Возмездие (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

— Угонял? — заинтересовался я.

— Ну да, — он кивнул. — Я из наемников. Оттуда еще Хорьком и погнали. В основном тем и жил, что гонял одному из решал тачки на продажу. И не рядовые, ясное дело, когда что нужно было: полицейские, скорые или иномарки. Даже такие, бывало, воровал. А там же системы слежения на всех одна умнее другой, вот и пришлось научиться. Но предохранитель вытащить — это так, от бедности. А ты, я так понимаю, из вояк бывших?

— Частник, — ответил я.

— И где воевал?

— Мали, Судан, Оман, — ответил я. — В разных местах. Но больше всего Мали, конечно.

— Понял, — он кивнул. — Тогда понятно, что тебя командовать поставили. Думаю, у тебя и опыта в этом побольше. Сколько лет этим занимался?

— Шесть, с последнего контракта вернулся четыре дня назад.

— Однако, — он усмехнулся. — И сразу завербовался.

— Сразу завербовался, — я затянулся, выпустил пар в потолок гаража.

— Мой тебе совет, в отчете пиши все так, как и было, — сказал Хорек. — Приукрашивать ничего не нужно. Разведка и связь обосрались по полной, так что там не наша вина в том, что произошло. Можешь прямо так и написать, кстати говоря, прямым текстом, они поймут.

— Принял, — кивнул я. Непрошенных советов не люблю, но я в общем-то с самого начала был с ним согласен. — А тебе самому приходилось?

— Пару раз, — ответил он. — Нет, командовать меня никогда не ставили, только случалось такое, что я один из группы живым возвращался.

— Быстрые ноги голову берегут? — понимающе кивнул я.

— Да не только в этом дело, — он усмехнулся. — Я ж пронырливый. Одно слово — хорек. Но тогда да, отчеты писать мне приходилось.

— А куда вас еще отправляли-то? Сегодня вот в Старую Москву ездили. А раньше?

— Знаешь, бывали дела и повеселее, чем Старая Москва. В прошлый раз мы гоняли в Квартал, в мегабашню, в которой банда Едоков сидит. Слышал про таких?

— Людоеды? — уточнил я. Кажется, видел что-то в криминальной хронике.

— Ритуальные каннибалы, как говорят по телевизору, — кивнул он.

— Ну вот, говорю же, людоеды, — кивнул я.

— Да, если так смотреть, — он затянулся вновь и откинулся на борт внедорожника. — Тоже жаркая работа была. Но ничего, сделали, и потеряли одного всего. Но поверь мне, настанет когда-то момент, когда мы о бандах Квартала будем не из криминальных хроник узнавать, а из документалок. Понимаешь, что это значит?

— То, что они прошлым станут, — кивнул я. — Ладно, пошли тогда. Раз уж придется писать отчеты, то делать нечего.

***

Я открыл глаза, и обнаружил, что снова лежу в своей же кровати, в своем доме. Из-за плотно закрытых штор уже прорывались первые оранжевые лучи. Значит, солнце потихоньку встает, а это выходит, что мне тоже надо вставать. Другое дело, что идти особо некуда.

Принюхавшись, я почувствовал странный запах чего-то копченого. Прислушался и смог различить из небольшого кухонного закутка, который я отделил своими руками от основного помещения, шипение и шкворчание. Там явно кто-то жарил что-то на сковородке, скорее всего, синтетический бекон: склеенные между собой полоски синт-мяса и жира с кучей ароматизаторов и других добавок. По идее его полагалось есть прямо так, но без обжарки он практически не жевался.

Бекон был неотъемлемой частью моего завтрака. И омлет из смешанных между собой яичного и молочного порошка. Добавь воды, залей в посуду, поставь на огонь и жди.

Но кто там вообще может завтрак готовить?

Наклонившись к прикроватному столику, я пошарил рукой в поисках пистолета, но его не было. Это напрягло меня еще сильнее: кто-то мало того, что проник в мою квартиру, так еще и убрал оружие.

Тихо приподнявшись, я дошел до кресла, в котором лежала моя одежда и, стараясь действовать бесшумно, вытащил из ножен клинок. Спрятал его за спиной, чтобы он не выдал меня блеском, двинулся на кухню, сделал шаг наружу, и увидел возле плиты…

Алису. Моя жена, одетая по-домашнему, в растянутую футболку и короткие шортики, лопаткой поднимала и переворачивала полоски бекона на сковороде. Рядом, за небольшим столиком сидел Ваня и ковырял вилкой кусочек омлета. Он не любил его, но все равно ел.

— Ты проснулся, дорогой? — услышал я голос Алисы, который прозвучал для меня словно звон колокольчиков. — Как спалось?

Я посмотрел на нее, пытаясь увидеть хоть что-то нетипичное. Может быть, они прозрачные должны быть, раз умерли? Может быть, еще что-то, что показывало бы то, что они призраки?

Но нет. Алиса выглядела абсолютно нормальной и живой. Ее оптика с радужкой зеленого цвета смотрела на меня, рыжие волосы были чуть взлохмачены, на футболке осталось несколько капель масла, которым брызгалась сковорода. С виду ничего необычного.

А Ваня?

Нет, с Ваней тоже все в порядке, обычный детсадовец старшей группы, будущий первоклассник — ему же первого сентября уже в школу идти. Ничего необычного, оба выглядят нормально.

Но они ведь мертвы? Разве не так?

— Садись за стол, Федя, — сказала она. — Я тебе сейчас наложу.

Я осторожно положил нож на полку в коридоре, после чего вошел в кухоньку. Уселся за стол и секунду спустя передо мной уже появилась тарелка с аккуратным ломтем омлета и тремя кусочками бекона. Секунду спустя рядом оказалась вилка и бутылка кетчупа.

— Кушай, дорогой, — проговорила она.

Я никак не мог раскрыть рот, чтобы спросить, что вообще происходит. Откуда они здесь, как так вышло, что они живы? Меня преследовал страх, что если я это сделаю, то они тоже поймут, что мертвы, и исчезнут, растворятся. А мне хотелось провести в их компании как можно больше времени.

Я взял вилку, поддел ей кусочек омлета, сунул в рот. В этот момент снаружи послышался дверной звонок.

— Я открою, — сказала Алиса, быстро вытерла руки о полотенце и двинулась наружу.

Гости? Да еще так рано? Странно. В нынешние времена никто не ходит ни к кому в гости просто так, принято сперва позвонить. Телефон и доступ в сеть имеется практически у каждого, и предупредить — это просто признак хорошего тона.

— Кто это? — услышал я женский голос. — А, Федя, это к тебе. Твои товарищи.

А следом щелчок открывающегося дверного замка.

Чего? Какие еще товарищи? Кто ко мне вообще мог заявиться?

Я встал, вышел на кухню и увидел в дверном проеме мужчину в маске-балаклаве и в черной полувоенной форме, в такой же, в какой мы ездили на задание в Старую Москву. Алиса обернулась к нему спиной, посмотрела на меня, тепло улыбнулась. Я прочитал в ее глазах любовь и признание, она искренне считала меня лучшим мужчиной в своей жизни.

А человек за ее спиной выхватил из кобуры пистолет и направил его в голову ничего не подозревающей женщины. Время замедлилось, будто активировался ускоритель рефлексов, я рванулся вперед, одновременно схватив с полки нож. Толкнуть жену, сбить ее с линии прицеливания, если не получится, то, по крайней мере, прикрыть своим телом.

Но было слишком поздно. Грохнуло, кожух затвора дернулся назад, выбрасывая гильзу, и мне прямо в лицо брызнула кровь. Женщину толкнуло в мою сторону, я обхватил ее левой рукой, а правой вогнал нож ее убийце в глаз по самую рукоять.

Труп упал на колени, я выдернул клинок, и он рухнул на пол. Я же аккуратно положил на пол Алису. В том, что она мертва, можно было не сомневаться: у нее буквально не было лица, его вынесло пулей наружу. Стащив с себя футболку, я прикрыл ее голову — нельзя было, чтобы Ваня видел мать в таком виде.

А потом я схватил парня за балаклаву, сдернул ее с его головы и увидел под ней лицо Хорька. А снаружи, за дверью квартиры уже слышались торопливые шаги тяжелых военных ботинок.

Они убили мою жену, а теперь пришли за сыном. Подобрав с пола нож, я подскочил к двери, встал сбоку от нее, сжался так, чтобы меня не было видно. И когда первый человек попытался забежать в квартиру, я резко схватил его за плечо, рванул к себе и полоснул ножом по шее, глубоко, перерезая сосуды и трахею.