Волки (СИ) - Токтаев Евгений Игоревич "Инженер"

— Ничего не потерял, — сказал Дардиолай. Он присел с ними рядом и еле слышно проговорил, — в отличие от меня.

— А ты что? — спросил Дида.

Збел не ответил. Сгорбился и неотрывно смотрел на чахлое пламя костра.

Родину он потерял. Пока царский приказ исполнял. Пока ездил на охоты с роксоланами, на пирах обжирался. В первый же день там всё ясно было. Бесполезны уговоры. Не усовестить степняков.

«Не возвращайся, Дардиолай, без воинов Сусага».

Вот так. А он вернулся. Всё одно, приказ нарушил. Так и нужно было это сразу сделать. От воина Збела толку куда больше, чем от посланника.

Гергана заметила его настроение, хоть Молния старательно отводил глаза. От неё не укрылось, как он избегал разговоров о собственной роли в войне.

Бабка обратилась к нему, нарочно повысив голос, чтобы её услыхало побольше народу:

— Давно хотела поблагодарить тебя, Збел. Все в суете мы да хлопотах, но вот теперь пришло время. Спасибо тебе сказать хочу, но не только за то, что жизнь мне спас. Стара я и жизни моей не много уже осталось. Благодарить хотела за то, что надежду нам вернул. Когда мы в плену сидели, меня все спрашивали — когда же явится царское войско и освободит нас? Когда же придут на помощь наши? А наши всё не приходили. И тогда пришёл ты. Один. И спас нас всех. Сделал то, что не смог царь со всей ратью своей. За это и благодарю тебя. Говорю сейчас, а вдруг иного случая не представится.

Збел ощутил на себе десятки взглядов. Иные люди даже из землянок выглянули на громкий голос старухи. Ему стало неловко. Самозванцем себя почувствовал.

— Наши не придут, — сказал Дардиолай, — просто все наши, это мы сами.

— Твоя правда, — согласилась с ним Гергана.

Голос её, подтвердивший его правоту, прозвучал неожиданно спокойно, умиротворяюще. Не было в нём обречённости. Всё стало простым и понятным.

И этот покой передался и ему. Он почувствовал, что здесь, на горе — дом. Здесь родное всё. Как бы не поворачивалась судьба, в сердце Дакии он всегда найдёт близких ему людей.

И не только людей. Дардиолай вдруг ощутил нечто давно знакомое. Это было особенное чувство, которое ни с чем не спутать. Когда услышал голос задолго до того, как заговорил человек, и увидел глаза стоящего за спиной. Всё возможно, даже узнать заранее, кто идёт к тебе навстречу, кто думает о тебе сейчас. Если это твой брат, всё возможно.

— Реметалк! — вскинул голову Дардиолай, а уж потом обернулся.

К ним подошёл воин, росту среднего, да уж очень широк в плечах. От иных даков его отличали длинные усы и гладко бритый подбородок. Реметалк происходил из племени буров, что не один век уже жили в западных предгорьях, между скордисками и теврисками. Вот и набрались их обычаев. Иной раз даже воевали с даками и к римлянам засылали послов в обход царей Дакии. Однако говорили на одном языке.

Зов Владычицы Бендиды Реметалк ощутил лет на десять раньше Дардиолая, но он давно уже признал первенство Молнии в ратных делах.

Они обнялись, как братья.

— Ты как здесь оказался? — спросили одновременно.

Рассмеялись. Дардиолай поморщился — кольнуло в боку.

Год прошёл с их последней встречи. Целый год, за который жизнь изменилась навсегда.

— Скверно выглядишь, Збел. Помятый ты какой-то.

— Есть маленько, — нехотя признал Дардиолай.

— Я сперва про кастелл услышал от баб, — поделился Реметалк, — думаю, вот уж язык без костей. Ну несусветная же брехня. Не поверил. Сказал — такое и Збел бы не провернул. Шутка ли — кастелл размотать с толпой «красношеих». А тут мне говорят, мол, сам спроси, коли не веришь. Он, дескать, здесь. Так, стало быть, правда.

— Ну да, вранья не то, чтобы много, — усмехнулся Дардиолай.

— Ну ты здоров, брат, — восхитился Реметалк.

— Здоровья вот, как раз поубавилось.

— Надо думать. Такое провернуть и самому не под силу.

— Это сейчас. Прежде-то он покруче мог.

Реметалка как-то странно передёрнуло. Он перестал улыбаться.

— Ты чего? — спросил Дардиолай.

— Да так.

Он поманил Збела за собой.

— Отойдём.

— Ты-то как? — спросил Дардиолай, когда они удалились от костра на десяток шагов, — один здесь?

— Сейчас нас четверо тут.

— Ишь ты. Где бывал, что видел?

— Да не упомнишь всего. Довелось сотней командовать. Тяжко было. В вылазке на Берзобис поучаствовал. Без толку. Думал, при Тапах царь велит насмерть встать, как тогда, но завертелось непонятное. На перевале один заслон остался, тыщи три, не больше. Царь с Диегом чего-то засобирались на восток, хотя там «красношеие» тоже уже почти к Боутам подобрались. А потом сорока на хвосте приказ принесла — дуть мне одному в Сармизегетузу к Бицилису. Я не сразу понял, что это отец воду мутит. Только потом, когда мы со Скретой…

— … пацанов повели в Капилну, — перебил его Дардиолай.

— Откуда знаешь? — вытаращился Реметалк.

— Встретил одного из ваших подопечных. Беглого.

— Во-о-от оно что… — протянул Реметалк, — вот чего он внезапно успокоился. Тебя поблизости учуял. А я уж думал убьёт.

— Отец? Кого убьёт?

— Он самый. Нас со Скретой, кого же ещё. Я-то, признаться, думал — совсем плох стал старик. Раздражителен без причины.

Он потёр челюсть.

— Досталось? — спросил Дардиолай.

— Не то слово. Я-то думал, он немощен, ничего без нас не может. А он мне чуть челюсть не сломал. Тзира и вовсе едва не убил. Прикинь — висит Тзир будто в петле, ногами дрыгает, хрипит, задыхается. А отец стоит в пяти шагах и никак его не держит.

— Вот прям в воздухе?

— Ага. Ты знал, что он так может?

— Ещё и не так, — усмехнулся Дардиолай.

— Мне-то просто по роже съездил, — продолжил Реметалк.

— За что он его так… сурово?

— Из-за Бергея. Из-за того, что сопляк от нас сбежал.

— Чем он ему так важен?

Реметалк удивлённо приподнял бровь.

— Ты не понял?

Дардиолай хмыкнул:

— Совру, если скажу, будто всё понимаю.

— Да я и сам… того… — пробормотал Реметалк, — мальчишка ему важен, и как бы не сильнее, чем мы все. Потому Тзира он всё же не придушил, а отправил искупать.

— Это как?

— Каком кверху. Послал искать парня. И ещё четверых братьев с ним. Ищите где хотите, и не попадайтесь на глаза, пока не сыщете.

— Нихрена себе.

Дардиолай помолчал, переваривая услышанное, потом спросил.

— А тебя чего не послал? Искупать.

— Да кто ж его знает, — Реметалк отвернулся.

Дардиолай горько усмехнулся. Так, чтобы собеседник не видел. Реметалк слыл мордоворотом. Сильным, но не очень сообразительным. Однако то, что он всего лишь схлопотал от Залдаса по роже, а Тзира Скрету тот едва не придушил, да ещё и таким изощрённым способом, Збелу ох как не понравилось. Кольнуло сердце нехорошее предчувствие. И то, что Реметалка сдёрнули с его сотни в тот момент, когда римляне подбирались к Тапам — всё один к одному.

Реметалк совсем не горевал по товарищам, которые без него наверняка все полегли. Даже не вспоминал их. Это в общем-то не удивляло Збела. Братья всегда отделяли себя… от людей.

Он ощутил тяжёлый взгляд, сверливший спину. Повернул голову.

Шагах в трёхста, повыше их, на скальном выступе стояла одинокая высокая фигура в чёрном плаще. Издалека Збел не мог разглядеть лица, но то было не нужно. Он прекрасно знал, кто наблюдает за ними.

— Ты это… — осторожно начал Реметалк, — короче, готов будь. Я думаю, он тебя тоже пошлёт за парнем. В последние дни он весь извёлся. Я думал, гору по камешку раскатит от злости. Теперь-то понимаю, почему. Тебя дожидался. Ты бы шёл к нему, пока он ещё чего не учудил. А то ведёт себя, как пьяный, у которого кувшин отняли, да на виду держат, дразнят.