Пепел жизни - Харос Рина

Достав ожерелье из коробки, я осторожно положила его на кровать, выравнивая в ровный полукруг. На дне лежала записка, написанная размашистым угловатым почерком.

Никакие камни не сравнятся с твоей красотой. Пусть этот маленький подарок порадует в этот вечер. Считаю минуты, чтобы увидеть тебя.

Мулцибер.

Я улыбнулась и прижала записку к груди. Тепло разлилось по телу, но не от ожерелья, а от внимания, которым одаривал демон. Никогда прежде мне не вручали подарков, и я сочла невежливым отказываться. Провела пальцем по размашистому почерку, представляя, как Мулцибер, сидя за столом, водит пером по бумаге, подбирая слова.

Последний солнечный луч скользнул по стене и скрылся в сумраке ночи. До начала праздника осталось не более часа. Я быстро помылась, втерев в кожу масло розы. Открыв дверцу шкафа, пальцами пробежалась по нарядам и наконец остановилась на одном. Вынув его, я прислонила прохладный материал к коже и посмотрелась в зеркало.

Оно.

Я положила платье на кровать рядом с ожерельем, села на невысокий стол около туалетного столика и начала приготовления – подвела глаза темным углем, губы – алой помадой, схожей с оттенком рубинов, сделала низкий пучок, оставив пару прядей, которые волнами обрамляли лицо, оголяя шею.

Довольно улыбнувшись своему отражению, подошла к кровати и едва ощутимо провела пальцами по платью, разглаживая невидимые глазу складки. Осторожно взяв наряд за плечики, перекинула его через руку, вторую просунула под подол и легким движением облачилась. В зеркале видела собственное отражение – белоснежная плотная ткань, поднимающая и оголяющая грудь, расшита бисером, багрового оттенка подол легкой волной касался пола, через разрезы его виднелись обнаженные ноги.

Надев ожерелье, я покрылась мурашками от прохладного материала. Оно идеально подходило под платье. Внезапно что-то зудящее коснулось кожи между лопаток. В следующее мгновение крылья дрогнули, и свет, исходящий от них, затопил всю комнату. Я прикрыла глаза руками и едва слышно вскрикнула, когда резкая, но мимолетная боль прошлась по спине. Когда неприятные ощущения прошли, убрала ладони и с ужасом и интересом посмотрела в зеркало.

Крылья стали массивнее, около двух метров в длину. Золотисто-бирюзовое свечение окутало их, и с кончиков осыпалась пыльца, которая оседала на пол разноцветными кристаллами.

В дверь поскребли, и я, вздрогнув от неожиданности, поспешила открыть ее. На пороге стоял вурхэнгсон. При виде меня его взгляд загорелся, морда оскалилась, как показалось, в улыбке, а лапы нетерпеливо начали переступать с одной на другую. Умные глаза блуждали по телу, и рык, который исходил из самой глубины волчьего нутра, подсказывал, что ему понравился мой наряд.

– Праздник начинается, да?

Хриплый звук, напоминающий довольное рычание, отразился от глухих стен.

– Мулцибер послал тебя?

Существо едва заметно кивнуло мохнатой мордой, не сводя пристального взгляда с моих новых крыльев. Я не смогла сдержать улыбки. Опустив руки вдоль тела, выпрямила спину и чуть приподняла подбородок.

– Веди.

Мертвец развернулся и медленно побрел по коридору, чтобы мне не пришлось поспевать за его шагами. Его хвост подрагивал. В этот вечер все были свободны, отчего новое, неизведанное ранее чувство растекалось по телу, покрывая кожу мурашками. Прислуга не скрывала заинтересованных и настороженных взглядов – им было чуждо видеть фею, о которой они слышали лишь из легенд и сказаний, считая нас вымыслом.

Волк, выведя меня на крыльцо, обернулся и кивнул, безмолвно говоря, что его миссия на этом окончена. Я повторила жест и одними губами произнесла: «Спасибо», отчего существо довольно оскалилось и в пару прыжков пересекло поляну, скрываясь в сумрачном лесу.

Я увидела Мулцибера и Ведаса, принявшего облик смертного. Они сидели на тронах, которые удалось рассмотреть из окна своей комнаты. Тела мужчин были покрыты множеством магических символов из темной краски, что придавало им еще большей жестокости и величия, выдавая Высших и правителей. Они о чем-то активно спорили, но губы Мулцибера то и дело норовили расцвести улыбкой, обнажая белоснежные клыки. Остроконечные рога, устремленные в небо, отражали пламя огня, вокруг которого начали собираться жители континента, чтобы поприветствовать Михаэля и Селестию, которые должны были вот-вот прибыть на праздник. Алкеста, возникшая из ниоткуда, изящно села на колени Ведаса, который моментально обхватил ее за талию и привлек к себе в нежном поцелуе.

Чувство, которое тупой болью отозвалось в сердце, саднило от нежности мужчины. Я крепко впилась ногтями в ладони. Буду ли достойна когда-то подобного? Хотя бы на миг…

В следующее мгновение Мулцибер повернул голову в мою сторону, будто почувствовал, и замер. Его глаза пробежались по телу, лицу, но в них не было той похоти, служившей демону подпиткой сил. В них отражались восхищение и изумление, в которых сквозила нежность. Не успела я сделать вздоха, как Мулцибер резким движением встал со своего трона и, обходя жителей, которые приветствовали своего правителя, направился ко мне. Темные штаны облегали ноги и торс мужчины.

Я едва сдержалась, когда Мулцибер, ловко прыгнув, оказался рядом со мной на крыльце и, обхватив обе руки, поцеловал каждую. Я едва доходила ему до ключиц, но именно это и даровало спокойствие и безопасность рядом с ним. Мулцибер положил мои ладони себе на грудь и одной рукой удерживал их. Пальцы скользили по лицу в нежном, едва ощутимом прикосновении, будто он до конца не мог поверить, что я стою перед ним. Наши глаза встретились, и я не смогла сдержать улыбки, когда сердце Мулцибера ускорило свой ритм под моими ладонями.

– Ты пришла…

– Разве я могла поступить по-другому?

Шрамированные уголки губ Мулцибера дрогнули в улыбке, и он едва заметно мотнул головой.

– Спасибо за подарок, – шепотом произнесла я, чтобы только правитель смог услышать слова, не предназначенные для чужих ушей.

– Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Готова?

Сегодня мне предстояло показать всем, на что способен мой дар – необходимо было излечить трех больных женщин, которые не могли вылечиться травами – местные знахари пожимали плечами, не имея возможности установить диагноз, лекарства из крови Михаэля, которые он поставлял каждые три месяца, закончились, а новых пока не было возможности доставить с другого континента.

– Да.

– С минуты на минуту на праздник явятся Михаэль и Селестия. Ты когда-нибудь видела дракона?

– Нет.

Мулцибер ничего не ответил, лишь сделал шаг назад, переплел наши пальцы и плавно потянул за собой на поляну, где уже толпились жители Пранты. Я следовала за ним по пятам и с приятным трепетом ощущала, как его ладонь сжимает мою, будто в безмолвной поддержке.

Я рядом, с тобой, только доверься.

Демон сел на трон и посмотрел на меня снизу вверх, продолжая удерживать ладонь. Вторая рука Высшего обхватила мое бедро и чуть сжала. Каждый его жест говорил о том, что здесь я выбираю, что делать – сесть на колени Мулциберу или остаться стоять рядом. Глаза смотрели с надеждой. Поддавшись порыву, я провела ладонью по щеке Мулцибера, от чего он прикрыл глаза, кадык нервно дернулся, а рука, которая лежала на бедре, едва ощутимо задрожала. Тонкая дымка магии, которая окутывала тело демона, перекинулась на мою ладонь, лаская кожу. Сила феи, напоминающая снег в горах, сцепилась с ней, но не в борьбе, а в жесте, напоминающем объятия. Я резко отдернула руку, отчего Мулцибер отшатнулся, будто получил пощечину, и моментально убрал руки. Должно быть, он не видел нашу магию.

– Прости… – едва слышно прошептал демон. Его глаза стали стеклянными, будто он вел внутреннюю борьбу с самим собой. От досады я чуть не закричала, но удержалась, посчитав нужным рассказать о странном поведении магии после праздника. Мулцибер откинулся на спинку трона и широко расставил ноги, продолжая всматриваться безжизненным взглядом в костер, который полыхал до самых небес. Перебарывая стыд и стеснение, я осторожно присела на одно колено демона и приобняла Мулцибера за шею, стараясь не смотреть на него. Он вздрогнул, и в следующее мгновение одна рука обхватила мои ноги, другая – талию, крепко прижимая ближе. Казалось, что я чувствовала и слышала частое сердцебиение Высшего. Магические символы, которые усеивали его кожу, подобно краскам на полотне, заискрились багровой магией и на мгновение вспыхнули.