Путь попаданки. Книга 1 (СИ) - Иванова Инесса

Не хватало девиза, как принято у аристократии, вероятно, глава шайки либо опасался его писать, дабы не быть связанным с покровителями, либо девиз просто не поместился на оранжевой прямоугольной тряпице, служившей знаменем.

Меня грубо втолкнули внутрь, что я упала на колени и руки.

Пахло ладаном и свечами, шипровой водой и миррой. Странные запахи для шатра бандита.

— Не спешите поднимать головы, гранда. Я полюбуюсь изгибом вашей нежной шеи. Длинная, красивая, белая, но её так легко сломать грубой рукой, — заговорил приятный баритон.

И я вздрогнула: Бланка слышала этот голос на своей собственной свадьбе!

— Позвольте вашу руку, гранда. Я помогу вам, — и мужчина настоял, чтобы помочь подняться.

Но готов ли он помочь во всём остальном?

Я посмотрела ему в лицо.

Это был крепкий, приятно сложенный мужчина с чёрными вьющимися кудрями до плеч, смуглый, лицо открытое приятное, бородка аккуратная, а-ля испаньолка, но всё портили глаза. Они были разного цвета: один зелёный, другой — карий.

— Я помню вас, дон. Вы были на моей свадьбе, лишь имя позабылось. Простите, вся моя прошлая жизнь теперь кажется ненастоящей.

Он смотрел на меня и держал за руку, а потом поднял её и поцеловал, всё так же не сводя с меня масленого взгляда. Я понимала, что это значит: все считали меня красавицей, все хотели воспользоваться моим положением только потому, что я королева.. А вот фиг вам!

— Вижу, вы тоже позабыли этикет, дон, раз подняли мою руку, когда должны были склониться к ней, — произнесла я, и, наконец, мужчина отпустил меня.

Но не отошёл.

— Вы устали, гранда, давайте пообедаем.

— Как мило, — ответила я, подходя к столу, накрытому белой скатертью, беря из корзины красное яблоко. Оно было как декорация и почти не пахло.

На столе стоял кувшин с вином, две фарфоровых тарелки, столовые приборы, поблескивающие серебром. Всё это казалось картинкой из другой рамы.

— Что-то здесь не так, дон, но я не пойму вашу игру. Пока не пойму. Скажите, это вы писали мне письмо? Не отрицайте, кроме вас, некому.

Мне надоело играть в кошки-мышки. Я обернулась к похитителю и смело посмотрела на него, поймав себя на мысли, что если бы сейчас сюда ворвался герцог Каста и сжёг всё дотла, я бы обрадовалась.

Видимо, устала. И была зла на всех, кто считал, что меня как куклу можно перекладывать из одного сундука в другой!

— Молчите?

— Вы не вспомнили моё имя?

— Хорхе. Вы главарь местной шайки, верно?

— Тогда как я мог оказаться на вашей свадьбе?

Его забавляла моя растерянность. Он улыбался, но глаза оставались холодными. И разорванное ухо добавляло главарю грозный вид, как метка Зверя. Гетерохромия — разные по цвету глаза — в средневековье считалось отметиной Нечистого.

Думаю, кем бы ни был мой похититель, а в жизни ему пришлось немало вынести. Будь он сыном неблагородных родителей, и вовсе бы не дожил до взрослых лет.

— Я видела вас в толпе приветствующих.

Память Бланки не давала мне увидеть картинку, лишь её разрозненные куски. Хоть убей, я не помнила, кто передо мной, но попыталась догадаться.

— Вы не говорили со мной. Однако раз присутствовали при дворе, то благородной крови. И как же получилось, что вы стали разбойником с большой дороги?

Я позволила усадить себя в кресло, хозяин сел за стол напротив.

Смотрел на меня с любопытством и едва сдерживаемой улыбкой, будто ему было интересно наблюдать за тем, как я барахтаюсь в догадках.

— Оставим в покое моё тёмное прошлое, гранда, поговорим о вашем будущем. Оно же интересует вас гораздо больше?

— Верно, дон. Но что-то подсказывает мне, что ваше прошлое и моё будущее крепко связаны, иначе бы мне не быть здесь. Так, вы хотите моей смерти?

Глава 22

— Что вы можете мне предложить, ваше опальное величество? Вы даже себя не можете спасти. Вы уже ослабили свою магическую защиту донельзя, так мне передали, так что довершить начатое вами несложно, — усмешка на его красивом лице стала горькой. Вероятно, я задела болезненные струны его души.

— Так скажите, разве вы королева без королевской магической защиты?

Значит, кто-то донёс. Среди приближённых Бланки есть шпионка. Надо запомнить это и вычислить предателя.

Если вернусь.

— Сейчас мы почти равны, дон. Но если оба приложим усилия, то всё поменяется. Удача любит отчаянных, вам ли это не знать?

— Если вы так умны, ваша милость, какой хотите казаться, скажите, кто меня послал?

Хорхе наклонился через стол и накрыл своей ладонью мою, сжимающую другое красное яблоко.

— Или вы только Ева, соблазняющая меня отравленным правдой яблоком?

Я попыталась вырвать руку, но он держал крепко. И в его разномастных глазах я читала приговор себе. Неокончательный.

Наконец, я получила относительную свободу. Встала и принялась медленно ходить, стараясь не смотреть на разбойника, чтобы не сбиться. Не выказать страх, который стылым клинком торчал в груди.

И каждый раз, когда я делала шаг в сторону, он колол меня, напоминая: «Я ещё здесь. Бой не окончен, но ты уже серьёзно ранена. На чьих руках ты испустишь последний вздох?»

— Это не Мария. Она презирает таких, как вы, потому что желает забыть, что сама такая же. Или ещё ниже — шлюха, ублажающая в постели чужого мужа за золото и титулы.

— Вы ненавидите её.

Хорхе встал и подошёл сзади, обняв меня за плечи. Легонько, но его руки сжимали крепко, в тиски, из которых я бы при всём желании не смогла вырваться.

— Сначала, да. А потом мне стало на неё плевать. Я хочу видеть, как грязь втопчут в грязь, где ей самое место.

— Вы жестоки, ваше величество.

— Нет, я справедлива, как и наш король.

Специально упомянула о короле, чтобы остудить пыл бандита.

— Так может, это он отдал приказ? — тихо спросил Хорхе, склоняясь к моей шее, и легонько поцеловал меня. — Что помешает мне насладиться вами, а потом придушить? Ваша смерть будет лёгкой.

— А ваша нет, — выдохнула я, дрожа всем телом и понимая, что никто меня не спасёт.

Где этот чёртов герцог?!

Потирает руки, радуясь, что нашёлся ещё один дурачок, на которого можно свалить грязную работу? А потом сделать вид, что таков и был план!

К чёрту этих мужиков, сама себя спасу!

Я вывернулась из объятий Хорхе и взглянула ему в лицо. Вероятно, он опешил от такой прыти, потому что не сделал попытки поймать меня снова.

— Вас казнят на городской площади. Повесят как вора и разбойника. Или сначала четвертуют, а потом повесят. И все добропорядочные подданные придут плюнуть в вашу кровь и разбитое под пытками лицо, как во врага королевства. Очень удобно так избавляться от врагов! Мало ли что он там плетёт про договорённости под допросом с пристрастием?! Разбойник с большой дороги, они все лгуны! Так порешат.

Хорхе побледнел, было заметно даже под его смуглой кожей, будто я надавала ему пощёчин. Будто смерть уже дыхнула ему в лицо. Каждому здесь она предстаёт в своём облике.

А я уже вошла в раж и не собиралась останавливаться.

— Это не король приказал вам, ему нет смысла убивать меня, дон. Ему нужны законные наследники, против прав которых не выступят другие подданные. А вот партия Марии с моим воцарением может потерять всё. Но она слишком недальновидна, чтобы поручить это дело двоим.

— Двоим?

В его лице мелькнуло подозрение, но оно было направлено не против меня. Он, наконец, начал что-то понимать.

— Конечно, успех такого важного дела нельзя поручить одному. Вдруг вы окажетесь слабым духом? Или тот, другой.

Я решила укрепить подозрения и продолжила. Меня тут осенило!

— Это её отец приказал вам, верно? Канцлер Тавора? И пообещал восстановить вас в правах дворянина. Забыть о прошлом, вы начнёте жизнь с чистого листа, так он говорил? Так знайте, дон, это ложь. Если бы была правда, подумайте, вы бы стали для маркиза и его дочери постоянной угрозой. Настроение его величества переменчиво, короли часто меняют симпатии, а у вас в руках такой козырь против канцлера! Никто такого не потерпит! Вы не могли об этом не думать, дон Сервальо!