Мэр вдруг начинает смеяться — надрывисто и истерично.
Начальник полиции достает из папки фото.
Школа, сожженная дотла. — Когда он спалил это место… Мои люди нашли в руинах мешок. Там были… фотографии наших домов, адреса и расписания детей…
Глава думы, наконец садится и говорит — Я ежемесячно платила ему, чтобы он не трогай мой район. Он брал деньги и улыбался… Говорил, что твоя очередь придёт…
Мэр подливает еще коньяка, проливая добрую половину на документы.
— А теперь он едет в столицу… Пусть там его бояться… Пусть там дрожат. Теперь он не наша головная боль. Он поднимает бокал, но жидкость колышется…
Прокурор внезапно встаёт, сметая билеты на пол. — Мы должны предупредить их! Хотя бы анонимно!
Коллектив с безумными глазами перешел в наступление. — Ты с ума сошел!? Если он узнает… Горло сжимает спазм. — Он вернется и начнет с нас…
Снова нависает тишина. Начальник полиции рвёт доказательства на куски.
— Столица большая… Его там задавят… Или… он их задавит… Нам уже никакой разницы.
Женщина выдавливает улыбку и произносит — Предлагаю выпить… За его новый путь.
Через час все кроме мэра разъезжаются по домам, оглядываясь через плечо.
Мужчина решает проверить наличности в сейфе, но с ужасом вместо денег находит записку — Спасибо за проводы… Вернуть с подарком… Ваш А…
Утром, в тени заводских труб стоит поезд.
На перроне — ни души.
Только бесы в человеческих шкурах грузят ящики в багажный вагон.
Послесловие автора
Послесловие автора…
Довольно тяжелая была для меня работа…
Я заметил, что чем больше ты пытаешься в мальчуковую нигилистическую философию, тем быстрее моральнее устаешь…
К окончанию, я самостоятельно не могу вынести вердикт — а хорошо ли у меня получилось.
Пока что понял, что мне еще практиковаться и практиковаться…
В сердце тлеет желание написать что-то душераздирающее, чтобы человеку на душе было хорошо — после прочтения плохих вещей и событий…
Я кажется понимаю авторов, которые скачут от одной своей книги к другой…
Быстро устаешь от одного потока мыслей и направленности.
Вероятнее всего, следующее моё произведение будет иным.
В планах есть воскресить мою историю про зомбей и юношу в компании взрослой женщины. Единицы вспомнят забавное название — как дожить до тридцати.
Что касается моей жизни…
Тоскливо как-то… Вот прям по-настоящему тоскливо…
Но главное, что, не смотря на черную грусть, я продолжаю и продолжу жить по принципу, который не раз озвучивал в своих книгах.
— КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДЕЛАЙ ТО МАКСИМАЛЬНОЕ, НА ЧТО ТЫ СПОСОБЕН! Можешь грустить и плакаться, приписывать себе несуществующие психологические диагнозы и расстройства, но сука делай! Постоянно делай хоть что-то! Не останавливайся!
Вот и я.
Работаю как чёрт.
Коплю деньги чтобы порадовать маму.
Перелом шейки бедра зарос, и я начал ходить в зал.
И разумеется, свободные минуты посвящаю творчеству на радость вам и себе.
Еще бы хотелось ситуацию как пелось в песенке — Михаил Ножкин “Последний бой” (а мне в девчоночку хорошую влюбиться) Но сейчас найти родную душу сложнее — чем построить карьеру как у Илона Маска…
Но и тут наверстаем…
