На золотом крыльце 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Х-ха! — он добрался до позвоночника, снова занес мачете над головой, рубанул — и ящер обмяк. — Вот так!

Спрыгнув, Матвей проговорил что-то тихонько, щелкнул пальцами — и кровь с его одежды повисла в воздухе красным туманом — а потом опала на землю. И к нам он шел уже чистым и опрятным. Бытовая магия, из учебника! Красиво у него это получилось, ничего не скажешь!

Даже эльфы из окон зааплодировали.

* * *

— Какой город ломают, какой город! — вздохнул Тинголов, глядя с крыши на панораму Васильевского острова.

Спокойными здесь были только желто-красные от осенней листвы островки кладбищ с куполами церквей. Кхазадское, Эльфийское и Русское Смоленские кладбища оставались островками мира — туда не влезла ни одна тварь, не заходили ожившие статуи. Феномен!

Статуи, кстати, рубились с ящерами страшно. Не по нраву пришлись нашим российским изваяниям призванные японцами пришельцы! То тут, то там можно было увидеть, как гранитный витязь в шлеме-иерихонке лупит пудовыми кулаками зарвавшегося ящера, а массивный хвост хтонического динозавра плющит всмятку скульптурную группу из нескольких бронзовых животных. Точно так же, как Лягушка не ужилась с Аспидом, так и эта новая Хтонь не пришлась по нраву местной ингрийской скверне, и теперь между ними шла война. Что не мешало и тем, и другим крушить все вокруг и атаковать каждого, кто показывался на глаза!

Мы пробирались через сервитут уже часа три, не меньше, и большую часть этого времени — воевали или магичили. Сколько раз меня выручал защитный браслет? Пять, шесть? Сколько раз меня лечил Розен? Мы даже не думали о сборе ингредиентов — просто пробивались сквозь охваченные Инцидентом кварталы, старались помочь местным жителям и наконец дойти до «Роб Роя». Шли по крышам: здешние обитатели давно освоили этот способ передвижения.

Целые кварталы превращались в крепости: входы во дворы-колодцы запирались стальными воротами, опускались на окна первых этажей бронированные рольшторы, изнутри — придвигалась тяжелая мебель. Привыкшие отражать атаки статуй, василеостровцы имели на вооружении бронебойные винтовки, ручные гранатометы, мины-липучки и дробящее оружие — люцернские молоты, клевцы и чеканы, а порой — и просто железные ломы. Все это в большей степени было эффективно и против ящеров, хотя мини-кадзю и оказались гораздо быстрее и свирепее, чем каменные и бронзовые увальни.

А меж домами перекидывались мостки — стальные, с перилами! Очень удобно! Мы прошли до Малого проспекта по верху, поддерживая магией местных жителей, подлечивая нуждающихся и заполняя накопители стационарных защитных, лечебных или боевых артефактов. Связь все так же не работала, Инцидент продолжался — твари пёрли из воды. Ингрийцы ждали армию, ждали авиацию, опричников, министерских магов, но пока никто не торопился на помощь.

Может быть, где-то на окраинах? Неизвестно. Острова — сражались, и никто не собирался бежать из своих домов, но то тут, то там раздавались предсмертные крики, рушились здания, ревели чудовища и грохотали каменные подошвы оживших статуй по мостовым…

До «Роб Роя» мы добрались в глубоких сумерках. На проезжей части перед ним валялись трупы странного вида ящеров с большими костяными гребнями вдоль позвоночника — таких мы еще не видели. А еще — мраморные обломки, целые груды. На крыше дежурил Патрик с револьверным гранатометом.

— Диа дуит! — крикнул он. — Кто идет?

— Курьер, — помахал в ответ я. — С товарищами из Пеллы! Ищем родичей вот этих двух сударынь, они во-о-он в том доме живут.

— О-о-о-о, привет байкерам! — обрадовался он. — Приятно видеть знакомое лицо в такие скверные времена. А это что — маги с тобой? А кого ищете? У нас тут многие собрались, может, и ваши найдутся.

Тетеньки стали выкрикивать имена своих детей, и — о чудо! — они оказались здесь, в пабе. Правда, не совсем здоровые: один парень получил переломы обеих ног, второй — серьезную челюстно-лицевую травму.

— Спокойно, — сказал Розен. — Осмотрю — решим.

Он весь почернел за этот долгий путь, выглядел — краше в гроб кладут. Но спас народу, может быть, сотню! Мы, конечно, ему помогали, как могли, резервами, да и в Хтони чародейство творилось гораздо легче, но, как бы там ни было, наш Ден был настоящим героем, с этим даже спорить глупо. Вообще мне иногда казалось, что целители — самые полезные из магов! Если б у меня имелся выбор, какую инициацию получать, если бы вообще можно было такое выбирать — я бы точно стал целителем. Хотя и телекинетик — тоже неплохо. В конце концов, кто бы дорожные знаки в задницы рыбам втыкал?

Мы прошли внутрь. В пабе и во дворе было полно народу, в основном — вооруженного, многие оказались ранены. Стоял шум и гам, кто-то перекусывал, кто-то чистил оружие, другие общались и делились пережитым. Наши тетеньки со слезами кинулись к своим деточкам: один паренек сидел, привалившись спиной к стене, и на его ноги уже наложили шины, другой имел вид весьма забинтованный, его лица практически и не разглядеть было за повязкой.

— А, — сказал Розен. — Тут не страшно, можно сделать. Но будет больно, предупреждаю. Миха, поделишься?

Он уже раз тридцать за сегодня задавал этот вопрос, и я всякий раз отвечал согласием. Пофиг на секретность, людей спасать надо!

— Поделюсь, — ответил я, как и тридцать раз до этого.

На донышке еще оставалось кое-что. Розен присел на корточки рядом с тем, у кого болело лицо, и посоветовал:

— Не дергайся, — а потом огляделся и попросил: — Подержите его, а? Сейчас ему будет прям плохо, а потом — нормально.

Местные завсегдатаи с внезапно серьезными лицами вцепились парнишке в руки и ноги. Я положил руку Дену на плечо, и он — наш бестрепетный лысый вождь — коснулся кончиками пальцев перебинтованного лица пациента и проговорил:

— Sanus ossa et musculi!

Если уж он решил воспользоваться словесной формулой для концентрации, значит точно очень устал. Да и я, похоже, тоже, потому что почувствовал испарину на лбу и тяжесть в коленях — но руку с плеча Розена не убрал. В конце концов — в гробу отдохнем, тут пацана подлечить надо… А потом Ден пересел к тому, у которого были перебиты ноги, и тихо, но отчетливо, произнес:

— Ossa in cruribus simul crescent, — этого ведь тоже нужно было подлечить.

Что-то хрустнуло, и пациент заорал, как ненормальный, задергался, пытаясь вырваться из рук державших его мужчин. А потом вдруг замолк, как будто прислушиваясь к своим ощущениям, и вдруг удивленно проговорил:

— Ой, мама! А ноги не болят больше!

Как будто дожидаясь этого возгласа, Розен вдруг рухнул на землю, как подкошенный, а я, не успев подумать ничего вразумительного, рухнул прямо на него — сверху, и сознание мое выключилось.

* * *

Интерлюдия

— Пока это похоже на нашествие ящериц с ожирением, даймё-сама, — проговорил мужчина, который стоял лицом к окну. — Я не вижу легендарного кошмара из ваших мифов. Этот город живет с Хтонью внутри с момента своего основания, и теперь тоже не сдастся, даже если наполовину будет разрушен, а наполовину — сгорит.

— Доракон, Урадзимиру-сама, — с четко слышимым акцентом ответил ему второй присутствующий в комнате человек — азиат в строгом костюме. — Даракон помешал осущесутувится пулану. Дайкадзю недосутаточуно курови даля вопулощения!

— Дракон… На кой черт вы решили использовать детей? Наш дракон просто помешан на детях! Казнили бы хоть сотню каких-нибудь снага или заключенных из тюрем — он бы и крылом не повел! Тащили целый вагон с детьми через всю страну и думали — никто не узнает?

— Это айны, Урадзимиру-сама. Вусем пулевать на айнов! Куровь детей — самое дейсутувенное… — собеседник принялся объяснять, но был резко прерван.

— Да хоть бы там были даже и гоблинские детеныши или малышня хоббитцев! Этот дракон — ненормальный псих, у него — пунктик! — мужчина у окна глубоко вздохнул. — Вы знаете, что случилось? Он под прикрытием вечера встречи выпускников привез в Ингрию несколько десятков своих учеников, и все — сильные маги! Они встречались на Аптекарском острове, в каком-то ресторане, и на данный момент полностью очистили его от хтонической фауны!