Мы справились, и перепачканная в саже мордашка тоже появилась в зеркале.
- Здрасьте, госпожа де ла Шуэтт, я весьма рад видеть вас, - сообщил мне правнук моего странного преподавателя.
Почему-то это прозвучало необыкновенно смешно, и я смеялась. Смеялась, и совершенно не увидела, как на ступенях возле двери появился маркиз. Просто внезапно повернула голову и увидела – стоит, слушает.
- Господин виконт, маркиз нашёлся сам, вы можете не беспокоить его.
- О нет, я непременно поприветствую его, - рассмеялся и виконт с той стороны.
Маркиз молча приблизился, выражение его лица было при том неописуемо.
- Госпожа де ла Шуэтт, вы совершенно не как все, - сообщил он мне первым делом.
- И не стремлюсь быть, как все, - пожала я плечами. – Тут вам господин виконт Гвискар желает что-то сказать, и юный господин Алоизий тоже там.
- Благодарю вас, - живо откликнулся маркиз. – Вы позволите?
- Конечно, - я с поклоном передала ему зеркало.
Впрочем, он тут же сурово прикрылся от подслушивания, и я не стала пытаться взломать эту его защиту. Но говорили недолго, пара минут – и зеркало возвращается ко мне. И в нём улыбается виконт.
- Жду вас, госпожа де ла Шуэтт. Рождественские праздники обычно щедры на балы, будем танцевать.
- Да, господин виконт. Буду непременно.
Я разрываю связь и смотрю на маркиза. Недобро смотрю, хоть и понимаю, что не смогу сделать ему решительно ничего.
Более того, я намного чётче ощущаю его силу. Здесь, в закрытом от всего зале, она видится мощным облаком, и понятно, что защитные и запирающие заклинания – его рук дело, продолжение его самого.
- А теперь попробуйте напасть, Викторьенн.
Я задумываюсь только на мгновение… а потом понимаю, как это сделать. О да, это… отдельно от всего. Смерть в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… а тут некое виртуальное яйцо там, внутри Викторьенн, но не вместе с остальным резервуаром силы, а отдельно. И я как будто могу зачерпнуть оттуда… сколько-то.
Я и черпаю, и всё это летит в маркиза… а он ловит со смехом.
- Годится, ещё раз, пожалуйста.
Меня хватает ещё на четыре раза, и все они – то самое, под контролем холодного рассудка. А потом я просто опускаюсь на пол.
- Вы невероятны, Викторьенн. Вам удалось, но я и вообразить не мог, как именно вы это сделаете. И я думаю, что теперь этот навык уже не забудется. Не прошу прощения, потому что иначе вы бы не справились, наверное, никогда. И теперь вам необходимо понять границы ваших возможностей.
- Вы поможете? - поинтересовалась я.
- Да, - он величественно кивнул. – Но сейчас я предлагаю вам отправиться домой, а там – хорошенько поесть и выспаться.
Он подал мне руку, я поднялась… и следующим шагом оказалась в своей гостиной.
Подскочила с воплем Жюстин, с поклоном поднялся господин Фабиан. Но маркиз просто усадил меня в кресло, кивнул всем им и исчез так же, как появился.
29. Лесная дорога
Наутро я проснулась уже по свету – потому что вчерашнее занятие с господином маркизом вытянуло из меня все силы. Я даже поняла, чего он хотел добиться – поставить меня в такую ситуацию, что я буду вынуждена как-то действовать. Только как именно нужно было это делать? Чего он ожидал-то – истерики? Скандала? Более серьёзного нападения? Ладно, я у него ещё спрошу, там список вопросов уже, прямо сказать, копится.
А на сегодня я ж наметила себе ещё некоторые вопросы. И я пойду их задавать прямо после завтрака, вот сейчас поднимусь, соберусь – и пойду.
Конечно же, мои домашние уже решили, что вчера злобные некроманты уморили их хозяйку совсем. И когда я позвала – прибежали, болтали без умолку, охали и ахали, трогали меня потихоньку, и совершенно не слушали, когда я говорила, что со мной всё хорошо. И когда после завтрака я сообщила, что хочу пойти к Галке, и мне нужен провожатый, то закивали – да-да, правильно, меня обязательно нужно показать Галке, пускай та посмотрит и скажет, что сделать, чтобы всё было хорошо. Я посмеивалась, но не спорила.
Далее я сначала выслушала краткий отчёт сержанта о том, что господин бывший управляющий злобно бурчит, но отправляет куда-то свои вещи, вчера три телеги вывезли, и сегодня ещё собираются. Его племянника взял в оборот господин Фабиан, я заверила обоих, что после Галки приду и послушаю, что там они решили и как, а пока – оставляю их за приятным занятием, а сама иду побеседовать.
Мне оседлали коня, со мной отправились двое солдат и местный мальчишка-проводник, он уверял, что я сама никак не найду дорогу. Что ж, пускай покажет, я потом разведаю, чей он, и либо накормим, либо ещё что-нибудь дадим.
Кони шли по подмёрзшей земле спокойным шагом, наш юный проводник свернул с дороги и углубился в лес по неширокой, но нахоженной тропинке, мой конь шёл за ним, а следом уже и солдаты. На вопрос – далеко ли ещё, парень сказал, что вот-вот и уже почти, и даже побежал, показывая, что всё рядом. Я уже даже была готова шевельнуть пятками, как мне показывал сержант, чтобы ускорить движение, но тут незнакомый звук напугал и заставил дёрнуться, да не только меня, но и коня, и внезапно я понимаю, что лечу, лечу вниз и ничего не могу с этим поделать. Пытаюсь как-то сгруппироваться, но всё одно падаю, это больно и обидно, и даже слёзы бегут, и я совершенно не понимаю, что со мной и могу ли я подняться.
Выстрелы, мои солдаты летят за кем-то, нет, только один, а второй спешился и подбежал ко мне.
- Госпожа Викторьенн, слышите меня?
- О да, - до меня доходит, что можно пошевелиться.
Это в целом удаётся. И вообще я благодарна куче слоёв здешней одежды, и ещё тому, что упала не на асфальт, скажем, или не на лёд. Вроде руки-ноги шевелятся, дышать можно, даже глубоко, и мне удаётся сесть.
- Жерар, что это было?
- Так стреляли в вас, госпожа Викторьенн, Морис сейчас догонит, непременно догонит, вот увидите! Лошадка-то ваша неприученная, вот и испугалась выстрела, и что-то у вас с седлом не то, или затянули неважно, или подрезали, вот и съехало с вами вместе.
Морис и вправду появился – и на прицеле у него шёл парень Викторьенкиных лет, одетый без роскоши, но тепло и добротно. Наш юный проводник шёл рядом и размазывал слёзы по лицу.
- Я не виноват, господин солдат, только мамку не трожьте мою, лучше велите меня высечь, а её не трожьте! Я ж не знал, что выйдет!
- А что знал-то? – Жубер помог мне подняться и поддерживал.
В целом ноги держали, но то бедро, на которое я шлёпнулась, и рука, которой я попыталась затормозить падение, болели нещадно.
- Да просто господин Мелен велели крикнуть погромче, как к здешнему дубу подъедем, а мне-то откуда знать, зачем это ему? – шмыгал носом мальчишка.
- Кто это – господин Мелен? – не поняла я.
- Да вот же, сынок этого вашего, который проворовался, - пояснил Морис, кивнув на парня.
- Ты не заговаривайся, - начал было парень, задравши нос, но меж лопаток ему упёрся ружейный ствол.
- Убежать не успел, и ружьё бросил, думал, не догоним его. Он тут, поди, первый парень на деревне, не привык ни от кого бегать, и не подумал, что поймаем, - Морис усмехался.
И что теперь делать-то?
- Далеко ли до Галки? Или это вовсе в другой стороне, а нас просто сюда заманили, как не местных? – спрашиваю.
- Да недалеко, почитай, рядом, - хлюпнул мальчишка.
- Тогда госпожу к этой вашей целительнице, да, и пускай посмотрит? А мы дождёмся, - говорит Морис и не думает даже опускать ружьё.
Пленник стоит смирно и смотрит под ноги.
- Так, давайте его немного стреножим, что ли, - я обездвиживаю младшему Мелену руки и частично ноги. – И позовём подмогу, да?
Так, а что с моим зеркалом? Вообще сумка не на том боку, куда я упала, может и цело, да?
Осмотр показал, что разбилось, два осколка побольше, куча мелких. Но хорошо хоть, что все в замшевом мешочке, не рассыпались по всей сумке.
Я осторожно достаю самый большой осколок и зову Шарло. Прошу его связаться с де Риньи и прибыть сюда, потому что нужна помощь. Он кивает, обещает мигом всё сделать, и дальше нам остаётся только ждать.
