Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

– Да что там взять кроме сердец? – говорит Германыч. – Их пока толком не изучили, недавно с ними познакомились. А вот змеи, на которых ты вчера наткнулся, встречаются и в других прорывах… из‑за них Пилюлькин больше всего переживал. Ему для многих эликсиров такой яд сгодился бы, а там в каждом клубке не меньше десятка змей. Если бы не сжег – заработал бы сотню, не меньше.

Удивляюсь, но внимательно слушаю дальше. Заметно, что Пилюлькин с завхозом общаются часто. Целитель рассказал в подробностях практически все, что вчера произошло во время проверки.

– Помню, на тропе на нас вылезли кротокрысы, – вспоминаю. – Целая стая.

– Там только зубы, – сразу же поясняет завхоз. – Они очень прочные – их в основном для резцов берут. Ещё бы! Такие даже камни прогрызают. Да и работы с ними не особо много – только зачаровать. Зато металл берут на раз. В общем, они у нас в ходу. Вы на них больше всего денег и сделали. Но такие во всех прорывах есть. По виду отличаются, но повадки схожие.

– Они на нас вылетали как мухи на мед, – подтверждаю.

Германыч ненадолго задумывается.

– А что по поводу энта? – вытягиваю мужика из мыслей.

– Дерево мы на сторону не продали, себе оставили, – сообщает завхоз. – Полезная штука. Пригодится, когда начнете проходить артефакторику. На него почти любые зачарования как родные ложатся. Дерево энта по своим характеристикам как серебро прорыва, почти ему не уступает.

Примерно прикидываю, сколько осталось дерева, и сколько денег мне выплатили за серебро прорыва. Сумма впечатляет.

– Если бы ты нашёл сердце, – усмехаясь, произносит Германыч и бросает на меня острый взгляд.

Делаю вывод, что, скорее всего, преподаватели знают, что сердце у меня.

– Что тогда? – спрашиваю как ни в чем не бывало.

– Что‑что, – шутливо передразнивает завхоз и улыбается. – Дорогая штука. Тебе пригодится только через два года, на последнем курсе. Благодаря ему можно неплохо усилиться. Но только одному магу.

– А сколько примерно стоит это сердце? – раз уж всё равно знают, почему бы не уточнить.

– Я бы взял за две тысячи, но государственные скупщики возьмут за тысячу, может быть, за тысячу двести, – подсчитывает Германыч.

– И что можно с помощью него усилить? – иду дальше.

– Стойкость. Это же логично, – хмыкает завхоз. – Если сердце правильно обработано, то с его помощью маг становится слабо уязвим для физического урона. Поэтому бойцы зачистки любят эту штуку. Всегда держат запас денег, чтобы выкупить, если повезет.

Завхоз обрывает сам себя. Из его слов прекрасно понимаю, что, скорее всего, бойцы всё‑таки втихую покупают что‑нибудь у студентов. Но с учетом моего странного магического таланта сердце лучше бы оставить себе.

– Примерно так. Ответил на твои вопросы, студент? – завхоз дает понять, что объяснения подошли к концу.

– Да, спасибо, это было очень важно для меня, – благодарю мужика.

– Да, знаю, – усмехается он. – Ладно, заходи послезавтра – постараемся выполнить твой заказ.

Выхожу от Германыча, как всегда, немного под впечатлением. Сомнений, что он знает про сердце, не осталось. При этом мужик с интересом наблюдает, что мы будем с ним делать. Самое забавное, что именно этот ингредиент сможет заполнить мою некоторую магическую слабость, и я смогу не бояться большого количества ударов или повреждений. Хм. А ведь почти все из команды скоро смогут делать себе щиты. Олеся так уже может. Ладно, постепенно разберемся.

От завхоза сразу иду в столовую на завтрак. Время позволяет. Буквально делаю два шага от двери, как меня перехватывает Алекс.

– Ларик, подожди! – останавливает меня парень.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Ты куда? На завтрак? – спрашивает куратор и, не дожидаясь моего ответа, продолжает, – ты можешь его пропустить?

– Пропустить завтрак? – удивляюсь довольно странной просьбе. – Могу, – прислушиваюсь к себе. В принципе, есть не особо хочется. – Да, если очень нужно, могу, – пожимаю плечами. – А что случилось?

– Нужно. Слушай, тут такое дело, – мнётся Алекс. – На самом деле, ты можешь не соглашаться, дело твое, но тут образовалась небольшая проблема. К нашему завучу заявились следователи.

– Это небольшая проблема? – переспрашиваю. – И в каком смысле заявились? Да ещё и во множественном числе? – удивляюсь.

Продолжаем идти в сторону столовой. Алекс идёт ровно в моем темпе.

– Их двое, – поясняет парень. – Когда я уходил, один сидел у завуча, другой у директора. Оба пытались добиться свидания с тобой.

– Хорошо, допустим, – соглашаюсь. – Только не понимаю, в чём интерес следователей тащиться на дирижабле из самой столицы?

– Да, насколько я понял, директор тоже пытается от них добиться этой информации, – продолжает Алекс. – В результате они последний час моют друг другу мозги. Может, ты мне скажешь, в чем их интерес?

– Единственное место, где я пересекался со следователем – в городе, когда меня положили в госпиталь, – честно говорю. – И я вроде все рассказал этому следаку.

– Понимаешь, следователи не разбирают дела магов, на это у нас своя комиссия, – размышляет куратор. – Никаких разбирательств по поводу наших учеников и быть не может. Тут весьма странная ситуация. Двое следователей из столицы смогли ради такого дела подрядить винтокрыл, чтобы их сюда забросили. В общем, они хотят поговорить именно с тобой. Можешь отказаться – и мы их отправим туда, откуда приперлись, если есть сложности.

– Да вроде нет у меня сложностей, – отвечаю. – Не знаю, что могло заинтересовать людей с такими полномочиями.

Мы подходим к столовой и останавливаемся. Аппетит так и не появился.

– Ну, смотри, – обращается ко мне куратор. – Если ты не против с ними поговорить в присутствии меня или в присутствии нашего директора…

– Давай, – соглашаюсь, не дожидаясь, пока куратор договорит. – Не вижу никаких проблем.

– Пойдём тогда, – зовет за собой Алекс и тут же ныряет в проход рядом со столовой.

Поднимаемся на второй этаж. Здесь заметно стабилизировали все стены, не вижу никаких проявлений хмари. Это успокаивает. Алекс стучится в дверь и заглядывает в кабинет.

– Генрих Олегович, можно? – обращается он, судя по табличке с ярким указателем, к директору.

– Алекс, заходи, – слышу мужской бархатный голос.

– Я не один, – предупреждает куратор.

– Студент решил поговорить? – уточняет директор.

– Вроде как, – неуверенно отвечает Алекс и пропускает меня в кабинет.

Внутри кабинета примерно такой же аскетизм, как и в кабинетах других преподавателей, где я уже побывал. Вытянутое окно. Возле стены огромный, даже монументальный стол. Рядом шкаф, забитый кристаллами, металлическими пластинами и странными фигурками. Напротив стола несколько кожаных кресел, пару из которых занимают гости. Видимо, оба перебрались сюда.

Рассматриваю мужчин. Оба следака чем‑то похожи на Козьму Евфремовича. И похожи не одеждой, а по внутреннему ощущению.

Директор сразу перетягивает внимание на себя. Вроде бы совершенно обычный, седоватый, с бородкой. Довольно непримечательный. Но при первом же взгляде на него появляется ощущение, что я смотрю на ядерный реактор без кожуха. Никогда не смотрел на ядерный реактор, но думаю, что ощущения должны быть примерно такие. Теперь понимаю, что имел в виду целитель, когда говорил о фонящем архимаге. Подозреваю, именно такое ощущение плотности, внутренней силы и еле уловимых отблесков стихии в глазах. Именно это отличает сильных магов.

На фоне директора гости из столицы абсолютно теряются. Да и ведут они себя очень сдержанно. Есть ощущение, что они прямо сейчас находятся в клетке со слегка проснувшимся драконом, про которого ничего не знают: то ли он голодный, то ли сытый.

– Здравствуйте, – здороваюсь с Генрихом Олеговичем.

– Приветствую, – подмигивает мне директор. – Ты не против поговорить с господами из столицы? – спрашивает он.

– Не вижу в этом большой проблемы, – отвечаю.

Немного удивляюсь реакции директора. Этот дракон, похоже, изначально на моей стороне.