– Рубите мост!
Милдрет невольно оглянулась, пытаясь понять, кто отдаёт приказ и станут ли его выполнять, и именно в этот момент получила удар по затылку. В голове раздался звон, и она рухнула, увлекая за собой коня.
– Как понять, не успел вернуться назад?! – Грегори с трудом сдерживался, чтобы не закричать.
– Это война, мой лорд! – резко ответил сэр Артур, стоявший напротив него. – Здесь убивают иногда.
– Из пятнадцати рыцарей не вернулось только два! Я не верю, что одним из двух погибших должен был стать Данстан!
– Возможно, шотландец был недостаточно хорош?
Грегори заметил, что делает, только когда ноги сами преодолели разделявшее их расстояние, а рука сжалась у Артура на горле.
– Мой лорд! – Седерик, до тех пор молча наблюдавший за разговором, положил руку Грегори на плечо. – Сейчас не время оплакивать одну смерть.
Скрипнув зубами, Грегори посмотрел на него.
– У нас в стене пролом, – продолжил тот, – и если мы не решим, что делать, к завтрашнему вечеру погибших будет куда больше.
Грегори заставил себя разжать пальцы и отступил назад. Опустившись на стул, он сложил руки в замок и стиснул с такой силой, будто собирался сломать собственные кости.
– Нам нечего делать, – сказал он. – Завтра мы выйдем и примем бой.
– Мой лорд! – Седерик чуть повысил голос, – возможно, вам не дорога ваша жизнь, но подумайте о других. Данстан, в конце концов, может быть ещё жив. Вы могли бы попытаться выкупить его.
– Об этом и речи не может быть, – вмешался сэр Артур, – нельзя вести переговоры с дикарями, которые рушат твой дом.
– А что предлагаете вы? – Седерик резко повернулся к нему.
– Я возглавлю нападение и поведу рыцарей в бой. У меня больше опыта, чем у… предыдущего сенешаля. И на сей раз мы не проиграем.
Грегори откинулся назад и поднял бровь.
– Мне не нравятся ваши разговоры, сэр Артур, – заметил он.
– Я говорю как есть. Или вы сами хотите вести войско вперёд?
Грегори поджал губы. Он хотел. Конечно, хотел. И в то же время понимал, что если сенешаль погибнет, то оборону будет некому возглавить, кроме него.
– Мне нужно подумать, – сказал наконец он. – Будьте готовы ко всему. Усильте охрану там, где теперь пролом, и приготовьтесь сами соорудить мост. Это всё.
Той ночью Грегори так и не смог уснуть. Думать о грядущей битве он тоже не мог – перед глазами то и дело вставало лицо Милдрет, и всплывал в памяти их последний поцелуй, который казался таким обычным ещё вчера, одним из многих, которые были до и должны были быть после него.
И точно так же не могла уснуть Милдрет. Она не знала, где находится, понимая лишь то, что оказалась в плену. Глаза её были завязаны – и точно так же оказались связаны руки и ноги, так что она не могла шелохнуться и начать искать способ, чтобы устроить побег.
Думая о том, что, возможно, когда-нибудь она снова увидит семью, она и представить не могла, что если всё это случится, то произойдёт вот так.
Вряд ли для шотландцев могло иметь значение её происхождение – она была случайной пленницей, и не более того.
«Впрочем, – пришло в голову Милдрет после долгих размышлений, и она усмехнулась абсурдности этой мысли, – не просто пленница, а одна из рыцарей и сенешаль».
Она до сих пор не воспринимала себя так, но рыцарский герб и обстоятельства, при которых она была захвачена, позволяли предположить, что её не убьют просто так, а потребуют выкуп. Оставался один вопрос – у кого?
Милдрет облизнула губы, вспоминая последний крик, который услышала, прежде чем рухнуть в темноту.
Знал ли сэр Артур, что таким образом отдаёт её в руки врагу? Что-то подсказывало Милдрет, что знал – и очень хорошо.
Значит, были все основания полагать, что рыцарей теперь возглавит он. И если прошение о выкупе попадёт к нему, скорее всего он его даже не прочтёт.
Милдрет вздохнула и в который раз попыталась уснуть, но сон не шёл.
Едва же ей удалось немного успокоиться, и она начала медленно погружаться в туман, как Милдрет вернул в реальность тычок под рёбра – кто-то пнул её сапогом.
– Пошли, – услышала она приказ, и в следующую секунду Милдрет вздёрнули за плечо.
– Развяжите глаза, – попросила она и тут же услышала грубое:
– Потом.
Продолжая подталкивать в спину, Милдрет, путающуюся в кандалах, вывели на улицу и повели куда-то между костров. Затем зашелестела ткань – поднялся полог шатра – и её втолкнули внутрь.
Милдрет оступилась и рухнула на колени, а в следующую секунду с неё сорвали повязку.
– Брат! – выдохнула она непроизвольно и поняла, что сердце замерло в груди.
Глава 48
До рассвета оставалось не больше получаса, когда в двери башни Ласе раздался стук.
Ласе не спала. Как и всем в замке в эту ночь, ей было трудно уснуть. Хоть она и не выходила за пределы башни, но шум битвы был отлично слышен и здесь, а из окна открывался прекрасный обзор на то, что происходило по другую сторону стен.
Она накинула покрывало поверх сорочки, в которой спала, и чуть приоткрыла дверь. Тусклый свет факела упал внутрь, и в полумраке Ласе различила лицо сэра Артура.
– Что вам нужно? – спросила она.
– Впустите меня.
Ласе нахмурилась.
– Я не могу. Пойдут слухи. Вы зря пришли.
Артур огляделся по сторонам.
– Хорошо, скажу здесь. Очень скоро к вам могут обратиться в поисках дерева, чтобы соорудить временный мост.
Ласе нахмурилась.
– Мост… – растерянно повторила она. – Им что, мало того, что произошло днём?..
– А что произошло? – подхватил её вопрос сэр Артур.
Ласе недовольно поджала губы. Служанки уже доложили ей и о том, что была пробита стена, и о том, что любовница её супруга пропала по другую сторону рва.
– Не знаю. Но было столько криков… столько крови… – она прижала ладонь к щеке, делая вид, что утирает слезу.
Сэр Артур хмыкнул.
– Ваш супруг собирается покончить с собой из-за шотландца.
Глаза Ласе широко распахнулись, и сэр Артур решил, что это та реакция, которая ему нужна.
– Оберегите его, как хорошая жена. Не дайте сделать глупость. Скажите, что мост построить невозможно, и он отступится.
Ласе склонила голову вбок.
– Что я ещё должна сказать?
– Скажите, что припасов хватит, чтобы выдержать долгую осаду. Это будет почти что правдой – мои родственники скоро подойдут с подмогой. Нам нужно только ждать.
– Я вас поняла, – голос Ласе со звоном отразился от стен. – Простите, я хотела бы ещё поспать.
Ласе захлопнула дверь и приникла к ней спиной. Взгляд её судорожно метался по каменной кладке стен и шитым золотом покрывалам, укрывшим сундуки. Она замерла, прислушиваясь к звукам за дверью, и, дождавшись, когда стихнут шаги, бросилась к стоявшему за ширмой сундуку.
– Пина! – Ласе затрясла спящую девушку за плечо, – очнись же, почти рассвело!
Пина кое-как разлепила сонные глаза, села на сундуке и растерянно посмотрела на неё.
– Простите, госпожа. Что произошло?
– Беги скорее за водой для умывания, размочи в ней листья фиалки – и главное, узнай, что задумал мой супруг. Немедленно, Пина! К нам сейчас придут!
Пина, едва вскочив на ноги и на ходу поправляя причёску, понеслась выполнять приказ, и когда через несколько минут в дверь постучал мальчишка-слуга, она уже знала, что нужно отвечать.
Грегори тоже поднялся до рассвета – он долго стоял на стене, наблюдая, как в лагере противника гаснут костры, и пытался разглядеть в темноте ту, кого опасался не увидеть уже никогда.
Когда над горизонтом показался верхний край солнца, молодой лорд обратил свой взгляд во двор и с удивлением обнаружил, как Ласе, размахивая руками, сама руководит строительством, начатым во дворе.
Картина настолько удивила его, что он поспешил спуститься вниз и подойти к ней.
– Я думал, вам тяжело стоять, – произнёс он вместо приветствия, приближаясь к ней.
– Не время думать о боли в животе, – бросила через плечо Ласе и снова принялась раздавать команды ополченцам, которые сооружали мост.
