Пепел жизни - Харос Рина

Я так легко отпустил их… Корил себя за то, что многого не успел сказать, но от этого горечь потери была бы еще болезненнее. Отчаяние захватило душу, и перед тем, как потерять контроль над собой, увидел Касандру, которая рухнула на колени и начала задыхаться, отчаянно цепляясь руками за горло, царапая его до крови.

Глава 47

Ведас

У меня нестерпимо болела голова – до скрипа, до стона, до смерти, хотелось просто сбросить металлические браслеты с рук и позволить себе умереть как простому смертному, но я не мог.

Алкеста лежала рядом и кидала в мою сторону обеспокоенные взгляды, но я пытался их игнорировать, вспоминая слова из записки Августина.

Она тебя убьет.

Касандре, чтобы принять истинную сущность, необходимо было совершить третье убийство, которое пробудит силы и сделает бессмертной. Но только решится ли она на это?

Несмотря на сильную головную боль, я прислушался к звукам, которые шли со стороны улицы сквозь плотно закрытые окна, – крик, рев, и в следующее мгновение земля сотряслась. Даже здесь, во дворце Высших, мы с Алкестой почувствовали это. После совета по поводу дальнейшей судьбы дракона отправились сюда, чтобы переждать и успокоиться, но, видимо, зря.

Банши встрепенулась и подскочила на кровати, оголив грудь, которая была прикрыта одеялом. В ее глазах стоял ужас, с лица сошли все краски, рот открывался и закрывался, не издав ни звука. Я кивнул, подтверждая догадки возлюбленной.

– Они пробудились и уже близко.

Нам понадобилось десять минут, чтобы собраться и оказаться у дворца Мулцибера, где творился настоящий хаос. Мулцибер, приняв истинную сущность, прижимал к груди Касандру – она задыхалась и не могла сделать полноценного вздоха. На дереве, чуть поодаль, был распят орк, которого я единожды видел, – он был без сознания, руки и ноги прибиты с помощью магических стрел.

– Какого черта тут происходит?

Взревев, я попытался привлечь внимание Мулцибера, но в ответ прилетела багровая вспышка магии, которая отшвырнула меня к дереву. Ударившись, я хрипло закашлялся и быстро поднялся на ноги. Алкеста пыталась подойти к Высшему и коснуться его, чтобы повлиять на разум, но обезумевшая магия правителя не позволяла этого сделать. Банши то и дело приходилось создавать щит, использовав для этого голос, чтобы багровые копья не пронзили ее насквозь. Спустя пару попыток она перестала бороться и прислонилась спиной к близстоящему дереву, прикрыв глаза и жадно хватая ртом воздух.

– Как мы рады, что успели вовремя. Пожалуй, Гнев был в восторге, сказав, что здесь нас ожидает пир спустя столько лет заточения.

Я обернулся и увидел семь силуэтов – мужские и женские. Не мог различить, кому именно принадлежал голос, это не было так важно.

Семь грехов, семь древ, в которые бог смерти заточил их души.

– Да, братец не прогадал, я чувствую, как сегодня наемся до беспамятства, – подала голос пухлая женщина, платье которой было заляпано жирными разводами. Гордыня кинула на сестру пренебрежительный взгляд и мотнула головой, закатив глаза.

– А я чувствую магию похоти… Такая влекомая, приторная, до скрипа на зубах, – молодой человек с распахнутой рубашкой отпустил руки собратьев и сделал пару шагов навстречу, но наткнулся на невидимый барьер. Его лицо исказила гримаса удивления – он задумчиво постучал по подбородку костяшками пальцев и склонил голову набок.

– Что за глупости? Какой дурак расставил защитные руны вокруг этого ничтожного дворца? – Властный мужчина подал голос и, наклонившись, вновь схватил нерадивого брата за руку, воссоединив строй. Сделав пару шагов вперед, он беспрепятственно прошел сквозь барьер и потянул за собой остальных.

– Ведас, не так ли?

Гордыня кинула на меня беглый взгляд.

– Именно.

– Вы ждали нас? – Старик, который замыкал строй и прижимал к худощавой груди сундук с золотом, вскинул голову вверх, ожидая ответа на вопрос.

– Не так скоро, – уклончиво ответил я. Под кожей зарождалось странное чувство, которое напоминало сомнение и страх, сотканные воедино.

– Время пришло, – сухо констатировала девушка со шрамированным лицом и короткой стрижкой. Зависть.

– Кто-то уже сказал тебе, смертное дитя, которое обрело могущество, что она тебя убьет?

Я обернулся и кинул беглый взгляд на Касандру, которая перестала царапать свою кожу на шее и рвано дышала, в то время как Мулцибер забирал ее боль и страдания – вокруг него бушевала магия, кровь растекалась на несколько метров от их тел, а загорелая кожа стала почти что черной от отравляющих нутро ощущений, действующих на демона подобно яду.

– Ох, нет, глупец, – Чревоугодие рассмеялась и запрокинула голову, едва ли не давясь слюнями, но в следующее мгновение ее лицо стало суровым и непроницаемым, – это должна сделать она.

Я не мог заставить себя обернуться. Шумно сглотнув, мотнул головой, отказываясь верить в слова греха. Это шутка, просто шутка…

– Ты погибнешь от руки своей возлюбленной. Она, одна из сестер, может принять сущность обеих, перенять их судьбу и стать единственным проводником в мир живых и мертвых. Но для этого необходимо…

– Убить, – закончил я мысль за Гневом, который хоть и натянуто, но склонил голову в подтверждение моих слов.

– А если она не сможет?

– Тогда погибнут фея и демон, которые не справились со своей магией. Все живое, что обитает на континентах, погибнет, если на землю не придет баланс. Умрет и Алкеста, отказавшись от своей судьбы, – ее линия жизни просто распадется на множество линий судьбы.

– Исключено, – отрезал я.

– Тогда позволь ей убить себя, – Лень отозвался нехотя, будто какой-то смертный червяк потревожил его покой.

– Я могу с ней поговорить?

– Нет смысла. Слова лишь растеребят душу и не позволят сделать верного выбора. А пока позволь, я сам поговорю с красавицей, – Похоть подмигнул и, вновь выбравшись из хватки собратьев, подошел к Алкесте, присел рядом на траву и протянул руку в знак приветствия. Банши открыла глаза, в которых отразился страх, но ни один мускул на лице не дрогнул. Она с презрением посмотрела на протянутую ладонь Похоти и плюнула на нее. Тот рассмеялся, вытер слюну о подол рубашки и вновь протянул руку. Банши демонстративно отвернулась и фыркнула, прекрасно осознавая, что ни один грех не сможет сделать ей зла и причинить боль, поскольку она являлась дочерью бога смерти – их создателя.

Похоть о чем-то долго разговаривал с банши, но она всячески игнорировала его слова, пока он не повысил голос и почти что не рявкнул на Высшую:

– Не убьешь его ты, уничтожу я! Хватит ломаться, как дворовая девка перед первым разом!

Банши замерла, медленно развернулась и распахнула рот. Я в это же мгновение воссоздал щит – Алкеста закричала что было сил, сметая все на своем пути, обходя сторону Мулцибера и Касандру. Уши закладывало так, что, казалось, из них скоро пойдет кровь. Голову стискивали оковы боли, но внезапно Алкеста замолчала. Грехи, на которых не действовала ее магия, слабо захлопали ненужному представлению и начали что-то обсуждать, кидая на меня мимолетные взгляды. Похоть, сидевший рядом с Высшей, привстал около нее, положив руки на плечи и чуть сжав их. Он что-то прошептал девушке на ухо – она вскинула голову и распахнула глаза.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила Алкеста и стерла тыльной стороной ладони слезы. Похоть кивнул, позволяя девушке проявить эмоции. Он достал из-за пазухи кинжал и протянул ей основанием вперед. Банши пару мгновений сверлила оружие недоверчивым взглядом, а потом приняла его.

Я замер, когда она поднялась и приблизилась ко мне. По ее лицу стекали слезы, прекрасное лицо раскраснелось, а тело сотрясалось от страха. Призвав силу, я разрушил металлические браслеты, которые с лязгающим звуком упали в траву.