Я слышу - Ричмонд Ник

– Адиль. Мы сделаем Галену пригодной для проживания. Разве это не включает в себя любые промежуточные цели?

– Да, но… нет. У нас остаëтся ещë одна проблема.

– Какая?

– Астероид.

– Ты всë ещë полагаешь, что он представляет угрозу?

– Аномалия. Она останется неизученной. А значит – мы не знаем, чего от неë ждать. В любой момент она может изменить всë, сделав прекрасную Галену не заманчивой мечтой, а смертоносной ловушкой.

– Что ты хочешь предпринять сейчас, если ответ не получилось найти за все прошедшие годы?

Помолчав немного, будто набираясь смелости, Адиль ответил:

– Я хочу попросить тебя о помощи.

– Какой именно?

– Помоги мне найти паттерны возврата аномалии.

Какое-то время Наджем молчала.

– Положим, я могу знать ответы на твои вопросы, – наконец заговорила она. – Но как мне передать их тебе? Может, нужных слов в вашем языке для всех участвующих в этом процессе физических эффектов просто не существует…

– Помоги мне получить данные на моëм оборудовании.

– Мы можем попробовать, но…

– Я не прошу тебя устранять аномалию, Наджем. Мне достаточно научиться предсказывать еë проявление. Может, попытаться понять механизм еë проявления.

– А если это невозможно?

– Тогда я оставлю попытки.

– И сделаешь так, как мы хотели?

– Я в любом случае сделаю так. Но я должен знать точно…

– Хорошо, – произнëс женский голос. – Я покажу тебе всë.

Адиль согласно закивал.

– Отлично! Мы попробуем оставить какие-то инструкции для будущих поселенцев, собрать все возможные данные. Наверняка они оставят пост на астероиде действующим.

– Как ты хочешь начать?

Старик инстинктивно пошарил вокруг ищущим взглядом и провëл ладонями по одежде, будто ответ на этот вопрос мог лежать у него в карманах.

– Для начала нам… нам нужно будет дождаться проявления аномалии.

– Она может и не успеть до…

– У нас ещë будет время после его прибытия, – перебил еë Адиль. – Я знаю, аномалия проявится.

– Хорошо. Скажи мне, что ты хочешь увидеть?

– Закономерности. Может быть, источник распространения гравитационных искажений.

– Я знаю гравитационные волны.

– То что нужно! – обрадовался старик. – Здесь невозможно установить земное оборудование для их изучения, а ты как раз могла бы передать мне адаптированные данные…

Он вдруг умолк, собираясь с мыслями, а через несколько секунд заговорил вновь:

– Хорошо, вот, как мы поступим: как только ты почувствуешь, что аномалия вновь активна – зафиксируй все данные об источнике волн, о значимых точках их распространения и все остальные характеристики. Передай их на главный компьютер. Даже если я уже не смогу их изучить – уверен, они окажутся полезны в будущем.

– Я сделаю всë, что ты просишь, Адиль.

– Спасибо. Ты… не представляешь, как это важно для меня.

– Ну конечно же представляю. Я ведь буквально нахожусь у тебя в голове.

Старик не ответил. Он уже шëл в комнату с двумя собранными коробками. Он опустился на колени перед кроватью и вытащил из-под неë большой транспортный контейнер, погрузив в него то, что принëс. Затем он встал и потащил подготовленный груз в коридор, и далее – в шлюзовую камеру. Остановившись возле висевшего в специальной углублëнной нише скафандра, Адиль освободил руки и внимательно осмотрел его материал на рукавах, локтях и в других местах сгибов. Достав костюм из ниши, он на секунду замешкался, обратив внимание на запасные скафандры, оставшиеся позади, а потом быстрыми, отточенными движениями облачился в тяжëлый комбинезон, но не запахнул шлем, а остался стоять, замерев и внимательно глядя на заполненную вешалку. Вскоре он вновь ожил, подвинул руку и пошарил ей по карманам своих многослойных усиленных штанин, выудив из них маленький складной инструмент. Не без труда сумев разложить эту штуковину толстыми мехапальцами скафандра, на счастье имевшими магнитные наконечники, Адиль вытащил острую насадку, блеснувшую в полумраке холодным металлом. Крепко сжав пальцами рукоятку, старик с силой ударил заострëнным лезвием в область живота на висевшем костюме и прорезал полосу вниз, затем ещë и ещë. Он распорол все оставшиеся скафандры, один за другим, оставив на каждом зияющие рваные раны, и лишь после этого заставил себя остановиться и отдышаться. Последовавшие за этим минуты тишины довершил гулкий щелчок фиксатора шлема скафандра. Затем открылась дверь.

Адиль медленно и немного неуклюже выглянул наружу, осмотревшись по сторонам, а затем осторожно перешагнул порог и потянул за собой тяжëлый транспортный контейнер. Перевалив его через край пандуса, старик вытянутой рукой плавно опустил его на грунт, а потом спустился сам и, помогая себе ногой, задвинул его в тень под опоясывающей станцию платформой.

Он оглянулся вокруг, обведя взглядом всю обширную равнину между рядов скал, испещрëнную полуувязшими в пыли контейнерами. Адиль неторопливо пошëл по ней, переступив через лежавший возле крыльца хвост страховочного троса. Ковыляя поначалу неловко по твëрдым гребням неровных выступов реголита, встречавшимся под невесомым слоем поверхностной пыли, нанесённым волнами, старик постепенно выровнял шаг и начал ступать легче, слегка скользя вдоль поверхности.

Проходя мимо антенны №1, Адиль боком взглянул на неë и пару раз мягко похлопал по мачте. А следующим движением он вдруг, без всякого промежутка, толкнул еë намного сильнее прежнего, и она повалилась набок, вырвав облачко пыли из места установки своего основания. Упав всей своей длиной в слоистую топь не слежавшейся пыли, мачта подняла слабую волну, пробежавшую по песчаной кромке, вскоре опав вокруг овальным контуром. Старик же подобрал два лежавших рядом тусклых красных светильника, взял по одному в каждую руку и продолжил свой путь вперëд.

– Эта часть нашего плана не вполне понятна мне, – произнëс женский голос. – Ты уверен, что это сработает?

– Абсолютно, – ответил Адиль.

– Но почему?

– Ну, я ведь астронавт, – сказал он, едва заметно пожав плечами. – Я знаком с их подготовкой.

– Но прошло столько лет…

– Еë традиции на Земле не менялись веками. Не хочу хвастать, но… ко всем будущим астронавтам у нас предъявляются крайне высокие требования, не только физические. Потому что их дело – представлять родную планету на самых дальних рубежах. Кто знает, что их там ждëт? Миссия каждого из них критически важна для всего человечества, рассыпанного по сотням планет – для каждого такого, как я. Земля должна быть уверена в том, что все мы выполним свои задачи. Что, столкнувшись с непредвиденным, каждый из нас проявит храбрость и выдержку. Отвагу и честь. Астронавт – это по определению человек высоких моральных качеств. А значит, можно с уверенностью предположить, что в ряде ситуаций он поступит строго определëнным образом, не нарушив основ своего существа.

– Да, я неспособна к столь тонкому анализу модификаторов человеческого поведения…

– Положись на меня.

– И всë же… Не является ли одним из факторов отбора в астронавты также и высокий уровень интеллекта?

Адиль чуть сбился с шага, будто на миг задумавшись об услышанном, но быстро восстановил плавность своего движения.

– Думаешь, нас могут раскрыть? – спросил он.

– Предположить это, на мой взгляд, было бы весьма естественно.

Старик ничего не ответил.

– Мы должны быть уверены, что в любой ситуации ты, Адиль, во что бы то ни стало выполнишь нашу задачу. Ведь так?

Несколько мгновений тишины спустя женский голос добавил:

– Ты готов проявить храбрость и выдержку, Адиль? Отвагу и честь? Ты ведь астронавт, не так ли?

– Хватит давить на меня, – немного раздражëнно ответил старик. – Я сказал, что всë сделаю.

– Я просто хотела убедиться. Извини.

Вдруг остановившись, Адиль осмотрелся по сторонам и сказал:

– Здесь.

Он находился посередине обширного ровного участка поверхности почти без скалистых выступов. Обведя взглядом площадку вокруг себя, он поднял глаза к небу, где на место быстро удалявшейся за горизонт Галены плавно выползало яркое пятно туманности Большой медведь, занимая собой почти весь небосклон. Тусклые звëзды на его фоне казались ещë бледнее и как будто бы дальше. Адиль широко раскинул руки. Он поднимал всë выше взгляд, любуясь разноцветными переливами водородных облаков, преломлявших мириады лучей, долетевших сюда со всех концов Вселенной – может, лишь для того, чтобы старик мог увидеть их свет.