделал ее крайней. — Но-но, госпожа Морозова, я не закончил, — я выставил указательный палец перед ней. — Поэтому вы сначала займётесь своими жилыми комнатами, а дальше — общими зонами. Я займусь своей комнатой, душевой и вторым этажом.

Они молчали. Я видел, как в глазах Лидии борется аристократическая спесь с доводами разума. Она понимала мою правоту. Понимала, что жить в чистоте и порядке — это не унижение, а базовая потребность цивилизованного человека.

— Ну да, — неожиданно подала голос Алиса, нарушив напряженную тишину. Она пожала плечами. — А то в этой пыли скоро новые формы жизни заведутся. Еще придется проводить вскрытие какой-нибудь разумной плесени.

Лидия искоса посмотрела на нее, и на ее губах промелькнула тень улыбки.

— Хорошо, — наконец сказала она, и в ее голосе уже не было прежней враждебности. — Но с одним условием.

Я скрестил руки на груди.

— Ну-ка. Удиви меня.

— После уборки ты готовишь ужин. Что-нибудь… приличное, а не яичницу. Я устала от твоей спартанской диеты.

— Хох! Как будто вы, барышни, готовили что-то более экстравагантное! — выпалил я, но тут же смягчился. — Договорились, — кивнул я, чувствуя, как внутри разжимается какой-то узел. — Вечером будет бефстроганов с грибным соусом. Идет?

Ее брови вздернулись вверх от удивления.

— Бефстроганов с грибным соусом? — она хмыкнула. — Верится с трудом, но давай уж посмотрим на итоги.

Я прошел в душ. Горячая вода смывала с тела не только пот после тренировки, но и напряжение последних дней.

Выйдя из душа, я набрал номер Игоря. Он был на дежурстве.

— Да, Виктор Андреевич? — голос в трубке был бодрым и немного испуганным. Видимо, боялся, что я снова нашел какой-то косяк.

— Игорь, как обстановка? Тело из леса доставили в прозекторскую?

— Так точно! Час назад привезли. Все оформил и убрал в камеру.

— Отлично, — сказал я. — Слушай внимательно. Закрываешь прозекторскую на все замки. До понедельника туда никто не должен входить. Вообще никто. Ни полиция, ни санитары, ни тем более посторонние. Если кто-то будет ломиться — звони сразу мне. Лично. В любое время дня и ночи. Понял?

— Понял, Виктор Андреевич, — в его голосе прозвучало недоумение, но спорить он не стал. — Будет сделано. А что-то случилось?

— Пока ничего. Просто сделай как я попросил.

Я положил трубку. Тело было уликой, и я не хотел, чтоб кто-то к нему прикасался, пока мне все не станет ясно. Что, если те, кто провел ритуал, захотят вернуться и забрать свое творение? Что, если это тело — своего рода маяк, привлекающий к себе всякую нечисть? Ее-то в этом мире еще и не хватало… Нет. Пока я не разберусь, что с ним не так, оно должно быть под замком.

Когда я спустился вниз, работа уже кипела. Девушки, вооружившись тряпками, швабрами и флаконами с чистящими средствами, развернули настоящую военную кампанию против пыли и грязи. Алиса с энтузиазмом осваивала навороченный пылесос, который, похоже, нашла в одной из кладовок. Он гудел как истребитель на взлете и всасывал в себя все, что было плохо прикручено к полу.

Лидия же, с видом полководца, руководящего сражением, методично, сантиметр за сантиметром, оттирала потускневшую полировку мебели, возвращая ей былой блеск.

Они снова спорили. Не зло, а по-деловому. О том, какое средство лучше для паркета, и стоит ли мыть хрустальные подвески на люстре, или просто смахнуть с них пыль.

Я усмехнулся и, закатав рукава, направился на кухню.

Мы прибирались до позднего вечера, отмывая окна, мебель и молы. К концу уборки дом наполнился светом. Мы вычистили камин, и он перестал пахнуть старой сажей. Мы разобрали завалы в кладовках, выкинув тонны ненужного хлама, оставшегося от прежних жильцов и, видимо, от самого Громова.

Когда все было закончено, я откупорил новую бутылку вина и принялся за готовку.

Слова Лидии — «посмотрим на твое исполнение» — я воспринял как вызов. Она считает, что я не способен приготовить вкусно такое блюдо? Что ж, иногда полезно разрушать чужие стереотипы. Особенно, когда это доставляет удовольствие.

Готовка, а не разрушение чужих ожиданий. Хотя… второе тоже бывало забавным, если речь шла в хорошем контексте.

Кухня после наших совместных усилий сияла чистотой. Сталь и мрамор отражали мягкий свет ламп. Воздух был свежим, наполненный ароматизаторами лимона и хвои.

Я выложил на столешницу наши трофеи из супермаркета: увесистый кусок говяжьей вырезки, тугие, пахнущие лесом шампиньоны, пару луковиц, сливки и банку дижонской горчицы. Просто, но со вкусом.

Надев фартук, который обнаружился в одном из ящиков, я почувствовал себя странно. В своей прошлой жизни я готовил. Нечасто, но с удовольствием. Это было моим способом медитации, возможностью отключиться от мира мертвых и создать что-то живое, теплое, вкусное.

Но в этом теле, в теле Виктора Громова, этот простой бытовой ритуал ощущался иначе. Словно я возвращал не только этому дому, а и этому телу что-то… человеческое?

Нож в моей руке двигался уверенно. Лезвие легко скользило по волокнам мяса, нарезая его на тонкие полоски. Никакой спешки. Алиса, заглянувшая на кухню за водой, на мгновение замерла, наблюдая за моими руками. Я видел в ее глазах то же удивление, что и на лице Лидии, когда та увидела меня в фехтовальной стойке.