Кровь черного мага 7 (СИ) - Гарднер Эрик

— Мне кажется, что после истории с французами все это и так прекрасно поняли, — возразил Прегиль.

— Человеческая память очень короткая. А еще они не учатся на прошлых ошибках, так что дракон на гербе и флаге будет служить отличным напоминанием.

— Что ж, вероятно, вы правы. А вы когда собираетесь ехать в Шверин?

— Думаю, что послезавтра. Поедете со нами?

— Да. Вообще мы все готовы оказать вам помощь в подготовке.

— О, тогда это к Маделиф и Маргарете — я поручил это им.

— Что ж, тогда я к ним с удовольствием присоединюсь. Вы позволите? — он забрал у меня наброски и удалился с ними к моим супружницам.

Я посмотрев на них всех, сделал еще несколько набросков, позвал кобольда.

— Ноткер, отнеси это в Идар-Оберштайн, передай господину Эрцу, скажи срочный заказ. У его мастеров-гномов есть пять дней.

— Да, Ваше Величество.

— А как с Ленели всё прошло?

— В общем, неплохо, но она испугалась змей в зимнем саду… — Ноткер смолк под моим взглядом.

— Ты додумался показать ей болотных тварей?

— Ну они никого не трогают и весьма дружелюбные. В любом случае, госпожа Фогель осталась довольна отснятым материалом.

Я кивнул и глянул на «Омегу» отметив, что уже десять вечера и приказал супругам заканчивать дела и отправляться спать, если они хотят к дате коронации выглядеть не просто отдохнувшими, а желательно сногсшибательно.

На следующий день Прегиль притащил мне огромный список приглашенных персон и час я потратил подписывая приглашения для самых важных из них. Кобольды тут же относили их адресатам.

После Прегиля мои супруги привели портных с образцами материалов и эскизами платьев и костюмов. Я поморщился.

— Меня вполне устраивал тот герцогский костюм, в котором я был на прошлых коронациях, — заметил я. — Аскетично, со вкусом и без пафоса.

— Только он черный, Эгихард, — возразила Маделиф. — Сейчас не тот случай, чтобы…

— Там была белая рубашка.

— Я согласна с Маделиф — в этот раз надо что-то сильно светлее, тем более для контраста, — поддержала волшебницу Маргарете.

— Для контраста с чем? — не понял я, а Маргарете с улыбкой показала наброски всадников в светлых костюмах на черных лошадях вполне узнаваемой породы. — Вы хотите, чтобы мы ехали верхом? Это в какой момент церемонии? Что-то не припомню подобного в ваших вчерашних планах.

— Я подумала, что лишний раз демонстрация принадлежности всех нас к Фризии будет не лишней, — заметила Маделиф. — К тому же это будет красиво и торжественно, да и подданных позволит объехать быстрее в приветственной части.

— А вы и ездить верхом умеете? — поинтересовался я, поглядев на нее с подозрением.

— Да, я и некоторые маги из Гильдии покупали у тебя фризских лошадей для занятий верховой ездой, — отозвалась Маделиф с улыбкой, догадавшись о подоплёке вопроса. — И кажется твоя тетя тебе об этом рассказывала.

— Без подробностей. Странно, что об этом вы в своем дневнике не писали.

Маделиф чуть смутилась.

— Так ты не против, Харди? — спросила Маргарете. — Я вообще предложила использовать грифонов, но Маделиф сказала, что это неприемлемо.

Я кивнул, соглашаясь. После этого мы вернулись в выбору тканей и эскизам торжественной одежды. Портные сняли с нас всех мерки и удалились работать. А мы направились в Графский зал, обедать. На рождественской ели до сих пор горели магические огоньки, которые я подвесил во время интервью с Ленели. Словно отозвавшись на мои мысли, в зал, стуча каблуками по паркету, вошла журналистка. За ней один из ее работников вез тележку с установленном на ней телевизором, видеомагнитофоном и катушками с проводами.

— Приятного аппетита, Ваше Величество, — поприветствовала Ленели и помахала в воздухе видеокассетой. — Готовый смонтированный материал. Если вы дадите добро, я тут же запущу это в эфир.

— Вижу вы предусмотрительно и технику захватили с собой? — заметил я.

— Да, меня госпожа Халевейн предупредила, хотя мне следовало бы самой догадаться, что у вас тут подобной не найдется.

— Попросила госпожу Фогель приобрести лучшее для твоей библиотеки, — добавила Маделиф. — Возможно, еще пригодится.

Помощник Ленели между тем подключил кабели, журналистка вставила видеокассету и запустила запись.

Интервью вместе с репортажными вставками из замка и шахт Идар-Оберштайна вышло в итоге больше двух часов.

— Я ведь всё хорошо рассказал, Ваше Величество? — поинтересовался незаметно появившийся кобольд.

— Отлично, Ноткер, — я с улыбкой бросил ему золотую монетку, которую тот с благодарностью поймал. — Еще чуть-чуть и станешь звездой экрана.

— Вы ему сколько уже дали? — поинтересовалась Маделиф, наклонившись к моему уху.

— Достаточно.

— И он не исчезает, продолжая вам служить?

— Именно так. Противоречит правилам обращения с кобольдами? — заметил я с насмешкой и посмотрел на ожидающую Фогель. — Отличная работа, госпожа Фогель. Можете пускать в эфир.

— Спасибо, Ваше Величество. А можно я присоединюсь со съемочной группой в Финбарру и Карлфриду? Репортажи о задержании предателей и преступников тоже могут оказаться полезными.

— Сейчас подобное лучше не показывать. После коронации, это будет куда актуальнее, чтобы новые чиновники понимали свою ответственность.

Фогель кивнула и, попрощавшись, ушла, а я поглядел на вопросительно Маделиф.

— Сегодня надо закончить дела с портными и подготовкой одежды, — ответила она, правильно считав вопрос. — А завтра, думаю, мы уже можем отправляться в Шверин. Прегиль уверял, что Шверинский замок в отличном состоянии, но надо убедиться самим. Сама я там ни разу не была. Возможно что-то всё же придется быстро приводить в порядок.

— Я бывала пару раз, но в детстве, — заметила Маргарете. — Тогда с замковыми строениями и внутренними залами действительно было всё в порядке. Да и с прилегающей территорией — тоже.

— Это с озерами-то? — поинтересовался я с улыбкой.

— Я про огромный призамковый парк, Харди, и небольшие сады вокруг самого замка.

— Сейчас там, наверное, уныло.

— Можешь устроить весну, как недавно в Париже? — поинтересовалась Маргарете и у нее начали разгораться глаза.

— Я подумаю…

— Харди, ну пожалуйста! — Маргарете обняла меня, плотно прижавшись и поцеловала, вызвав на лице Маделиф крайнее неодобрение. — Это же будет здорово! Все впечатлятся!

— Это отнимает много колдовской энергии, Маргарете, — произнесла волшебница. — Думаю, что нам достаточно будет обычной погоды, без магической настройки.

— Ага, наколдую вам эдельвейсы и хватит, — отозвался я, поднявшись и глянув на обеих с насмешкой. — Пойду пройдусь до конюшни, а то мне кажется, что жеребчик, которого я объездил еще в Ирландии, успел уже об этом забыть.

— Портные прийдут через три часа. Возвратись, пожалуйста, к этому времени, — отозвалась Маргарете.

Я вышел из замка, уселся в «Бронко» и спустился с холма к конюшне. Там достал из бардачка дневник отца, который я забрал у недавно убитых некромантов, но потом решил, что к черту отцовские записи, которые точно испортят мне настроение. Подумав, что вернусь к этому после коронации и решения куда более главных проблем, я бросил дневник обратно и вышел из машины.

На конюшне было тепло, густо пахло сеном, навозом и конями. Впрочем, везде царила почти идеальная чистота и я не удивился обнаружив кроме обычных конюхов трех своих кобольдов. Меня поприветствовали и показали, где находился вожак табуна. Молодой жеребчик агрессивно зафыркал, зло лягнул дверь денника, но потом, словно учуяв мой запах, резко присмирел, повернулся ко мне мордой. Я просунул руку между прутьев, погладил голову.

— Ох, Ваше Величество, — выдохнул один из конюхов. — Эта бестия никому не дается. Мы его и чистим каждый раз с трудом — четверо его держат, а один, рискуя быть растоптанным, работает скребком.

— Вот как? Удивительно, а со мной совершенно смирный, — я поглядел на табличку с именем на двери денника. — Проклятье, совсем забыл как его зовут — а ведь характеру соответствует.