Мелкий писец (СИ) - Мамин Олег

— Слова твои — истина, брат. Не стоит мешать замыслам богов.

Глава 8

Паводок уже далеко не в пиковом состоянии, вода почти на нормальном уровне. Берега грязноваты, ещё какое-то время не просохнут, но это теперь не так уж важно. Главное, что крокодилы теперь не мешают собирать заготовку под писчий папирус.

Собрал достаточное количество, даже не применяя заклинание, отгоняющее их.

Золотую фигурку крокодила я не стал тратить, пока у меня нет никаких потребностей. Обмазал её глиной, чтобы не вводить никого в искушение, и повесил на шнурке на шею. Мог бы купить чистые свитки, но раз учитель велел сделать самостоятельно, значит, в этом есть какой-то смысл. Я не решился его ослушаться, ведь он легко может проверить, работал ли я над изготовлением листов.

С помощью ножа, одолженного у Пакера, разделал стебли на заготовки, размочалил с помощью более-менее гладкого камня, а потом прижал другим для сушки, выбрав местечко в углу парка.

Всё это время вокруг меня крутился Нефернен, ему было крайне любопытно, чем я занимаюсь. Ничуть не смущаясь поступил по методу Тома Сойера. Правда, платы с него брать не решился, а то ещё влетит от его отца. Да и не нужна мне крыса на верёвочке… Не помню, что ещё подарили герою Твена.

Парень, хоть и ведёт себя хамовато и нахально, оказался смышлёным. Даже подростки в деревне не так быстро приноровились к разделке стеблей. А этот так ловко орудовал не совсем подходящим ножом, что я на секунду засомневался, не занимался ли он изготовлением папируса ранее.

— Афарэх, а когда уже можно снимать камень? — прибегал он каждые пару часов. — Не пора? А теперь?

Из-за него, постоянно порывавшегося испортить процесс сушки, пришлось практиковаться в письме прямо на улице, одновременно сторожа заготовки. Хорошо, что есть тенёк, так что учился в относительно комфортных условиях.

Писать получается у меня пока что не очень хорошо. Если медленно выводить каждый значок, то можно даже сказать, что почерк у меня каллиграфический, но стоит только писать примерно с той же скоростью, с какой пишу привычные фонетические знаки, хоть кириллицу, хоть латиницу, — получается так себе.

Пожалуй, я сейчас даже польстил себе: плохо выходит. Я и сам не могу прочитать потом, что нацарапал как курица лапой.

Даже пошатнулась вера в учительский талант Саптаха — не рано ли мне изучать ещё один стиль письма? Может, стоит приноровиться к иероглифам?

А ведь скорописи-то должно быть два стиля — светский и религиозный. Надеюсь, демотики ещё нет? Она, вроде бы, совсем поздно появилась, рановато для неё. Но я не уверен.

Сразу переписывать не кинулся, и не зря: раз уж Нефернен крутился поблизости, показал ему результаты на остраконе. Он нашёл кучу ошибок в моём «переводе». Нет, копии-то снял без проблем, я ж не совсем тупой. А вот записать то же самое, но божественным письмом, сразу не получилось.

Оказалось, что этот паскудник меня обманул! Саптах проверил, и отвесил мне подзатыльник. Моя версия была правильной, а ревнивый Нефернен устроил мне детскую подставу. А я, считающий себя взрослым, не смог раскусить уловку ребёнка.

Значит, работает-таки мой амулет! Точнее — артефакт.

Когда мы пошли на рынок вместе с Рахотепом, он попытался разговорить меня на тему успехов. Я не стал скрывать и всё рассказал, как есть: что Саптах всучил мне два свитка, и на этом его обучение закончилось.

И заодно пожаловался:

— Мудрый Рахотеп, друг моего учителя, я пытался сделать магический предмет, который помог бы мне в учёбе.

Это тоже чистая правда. Вдохновлённый работающим свитком с заклинанием, отгоняющим крокодилов, я попытался сделать такой же, но улучшающий когнитивный способности. Написал на кусочке ткани все известные мне слова, имеющие отношение к рассудочной деятельности и верному мышлению. Вроде «память», «правильные мысли», «без ошибок». Попробовал «оживить» его, считать его ка. Или, если говорить точнее, перелить это ка в себя.

Ничего не вышло.

Рассказал об этом Рахотепу, но тот не стал смеяться. Даже похвалил за находчивость, но указал на фундаментальную ошибку: сотворить магические проявления от своего имени невозможно.

Египетская магия основана на заимствовании силы богов. Это их сехем меняет мир. Сехем есть и у человека, но на что-то серьёзное его не хватит. По крайней мере у живого. Ушедшие предки, вот те могут многое.

— Призывай силу богов. Взывай к ним, проси о помощи, — сказал он мне. — Их силу можно сделать частью себя и излить в мир или заключить в предмет, который может быть посредником. А просто написанные слова, без обращения к владеющим силой творить, останутся словами.

Мы в это время как раз проходили мимо торговца сыром. Продавец не посмел возражать, когда Рахотеп нагло отщипнул небольшой кусок и забросил его себе в рот.

Чавкая добавил:

— Всё равно у тебя ничего не выйдет. Возносить хвалу богам тоже надо уметь. Но ты обязательно попробуй! — он не сдерживаясь рассмеялся и кусочки сыра вылетели изо рта.

— Хочешь, чтобы я отвлекался от учёбы и меньше успел? — спросил я прямо.

— Признаюсь тебе. Когда я протрезвел, то устыдился. Мне не хотелось того спора. Но мы уже скрепили договор клятвами богам. Правильными формулами, а не твоими детскими играми. Отступить нельзя, боги смотрят на нас с Саптахом. Так что мне безразличен результат. Я выполняю обещанное богам.

— А Уарсу?

— Не такой смышлёный как ты. Но не пропадёт. Начальное обучения я с ним закончу. В будущее я не заглядывал.

В молчании мы вышли с рынка, и напоследок Рахотеп сказал мне:

— Я удивлён, что ты интересуешься судьбой моего ученика. А что думаешь о своей?

— Не пропаду, — ответил я ему его же словами.

И вот, придя в дом Саптаха, принялся за метод проб и ошибок — главный метод, которым египтяне достигли всех своих успехов.

Только у них были тысячи лет, чтобы провести натурный эксперимент по эволюционному проектированию. Каждый архитектор, каждый ремесленник, даже каждый крестьянин в течение тысяч лет творили отбор.

У них нет никакой теории, всё сугубо практично. Не упала пирамида — значит, это правильный метод постройки. Рассыпалась — так никто и не вспомнит о неудачной попытке.

У меня столько времени нет, чтобы тыкаться как слепой котёнок, так что мне нужна хоть какая-то теория. Благо, я человек из будущего и могу оторваться от полного синкретизма, подняться над ситуацией. Да и могу воспользоваться теоретическими наработками будущего. Правда, мне мало что известно, египтологом я не был, а настоящими, не полусказочными историями со мной никто не делится. Сами не знают, что там написано в тайных комнатах и на секретных свитках.

Я сразу решил работать в направлении воззваний к Тоту. Он же покровительствует письму, по преданию он его и изобрёл. Ну, и мой образ вроде как намекает на связь с ним. Не схожестью с обезьяной или ибисом, а седыми волосами. Хотя в деревне, откуда я родом, больше чтили Сехмет.

Работающую формулу нашёл довольно быстро, просто припомнил всё, что я знал о Тоте, и взял понравившиеся мне обрывки фраз из головы, возможно, изрядно напутав, приписав ему то, что поздние греки относили к Гермесу-Меркурию — они считали этих богов эквивалентами.

Я не уверен, но думаю, что тень, когда-то наводившая на меня мистический ужас, от которой веет потусторонним, принимала участие в написании магической формулы, «подсказывала». Не буквально, конечно. Более того, я её присутствие даже не чувствовал как обычно, но зато когда я писал что-то не то, в руке появлялся дискомфорт, координация движений ухудшалась. Возможно, нагнетаю, и это работа подсознания, как в случае ответов «ведьминой доски».

В результате получилось примерно так:

' Хвала тебе, владыка дома, павиан с сияющей гривой, сладостный видом, приятный благорасположением, любимый всеми. О, Джехути, кто открывает уста, чтобы оживлять. Счастье у моих ворот, с тех пор как ты поселился в моём сердце.