* * *
Разбудил меня Клим. Несколько раз толкнул в плечо. Я вынырнул из тёмного омута сна и проморгался. В голове ощущалась тяжесть, а в глаза, словно песка насыпали.
Достал флягу с водой. Полил на лицо, попил, и огляделся. Десяток моих бойцов, откинув забрала, спали в креслах. По лицам я узнал тех, кто стоял в карауле. Гвоздя нигде не было видно. Лизы тоже. Я обратил внимание на переминавшегося с ноги на ногу Клима.
— Чего? — спросил я.
— Взломалось, — он показал рукой на экран, — пятнадцать часов прошло.
— Так чего стоишь? — буркнул я, — копируй инфу, и пойдём домой. Там Растулов озверел от ожидания, наверное.
— Ага, — Клим махнул рукой и его коллеги стали подключаться к системе.
Достали чипы памяти, я таких не видел, должно быть, увеличенной ёмкости. Их руки замелькали над голограммами клавиатур.
Дожидаться, когда они закончат, не стал. Вызвал по связи Анджея, и скомандовал готовность выдвигаться.
Ребята просыпались тяжело. На их квёлые лица было больно смотреть.
Странно, они спали часов семь точно, а я целых десять, но как-то тяжко нам давалось пробуждение. С другой стороны, мы на ногах были больше сорока часов. Добавить сюда регулярные тренировки до полного истощения у Мангуста, и картина станет совсем ясной. Стоп!
— Парни, а когда мы последний раз ели? — спросил я по связи.
Первым на вопрос ответил мой желудок. Заурчал где-то в спине, из-за позвоночника.
— Когда Вы, не знаю, — пришёл ответ от Гусара, — а я регулярно питаюсь, чего и вам советую.
— Так перед досмотром и ели, — голос Гвоздя был полон досады, — а потом сухпай никто не взял с собой, а я не догадался проверить. Виноват.
Виноват он. Это я виноват! Тоже мне, командир. Теперь ясно, почему так тяжело просыпаемся. Откуда организму брать силы?
— Что, значит, никто не взял? — возмутился Гусар, — я взял, говорю же, питаюсь регулярно, чего и вам советую.
— Вернёмся на борт Злого, посадите его на губу, — пробурчал по связи Бобёр, — за нарушение устава караульной службы. Жрёт на посту.
— Ха, испугал, — хмыкнул Миша, — да я там живу.
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда в одиночке окажешься.
— Радостно запою, не видеть твою рожу по турам — счастье…
— Так, отставить безобразие, — скомандовал я, — Гусар, бери Бобра и за едой, не пустые же пираты шли. Должны быть запасы.
— Грабить пиратов? Это мы всегда за, — повеселел Миша, — Серёга, ты на какой палубе стоишь?
— У арсенала я, встретимся на камбузе.
Добыча провизии, а потом её поедание заняли час. Только мы закончили, как Клим сообщил, что и они всё. Мы тут же свернулись и покинули корабль.
— А там точно не осталось ничего перекусить? — спросил Клим, на ходу оборачиваясь в сторону корабля.
— Точно, — хмыкнула Лиза, вышагивая рядом со мной. В руках она держала огромную упаковку с картофельными чипсами.
— Отставить разговоры, — скомандовал я, потом сжалился над Разумовским младшим и протянул ему пакет с двумя бутербродами.
Остался позади караул из пятерых бойцов местной обороны. Ещё двое в портовом отсеке до самого порота провожали нас взглядами. Звук от наших шагов разлетался по коридорам. Отражался от переборок. Сотрудники станции встречали нас улыбками.
За двадцать минут мы дошли до нужного пирса. Нырнули в отсек и замерли перед закрытым шлюзом.
Я шагнул к панели доступа. Ввёл код и только повернулся к гермодверям, как прозвучал сигнал ошибки.
«В доступе отказано».
Что за? Я снова набрал код. Ошибка повторилась.
Так, не понял, а где охранение из морпехов? Я огляделся. В отсеке никого кроме нас.
— Рос, — позвал Гвоздь и указал рукой на обзорный монитор.
Там, среди черноты космоса и белесых звёзд, краснела маленькая точка. Я потянулся и нажал на неё. Тут же выпала табличка с названием корабля «Злой», а затем изображение приблизилось. Не сказать, чтобы сильно, но точка превратилась в квадратик. Рядом с ним появилось указание скорости.
По спине пробежал холодок. Мысли впали в ступор. Я встрепенулся, попытался выйти на связь с кораблём, но система выдала ошибку. Попытался подключиться к передатчику станции, но оказалось поздно. Красный квадратик на обзорном экране замерцал, а потом исчез.
Осталась только табличка, гласившая, что совершён нырок.
Глава 10
— Это как так? — просипел Клим рядом со мной, — они улетели?
— Нет, — буркнула Лиза, — вышли продуть двигатель, сейчас вернутся.
— Но мне же срочно надо на Либеро-5. Вопрос жизни и смерти.
Их голоса отзвучали, и стыковочный отсек погрузился в тишину. Тяжёлая, глухая, она, словно чёрная дыра свет, поглощала любые звуки.
— Ик, — прервал молчание Клим, — Ик.
Он набрал воздуха и, задержав дыхание, надул щёки, но это ему не помогло.
— Ик, — воздух вышел вместе с икотой.
— Клим, — я резко повернул голову.
— И… да, — он вздрогнул и прекратил икать, — спаси….
— Ты соврал мне, что уведомил капитана Растулова? — спросил я.
— Нет, ты, что… — начал он, а я и сам понял, что злость заставила меня сморозить глупость.
Конечно уведомил. Я же писал Мангусту, и он подтвердил слова Клима. Тогда, что случилось? Как такое могло произойти? Если капитан был в курсе, тогда, что произошло? Саботаж?
Я глубоко вздохнул? постарался обуздать гнев, и раздрай из мыслей в голове. Мне было нужно спокойствие.
— … Мы с ним чётко условились, — голос у Клима стал, как у ребёнка, обвинённого в чужой шалости, плаксивым и тихим, потому до моего внимания он достучался с трудом. — Выполняем взлом, потом летим на абордажном катере, чтобы экономить время. Пилоты сразу же стартуют….
— Погоди-погоди, — прервал я его, почти успокоившись, — что ты сказал? Повтори.
— Катер, — пискнул Клим, — мы должны были лететь на нём…
В его глазах нарастали ужас и понимание, голос перехватило из-за волнения. Он втянул голову в плечи и съежился.
— Как только катер вернётся на борт Злого, тот сразу стартует на Либеро-5, — закончил Клим шёпотом обречённого человека.
У меня аж скулы свело, а кулаки непроизвольно сжались, до скрежета брони на перчатках.
— Я же при тебе отправил катер на борт Злого. Ты почему не сказал… — я зажмурился и перевёл сбитое от волнения дыхание, — почему не остановил?
— Да я, — Клим с испугом смотрел на мои кулаки в перчатках, — не подумал я, прос…. Ах!
Удар Лизы пришёлся ему прямо в подбитый глаз. Размашистый, хлёсткий удар.
Клим всплеснул руками. Отшатнулся назад, споткнулся о ступеньку и рухнул на задницу.
Дёрнулись к Лизе его коллеги. В едином порыве громыхнули доспехами мои бойцы. Гусар первым шагнул к девчонке. Загородил её. Руки потянулись к винтовке.
— Ша! — рявкнул я, и всё замерло, как в игре «море волнуется».
— За что, Елизавета Владимировна? — Клим, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Голос его стал каким-то надрывным. Лицо исказилось страданием. Вот-вот зарыдает и начнёт биться головой о стену.
— А для чего тебе ещё голова, раз не думать? — гадюкой прошипела Лиза, — чтобы есть в неё? Можно ещё и бить…
Она запнулась и, вдруг, громко, на одном дыхании выдала:
— Задолбал ты всех! У тебя весь разум в корешок перетёк. Думать разучился. Только и знаешь, как под юбки к девицам лазить. Оскоплю!
Она дёрнулась к Климу. Гусар выставил руку, преграждая ей дорогу, и Лиза упёрлась в неё, навалилась. Замерла на месте. Только руки тянулись вперёд, с яростью хватали воздух.
— Лиза…
— Для тебя Елизавета Владимировна, — прошипела девушка и тут же выплюнула: — Тур, а знаешь, почему ты оказался здесь, а свадьба сорвалась? Так я скажу…
— Да я сам скажу, — промямлил Клим и посмотрел на меня с пола. — Ростислав, это я виноват, — он упёрся руками в пол, поднялся на ноги и, набрав в грудь воздуха, продолжил: — секретные данные взял домой, а потом привёл девушку из бара, которая оказалась вражеским агентом. Она всё выкрала, и я пытался исправить. — Его голова поникла, — а теперь, даже, если Злой вернётся, я всё равно опоздаю на Либеро-5. Я весь род подвёл. Отца. Империю.
