Так, а что у нас с датами? Есть они вообще?
Даты были не везде, и оказалось, что самые старые письма написаны лет через пять после свадьбы господина Антуана и госпожи Аделин, дальше встречались письма через год, через два, через три… Они то замолкали на несколько месяцев, то принимались писать друг другу едва ли не дважды в день. И да, это была история любви – с первого взгляда.
«…Я помню тот день, как будто он случился вчера, а не пять лет назад, когда вы вошли с докладом к моему отцу, а я навещала его, как делала всегда поутру, и взгляды наши встретились над столом, а потом прорезали отцовский кабинет, словно солнечные лучи, или же магический огонёк в тёмной комнате, не имеющей ни одного окна. Я увидела вас, восхитилась вашими тёмными глазами, и не могу забыть их, и не забуду никогда, сколько бы лет ни прошло и какие был расстояния нас ни разделяли».
Никакой особой конкретики в этих письмах, кстати, не было. Слова любви или рассказы о бытовых заботах – обычных, как у всех людей. Никаких деталей, что могли бы навести на след. Дама – опытная конспираторша. Наверное, она тоже была замужем? И не могла открыто высказать свою симпатию к господину Антуану?
Разве что можно зацепиться за слова «вошли с докладом к моему отцу» и поспрашивать маркиза де Риньи, кому служил Антуан в столице.
Последнее письмо в стопке содержало дату – шесть лет спустя после рождения Викторьенн.
«Милый мой Антуан, я плачу вместе с вами. Эта разлука, должно быть, разрывает вам сердце, и её никак не пережить, разве что, может быть, со временем она немного ослабнет, но нет, о чём это я? Я говорю слова, в которые не верю сама, потому что всегда помню и всегда тоскую, и тоски этой не избыть до смерти. Но вы знаете, что малютка в безопасности за толстыми стенами монастыря, и там вырастет, а дальше уже – как рассудит господь. Знайте, что мысли мои с вами, я думаю о вас ежечасно и если бы только могла, протянула бы дружескую руку через все те препятствия, что вечно разделяют нас. Не знаю, когда мне удастся навестить родных в следующий раз, и когда я ещё смогу увидеть вас – просто увидеть, может быть – пройти мимо, неожиданно остановиться рядом с вами и дышать одним воздухом, даже и не глядя, даже, быть может, говоря в тот самый миг с кем-то другим, но – ощущая вас рядом и сердцем моим, и душой. А если удалось бы мне чуть обернуться и заглянуть в ваши глаза, я почитала бы себя счастливейшей из смертных, потому что ваш взгляд – это то, что дарит надежду на новую встречу. И ещё веру в то, что когда-нибудь мы не просто мимолётно увидимся, но коснёмся друг друга, вы подадите мне руку, и я приму её, и мы отправимся… куда-то, где будем счастливы, пускай и мимолётно. Если вам удастся снова оказаться в столице, дайте знать непременно. Вы знаете мою изобретательность, я постараюсь придумать нам с вами возможность свидеться хоть ненадолго. Без вас я не живу, но существую, краски не так ярки, звуки не так громки, и даже музыка не даёт мне обычного утешения. Будьте же благословенны, и может быть, судьба повернётся так, что ваша крошка вернётся к вам и будет расти и взрослеть подле вас, оставляя счастье вашей жизни. Мне бы этого очень хотелось, и я буду молиться о том всегда. Любящая вас…»
Ну явно же эта особа знала о том, что Антуан отправил из дома любимую дочь… в безопасность? Интересно, почему зашла речь о безопасности?
Кажется, завтра с утра я отправлюсь к госпоже Галке и попробую выспросить её обо всех этих делах без свидетелей. У меня дома это оказалось затруднительно, разве только позвать её сюда и запереться с ней. А если я придумаю себе какое-нибудь недомогание – после травмы, например – и пойду к ней на консультацию, меня ж ни в чём предосудительном не заподозрят?
Ладно, убираем чужие тайны обратно, нечего им тут на виду у всех лежать, правда же? Я собрала листы в аккуратную стопку, открыла ящик, где они лежали, принялась укладывать их… и случайно задела какой-то деревянный шпенёчек сбоку того ящика.
Магическое пламя мгновенно охватило листы и поглотило – я и пискнуть не успела. Даже пепла не осталось. Я глянула осторожно – видимо, меня хранила моя здешняя судьба, когда я сумела вытащить письма, не задев того шпенёчка.
Что ж, это тайны двух людей, одного из которых уже и на свете нет, а о другой я пока так ничего и не узнала. Но… у меня есть ещё один не опробованный ключ, а если есть ключ, то и замок, который он отпирает, тоже где-то должен быть.
Я как раз успела всё запереть и наложить сверху охранное заклятье, когда ощутила магический вызов. Мощный и суровый, из всех моих знакомцев только один человек мог позвать меня так. Я достала зеркало и ответила.
- Доброго вам дня, господин маркиз.
28. С позиции холодного рассудка
Маркиз выглядел благостным и довольным.
- Ну, что, Викторьенн, вы сделали свои неотложные дела?
- Почти все, - кивнула я.
- Отлично. Жду вас, скажем… через час. Не забудьте плотно пообедать.
- Благодарю, господин маркиз. Мне обратиться к господину Анатолю?
- О нет, он занят, позовите меня, я вас и доставлю. И не берите сегодня вашего юного пажа.
Страшно? Нет, не думаю.
- Хорошо, господин маркиз.
Я принялась быстро приводить стол господина де Сен-Мишеля в первозданный вид. Все документы убраны, все ящики заперты, потайной – в том числе. В финале я его просто закрыла отошедшей дощечкой и понадеялась, что если понадобится – я отопру его кровью. А потом уже можно было выбираться наружу и спрашивать про обед.
Обед обещали мигом подать, Шарло опечалился, что его не позвали в некромантский замок, а я спросила господина Фабиана о выселении Мелена – что слышно.
- Да ничего, возмущаются, конечно, но собираются, там солдаты приглядывают, чтоб без шуток. Племянника его сержант прямо взял и в дом отвёл, и напугал всех преизрядно – что это нужно от Николя, не то в заложники взяли, не то – собираются допросить, как следует.
- Вот и ладно, пускай болтают. А после поглядим.
- А вы не опасаетесь отправляться к де Риньи в одиночку? – господин Фабиан глянул пристально.
- Нет, - честно ответила я. – Мне не показалось, что нужно опасаться.
- Он некромант, и он намного сильнее вас, - покачал головой мой бесценный управляющий.
- Понимаю и совершенно согласна. Но готова рискнуть. Впрочем, если вдруг что – я попытаюсь позвать на помощь, - но я понимала, что в случае той самой опасности я и пискнуть не успею.
Ничего, он же не просто так попросил прийти в одиночку? Вот и поглядим, для чего.
И через час от момента нашего с маркизом разговора я взялась за зеркало и вызвала его.
- Госпожа де ла Шуэтт, я сейчас приду за вами, - сообщил маркиз.
Мгновением спустя он явился в нашей гостиной, где подавали обед, и переполошил всех. Шарло разинул рот, господин Фабиан низко поклонился, убиравшие со стола слуги убежали и спрятались. Ничего себе мощный маг! Меня-то он не пугал, совершенно.
- Доброго дня всем, - кивнул маркиз. – Не беспокойтесь, госпожа Викторьенн вернётся к вам через пару-тройку часов.
Подал мне руку, и мы шагнули… куда-то.
Вышли в некоем подвале – обширном и сурово заклятом, я прямо физически ощутила эту суровость. И господин маркиз мгновенно выпустил несколько крупных и ярких осветительных шаров.
- Где это мы? – позволяю себе спросить.
- Это наш тренировочный подвал, - тут же откликнулся господин маркиз. – Сами понимаете, для тренировок наших умений что попало не подойдёт. Боевики ещё иногда на улице тренируются, где-нибудь в поле, а нам всё же лучше в заклятом зале.
- Понимаю. Мне тоже нужен дома заклятый зал, - кивнула я. – Молодёжь тренировать.
- А у вас есть атакующая сила? – поинтересовался маркиз.
- Не знаю. Граф Ренар не говорил.
- Значит, вы атакуете смертной силой, но только если вас хорошенько напугать, - раздумчиво произнёс маркиз.
И без предупреждения обхватил щупальцем мои плечи.
