Навязанная, беременная, моя! (СИ) - Ганова Алиса

Уже в коридоре, когда отошли от охранника, Леонид подколол меня:

– Ты причиняешь гхарту страдания.

– Глупости! – боднула брата локтем.

Глава 2

Послы шли на поправку. Напряжённость в замке развеялась, и все вздохнули с облегчением. Однако отцу предстояло провести переговоры с гхартом Робертом, от которых зависело, какую помощь получит княжество Шаель в борьбе с созданиями Тёмного, и какую цену заплатим за услугу.

Я старалась быть в курсе последних событий и, как только увидела Леонида, бодро идущего по галерее, бросилась навстречу.

– Лиен, я спешу. Вот-вот начнутся переговоры, – оборвал мои расспросы он.

– Удачи. Пусть Светлая поможет вам, – пожелала я и не стала более отвлекать брата, которому требовалось сосредоточиться.

Пока брат, отец, посол и его помощник вели беседу в кабинете за закрытыми дверями, тянулись мучительные часы. Я волновалась, но показывать смятение, слабость, неуверенность – дать лишний козырь сопернику на переговорах. Чтобы не мельтешить перед свитой и охраной тринарцев, я выбрала укромное смотровое место почти под потолком зала и с него наблюдала, что творится внизу.

Когда брат вышел из кабинета отца весьма довольным, выдохнула с облегчением и бросилась догонять его.

– Ну, к какому решению вы пришли? Как договорились? – подхватила Леонида под руку и, надеясь узнать подробности переговоров, потянула подальше от лишних ушей. Меня потряхивало от нетерпения, а в ответ я услышала:

– Лиэн, не забивай свою хорошенькую головку политикой.

– Что? – Опустила руку брата. – А вот это, Леонид, обидно. – Выше вскинула голову и, гордо развернувшись, ушла. Однако отступать не в моём духе. Дождалась, пока отец останется один и наведалась к нему. Вот только он был так занят, что отмахнул от меня, как от назойливого, капризного ребёнка.

– Лиэн, иди и займись вышиванием, погуляй! В конце концов, закажи новый наряд.

Спорить было бесполезно. Увы, я знала это лучше, чем кто-либо другой в княжестве, и вновь пожалела, что не родилась мальчишкой.

Мне нравилось быть лиерой, однако досадно, что девочек считают легкомысленными, глупенькими, не интересующимися ничем другим, кроме нарядов, украшение и балов.

Но я всё равно узна́ю, как прошли переговоры. Да хотя бы через секретаря отца, леера Артида, однако это случится вечером, а пока я вынуждена томиться любопытством.

Сердясь на родных, я остановилась у пролёта верхней галереи и залюбовалась, как внизу, во внутреннем дворе одна за другой, словно игрушечные, подъезжали повозки, груженные провиантом. Слуги суетились, таскали мешки, перекатывали бочки. Поварята гонялись за шустрой птицей, разбежавшейся по двору. Посудомойки таскали воду…

Каждый в замке занимался своим делом, и только я, выполнив поручение отца, снова должна стать бесполезной княжной, призванной в торжественные моменты украшать княжеский двор, а остальное время проводить под присмотром Свены, желательно взаперти. Вот если бы я родилась мальчишкой, сколько всего мне бы позволили!

Чтобы развеяться, спустилась на кухню, но повара и прислуга были так заняты, что я почувствовала себя лишней в своём же замке.

Вернулась к себе. Свена где-то пропадала, и я, взяв в руки виуэлу, пробежалась по струнам. Пальцы сами заиграли печальную балладу о расставании, и с замиранием сердца я спохватилась, что уже скоро гхарт Роберт вернётся в Тринар…

Стало совсем тоскливо. Я заглушила струны, и в этот момент вошёл Леонид.

– Красиво поёшь, – пройдя, он сел в соседнее кресло, которое обычно занимала наставница. – Но грустно. Обиделась?

– Да. – Не стала таить чувства. С братом, единственным человеком, я могла быть искренней.– Я ведь занималась всё детство с тобой и знаю столько же, сколько и ты. А мне говорят, что я «шаельская роза» и не должна забивать голову ерундой.

– Лиэн. – Брат протянул ладонь и нежно взял меня за руку. – Политика – это шантаж, торг, угрозы. Совсем не женское дело, поэтому отец не хочет, чтобы ты вникала в это.

– Как понадобилась моя помощь в грязной, мужской политике, так он позволил мне заниматься травничеством, даже ночью наведываться в мужские покои. А как надобность отпала, я должна забыть о способностях и стать вновь глупеньким, наивным цветочком? Не хочу!

Закинув голову, Леонид раскатисто рассмеялся. Потом пересел на подлокотник моего кресла и притянул меня к себе.

– Отец любит тебя, Лиэн. Даже больше, чем меня. И так было всегда.

– Не правда!

– Тш-ш! – Брат коснулся пальцем моих губ. – Ты его любимая девочка, и быть иначе не может. Это твоя сила и слабость. Подожди немного. Сейчас замок полон гостей. Отец горд представить тебя тринарцам, но в то же время боится потерять тебя, поэтому оберегает.

– Я сама могу за себя постоять! – Топнула туфелькой, но каблучок утонул в пушистом дорогом ковре, и даже звука не прозвучало. – Ты не представляешь, как тоскливо сидеть в покоях. Я как в клетке!

– Лиэн, Лиэн… – Леонид обнял меня. – Между прочим, сестрёнка, я почти уговорил отца нанять тебе хорошего тра́вника в наставники. Вот уедет посол, вернётся придворная жизнь в своё привычное русло…

– Я и так многое могу. Мне бы наставника целителя.

– Нашла мамину книгу? – догадался он.

– Она сама упала в мои руки. Представляешь? – Заглянула брату в глаза, голубые как безмятежное небо. – Только отцу не говори.

– Будь осторожнее. Целительство может быть опасным занятием.

После душевной беседы с Леонидом я развеялась, и мои мысли вернулись к гхарту Роберту. Интересно, чем он сейчас занимается?

***

Сидеть в покоях совершенно невмоготу. Пусть они просторны и светлы, в них имеются дорогое зеркало, красивый балкон с фонтанчиком и цветами, певчие птицы в золотых клетках, а пол устилают восточные ковры, однако я больше ценила свободу – самую дорогую и недосягаемую роскошь. К тому же я вспомнила, что надо пополнить запасы истраченных трав.

Нашла в гардеробной любимую соломенную шляпку с широкими полями, перед зеркалом красиво завязала ленты под подбородком и вышла из покоев. Но стоило миновать полкоридора, меня настигла Свена.

– Лиэн! – Схватила наставница мой локоть, останавливая. – В замке тринарское посольство. Не стоит, дитя моё, выходи́ть в простом платье и крестьянской шляпе, подобно безродной девке. Вы, бесспорно, хороши и так, но княжна должна предстать перед почтенными гостями в достойном виде.

Пришлось вернуться и переодеться.

Облачённая в шелковое индиговое платье с лиловыми вставками и отороченное золотой тесьмой, я выглядела по-княжески. Только вот стоит Свене узнать, что я собиралась пойти за травой, она собственноручно запрет меня в покоях и не выпустит. Поэтому я придумала хитрость.

Взяла изящную корзину, украшенную лентами, сложила в неё папку с листами, карандаши и, заявила:

– Вчера, гуляя в саду, я заметила живописную акацию. Хочу сделать эскиз вышивки для наряда.

– Моя умница! – Обрадовалась искренне лиера Свена. – Обрати внимание и на чудесные и́рисы. Вместе цветы будут смотреться изящнее.

– Обязательно, – улыбнулась я, ощущая себя лгунье.

Пока Свена не надумала увязаться со мной, выскользнула мышкой из покоев, степенно дошла до лестницы, а там уже побежала со всех ног. Для княжны такое поведение недопустимо, но я живой человек, а не кукла.

Миновав стражу, прошла через садовые ворота, фонтаны.

Звук льющейся воды успокаивал, запах роз пьянил. Идеально подстриженные кусты и фигурные деревья поражали чёткостью, зеркальностью линий, но мне больше по душе был Старый сад.

Гранитные, выщербленные от времени ступени, привели к вековым исполинам.

Солнечные лучи едва пробивались через их густые кроны, колыхавшиеся на ветру. Стволы раскачивались и издавали надсадный скрип. Кого-то Старый сад пугал, я же любила его.

Касаясь ладонями шершавых стволов, прошла тенистую аллею и давно облюбованной тропинкой перебралась в аптечный садик, где выращивала необходимые травы. Солнце ещё не поднялось в зенит, стебли и листья напитаны силой – самое время собрать их.