Тетушка против (СИ) - Алатова Тата

Рауль скривился, как лишенный лакомства ребенок.

— Но тогда завтра сразу после мессы…

— Вы отправитесь прямиком к герцогу Лафону, — сказала Констанция.

— Прямиком, — кивнул епископ. — Его сиятельство наверняка захочет устроить прием в вашу честь — ведь ему такой мезальянс на руку. Можно сказать, вы своей свадьбой прокладываете дорожку к алтарю для его цветочницы.

— А там уж и в Лазурную гавань пора будет ехать, — приуныл Рауль. — Но это же бесчеловечно! Мы только что поженились! Неужели у нас нет права на…

— На скромную брачную ночь вдали от суетливого мира? — вставила Констанция, пряча улыбку за кофейной чашкой. — Несомненно, такое право есть — у приличных новобрачных, а не всяких авантюристов. Куда вы собрались, Рауль? Ваши домашние хоть знают о новостях?

Он раздраженно отшвырнул салфетку, откинувшись на спинку стула. Маргарет слушала их разговор безо всякого смущения, больше увлеченная завтраком, чем предстоящей ночью. Она не могла переживать обо всем без остановки! Ей нужен был отдых от волнений, в конце концов.

Возможно, какая-то трусливая ее часть даже радовалась тому, что новоиспеченный супруг не уволок ее в какую-нибудь далекую келью. Ведь кто знает, не пришлось бы ей там раздеваться… вот совсем.

В доме, где за стенкой спят его сестры, Рауль вряд ли позволит себе вольности. А это еще что за тонкая струна заныла? Разочарование?

Ах черт, ну вот, пожалуйста, она снова растрепыхалась!

Рауль порывисто наклонился вперед, и в его глазах вспыхнул знакомый азартный огонек.

— Старина Мартен, а не прогуляться ли вам сегодня по Арлану?

Старик с любопытством уселся рядом с ним и налил себе кофе.

— Да-да, ваша светлость?

— Прошвырнитесь по рынку. Загляните в «Зеленого ангела» и «Трех голубей». Посидите с кумушками у безобразного фонтана.

— Для чего же мне все это делать?

— Шепните там, уроните здесь… О том, что бедная госпожа Робинсон была попросту сметена неодолимым напором.

Мартен прищурился, стараясь понять.

— Сметена, ваша светлость?

Маргарет отложила вилку, подозрительно навострив уши.

— Я не из тех женщин, которых сметают, — на всякий случай предупредила она. Констанция безмятежно наслаждалась виноградом. Епископ ухмылялся. Деверё дегустировал конфитюр с видом человека, уверенного, что однажды его отравят.

— Именно, — воодушевился Рауль, — Этот город должен уяснить: у Пруденс Робинсон не осталось ни единого шанса. Кто же устоит, если опытный сердцеед решает покорить даму? Она была ослеплена моим натиском, оглушена моим пылом! Я захлестнул ее волной восхищения, комплиментов и брачных предложений, бедняжка просто растерялась. Суть в том, что Пруденс Робинсон пала жертвой неотразимого обаяния графа Флери, известного красавца и повесы. Запомнили?

Мартен медленно кивнул, сосредоточенно запоминая.

— Ослеплена, оглушена, растеряна…

Деверё фыркнул.

— Полагаю, это называется «легенда, достойная местных баллад»?

— Ах да, Мартен, не забудьте всем и каждому рассказать, кто именно был моим свидетелем.

На это глава полиции только поджал губы, но не стал возражать, давая молчаливое добро на то, чтобы его именем прикрылись.

Маргарет восхищенно покачала головой. Безумно. Нагло. Но Рауль действительно собирался защитить ее репутацию своим клеймом распутника и повесы. Бессильная старая дева против такого игрока… Да, ее поймет каждая женщина этого города.

— И про духовную опасность для жениха упомяните, — безмятежно добавил епископ, почесывая пузико кошки, нагло прыгнувшей ему на колени.

— Про что? — поперхнулся Деверё.

— Одержимость блудным бесом и склонность к ереси и разврату… А вы думали, по какой причине я пошел на столь поспешное венчание? Радею о душе нашего распутного графа…

Под смущенное хихиканье Констанции Маргарет медленно повернула голову к Раулю и не мигая уставилась на него. Он выдержал ее взгляд стоически.

— Да, моя милая Пруденс, — горько провозгласил он, — только вы и можете меня спасти… А эти люди не позволяют нам даже на одну ночь уехать из города!

И он мученически постарался улыбнуться, да вышла лишь жалкая гримаса.

Глава 38

Рауль не мог поверить в жестокость судьбы: он же сделал все возможное, чтобы заполучить Пруденс, — а оказалось, что как раз заполучить ее он не может. Мечты, больше всего связанные со скомканными простынями, сбитым дыханием и горячей кожей под губами, таяли на глазах.

Кольцо на руке будто бы нагревалось само по себе, требуя забрать свое, а он так и не мог придумать ничего выдающегося. Столько всего предусмотреть — и не позаботиться о самом главном!

С завтраком было покончено. Деверё поднялся первым, сославшись на дела службы.

— И мне пора, — заметила Леклер озабоченно. — Надо думать, Жозефина еще спит? Придется ее разбудить, пока кухарка не вернулась с рынка.

Пруденс порывисто схватила ее за руку:

— Только помягче с ней, умоляю тебя! Постарайся ее утешить хоть как-нибудь!

— Как?

— Не знаю… Она хотела увидеть короля, — тут Пруденс посмотрела на Рауля с отчаянной надеждой, и он немедленно воспрянул. Вот! Наконец-то эта женщина признала его искусство интриг!

— Пообещайте Жозефине короля, — великодушно кивнул он. — Герцог Лафон пришлет ей приглашение.

— В самом деле? — удивилась Леклер.

— Его светлость что-то обязательно придумает, — с непоколебимой уверенностью заверила ее Пруденс.

Виконтесса только хмыкнула и встала из-за стола.

— Вас подвезти до дома? — спросила она.

Франсуа зевнул, явно обрадованный тем, что скоро наконец сможет вернуться в постель. Мартен захлопотал, убирая тарелки.

— Да, пожалуй, — у Рауля снова испортилось настроение при мысли о том, какая суматоха поднимется дома.

— Не стоит, — тут же возразила Пруденс, чем изрядно его удивила. — Мы немного прогуляемся, если его преосвященство найдет для нас сухие плащи. Наши совершенно промокли.

— Мартен, выдай им что-нибудь из того, что мы храним для паломников, — махнул рукой Франсуа, совсем уже сонно кутаясь в рясу.

Накинув на себя бесформенные балахоны из самого дешевого сукна, Рауль и Пруденс тепло попрощались с Леклер, хозяином дома и Мартеном, а потом вышли на улицу.

Дождь закончился, и свежий воздух взметнул их тонкие плащи. Чисто вымытое солнце с любопытством поглядывало на проснувшийся город, пахло горячим хлебом, дымом, мокрым камнем и надвигающимися холодами. Ворковали голуби, грохотали колеса грузовых телег, звенели колокольчики почтовых экипажей.

Пруденс решительно нырнула в лабиринт узких переулков, находя неведомые тропки между заборами. Это были задворки города, с которыми Рауль прежде не был знаком, и теперь он понятия не имел, куда же она его ведет.

— Дорогая, вы выбрали странное место для прогулок, — заметил он с все нарастающим недоумением.

Она искоса посмотрела на него.

— За завтраком у вас было такое кислое лицо, — сказала задумчиво, — будто вас кормили лимонами. В жизни не видела такого расстроенного новобрачного.

— Я счастлив, — торопливо возразил Рауль, с тоской думая о том, что ничегошеньки-то она не понимает. Вот почему он всегда сторонился девственниц — пока им растолкуешь, чего от них хочешь! Но ведь Пруденс не наивная девочка, к своим-то годам должна бы уже знать, что происходит между мужем и женой после венчания.

— Знаете, — заговорил он как можно деликатнее, — почему появилась традиция уезжать после свадьбы в загородную глушь? Чтобы узнать друг друга получше.

— Кажется, именно с загородной глуши мы и начали свое знакомство, — усмехнулась она. — Но если хотите узнать меня еще лучше, то я вам расскажу. Мой отец был моряком.

— Наслышан, — буркнул Рауль.

— И я выросла на побережье.

— Кажется, вы уже упоминали об этом.

Она засмеялась и взяла его под руку, благо вихляющая тропинка расширилась, когда они миновали щель между сараем и оградой и вышли к зарослям ивы.