Пепел жизни - Харос Рина

Дар матери – похоть, желания и страхи, которыми она напитывала свое нутро. Она могла слышать звуки и голоса, неподвластные ни одному смертному и чудовищу. Мать заключила сделку с Астартой, чтобы та смогла передать часть сил первому дитяти, но взамен нарекла назвать его именем, благодаря которому все и произошло. И это было роковой ошибкой. Магия могла передаваться только по женскому роду, лишь отголоски прежнего могущества сохранялись в теле ребенка. Но родился мальчик, которого благословила сама Смерть. Душа отца, раздробившаяся при переселении и перерождении, впитала в себя бо`льшую часть сил демоницы и породила подобное.

Из чрева, проклятого демоном, не может возродиться ангел. Простая истина, к которой я шла почти десять лет.

Тишина, повисшая между нами, больно резала по ушам и заставляла сердце останавливаться каждый раз, когда Мулцибер подрагивал крыльями, с которых слетали темные искры ярости. Он молчал, но я чувствовала, как много вопросов вертится на его языке.

– Мулцибер?

Он мотнул головой, продолжая всматриваться в открытое окно, и хрипло произнес:

– Не проклятие, не демон, которого воссоздала сама Смерть. Дитя, что не должно было рождаться на свет. Все силы, которыми обладаю, должны были передаться тебе. В ту ночь я должен был погибнуть, но Смерть даровала мне жизнь.

– Да… – тихо произнесла я, боясь спугнуть размышления Мулцибера.

– И вместо того, чтобы передать силы тебе, я их приумножил и теперь стал бессмертным. Во мне течет магия демона и Смерти. И, к сожалению, я ничего не могу сделать, чтобы избавиться от этого.

– Мулцибер…

Он вскинул руку, призывая меня замолчать. Я прикусила нижнюю губу до крови, стараясь сморгнуть слезы, выступившие на глазах.

– Мать столько лет скрывала от отца истинную сущность, боясь навлечь на себя его гнев. Но использовать собственного сына, свою кровь, чтобы он вымещал зло, уничтожая душу и терзая тело, она могла спокойно. Что не так со мной, Астарта? Почему каждый считает своим долгом мучить и издеваться, даже спустя столько лет? Демон породил демона, это круг, который никто не разорвет. – Помедлив, Мулцибер спросил: – Наверняка уже не помнишь, но я должен спросить. Та тварь, которая пришла к тебе в ночь перед тем, как отец отослал ее прочь… кто она?

По тону Мулцибера я поняла, что он уже заведомо знал ответ.

– Дар матери. Эта тварь хотела в тот вечер проникнуть в мое тело и начать трансформацию, но ты ей помешал. Она пришла спустя пару недель. Я могу менять облик ангела и демона по собственному желанию, но только когда подпитываюсь силами.

– Желаниями других?

– Да.

Мулцибер повернулся, медленным шагом дошел до меня и оперся ладонями по обе стороны стула. Он склонил лицо так низко, что я смогла рассмотреть, как его густые ресницы подрагивают. Непроизвольно вжалась в изголовье, испугавшись такого поведения брата.

– Боишься? – усмехнувшись, произнес Мулцибер. Уголки его губ дрогнули, но в глазах отражалось недовольство. – И правильно делаешь.

Он схватил меня за подбородок и вскинул голову вверх. Я привстала, чувствуя, как напряглась шея от хватки демона. Магия Мулцибера окутала мое тело, крепко удерживая на месте. Он нахмурил брови, и шрам на лбу в виде перевернутой кровавой подковы сжался. Призрачные руки скользили по моему телу в поисках орудия, которого не было. Мулцибер чувствовал правду, мне нечего было бояться.

Спустя минуту демон отпрянул, выпрямившись. Скрестив руки на груди, он склонил голову набок и кивнул. В его глазах отразилось облегчение.

– Не соврала.

– Я и не хотела.

Пригладила подол платья, стараясь унять дрожь в теле. Через открытое окно слышались крики и споры прислуги, которая не могла определиться, в какой стороне от леса будут стоять напитки, а в какой – еда. Пение птиц мимолетно заглушал творящийся хаос, что немного успокаивало.

Мулцибер подошел к столу, выдвинул нижний ящик и достал оттуда фляжку. Откупорив ее, протянул мне, но я мотнула головой, отказываясь. Голова после вчерашнего вечера побаливала, и была велика вероятность того, что, если сейчас алкоголь попадет в мой организм, меня просто стошнит. Мулцибер усмехнулся и одним большим глотком осушил все содержимое. Я удивленно выгнула бровь, когда брат даже не поморщился. Он сделал вид, что не заметил, положил фляжку обратно и шумно захлопнул ящик. Опершись ладонями о поверхность стола, он смотрел на меня сверху вниз, хриплым голосом задавая вопрос.

– Ты теперь моя гостья. Уже решила, пойдешь вечером на торжество?

– Конечно, там же столько молоденьких мужчин будет.

Улыбка на лице Мулцибера окрасила суровое лицо, и по телу разлилось тепло.

– Точно моя.

– Приятно слышать, что спустя столько лет ты не отрекся от сестры, которую видел почти двадцать лет назад.

– Кровь никуда не деть. К счастью или к сожалению.

– А как лучше для тебя?

Мулцибер пронзительно посмотрел на меня и сощурил глаза. Резко отпрянув от стола, он молча указал рукой на дверь. Когда я встала, прикусив нижнюю губу, которая начала трястись от обиды, брат устало выдохнул и кинул мне вслед:

– Надеюсь, что мы сможем наладить отношения. Не соврала, рассказав про мать и про зов крови. Но должна понимать, что так сразу я не смогу открыться, как бы ни старался. Ты либо принимаешь это, либо возвращаешься обратно в семью.

Я оставила слова Мулцибера без ответа. Выйдя из комнаты, осторожно прикрыла за собой дверь и как можно быстрее направилась в покои, расталкивая прислугу локтями. Оказавшись в безопасности, рухнула на кровать и проплакала около часа, чувствуя, как сердце освобождается от обиды на мать и дарует долгожданное облегчение.

Глава 21

Касандра

Я проснулась от дикой головной боли – казалось, будто в виски забивали гвозди. Раскинувшись на кровати, смотрела в потолок и старалась моргать как можно реже – боль в глазах была просто невыносима.

Что было в том вине?

Магия, которая скреблась по нутру и поскуливала, подобно побитому псу, призывала освободиться и помочь притупить боль. Я ослабила поводок и позволила силе стремительной волной прокатиться по телу. Белоснежная магия окутала естество бережным объятием, и постепенно боль начала притупляться, а затем и вовсе исчезла, будто никогда и не было.

Блаженно вздохнув, я с ужасом осознала, что уже вечереет – солнце садилось за горизонт, окрашивая закатными лучами верхушки деревьев в золотистые тона. Вскочив с кровати, подбежала к окну и, распахнув его, высунулась наружу – прислуга делала последние приготовления к празднику и убирала мусор, который местами был разбросан на окраине леса.

Три массивных трона стояли во главе столиков, на спинках виднелись вырезанные драконы, которые выпускали огонь в небо. Сверху возвышались ангелы, одетые в белые одеяния, державшие в своих ладонях обезглавленного василиска – символ победы над чудовищами, которые представляли опасность для смертных и магических существ. Демоны, извивающиеся около когтистых лап дракона, напоминали темные субстанции с рогами и копытами, отчего я непроизвольно сморщила нос.

Отвлек слабый стук. Быстрым шагом преодолев расстояние и открыв дверь, увидела на пороге ламию, которая держала в руках багровую коробочку. Я кинула на нее недоуменный взгляд, отчего она чуть ли не в лицо мне кинула подарок. Взяв коробку, поблагодарила ламию, отчего та, готова поклясться, улыбнулась в ответ. Развернувшись, существо заскользило по полу и скрылось за углом, шипя какую-то мелодию, смысл которой был известен лишь ему одному.

Я прикрыла дверь и, держа подарок рукой, села на кровать. Открыв крышку, ахнула и провела кончиками пальцев по ожерелью.

Рубины – драгоценные камни фей. Они помогали им поддерживать магию и активировать новые возможности. Рубин служил своего рода усилителем для феи, пока та не найдет возлюбленного, который был готов жертвовать своими силами. Ожерелье напоминало грозди винограда, где на кончиках виднелись маленькие силуэты феи. Золотистая каемка камней переливалась в закатных солнечных лучах, отражающихся на стенах всеми цветами радуги. Небольшая застежка крепилась на шее, что делало ее почти невидимой.